Кэт не думала, что Лолли когда-нибудь продаст «Трех капитанов». Побег в Лас-Вегас с внезапно возникшим женихом не выдерживал критики, так как со времени гибели отца Кэт пятнадцать лет назад у матери не было ни друга, ни поклонника. И думать нечего о переезде на Таити или в Канаду. Лолли Уэллер никогда не покидала Бутбей-Харбор, штат Мэн – даже во время своего медового месяца.

Кэт попыталась выведать что-нибудь у Перл, немолодой помощницы матери, которая приходила несколько раз в неделю, чтобы сложить постельное белье и полотенца да полить растения, поделившись своим удивлением по поводу приезда двоюродных сестер на ужин этим вечером. Ведь сегодня не День благодарения. И не Рождество. Обычная пятница в августе.

Но от Перл она услышала только:

– Разве это не прекрасно, дорогая? Возможно, мы увидим всех троих девочек в киноклубе сегодня вечером. Лолли сказала, мы будем смотреть «Мосты округа Мэдисон» с Мэрил Стрип и Клинтом Иствудом.

Кэт вздохнула с облегчением. Если Лолли не отменила еженедельный киновечер в гостинице, значит, объявление будет не слишком шокирующим. С другой стороны, никогда Кэт не видела свою тихую, серьезную мать более счастливой, чем во время просмотра фильмов в гостиной вместе с постояльцами и Перл. Никакая причина не заставит Лолли отменить свой киноклуб.

На плите звякнул таймер, и Кэт проверила кексы с лимонным заварным кремом, которые пекла для киновечера. Аромат божественный! Кэт достала противни из духовки и поставила на решетку для охлаждения перед окном, глянув на залив вдалеке.

Гостиница «Три капитана» располагалась не в центре Бутбей-Харбора, где обосновалось большинство популярных отелей, но номера никогда не пустовали в голубом, как яйцо малиновки, доме Викторианской эпохи на Харбор-Хилл-роуд, за две извилистые улицы от гавани. Отель расположился на холме, вдали от портовой суеты. С холла открывался вид на летнюю толчею, на длинные причалы и мириады доков, на суда-китобои и великолепные парусники. А еще из отеля просматривались магазины и рестораны.

Внутри гостиница, отделанная в рыбацком стиле – корабельные штурвалы, буи и рыболовные сети, – не выглядела современной, как другие местные отели, но гостям, похоже, нравилась. Они называли ее настоящей Новой Англией с настоящей владелицей – жителем штата Мэн, которая редко улыбалась или болтала по пустякам, зато комнаты были уютными, а завтраки – невероятными. Родители Кэт унаследовали гостиницу «Три капитана» от семьи Лолли (три брата, морские капитаны, построили ее в начале девятнадцатого века), так что поколение за поколением вырастало в этом отеле, предоставляющем постель и завтрак.

Над распашными кухонными дверями брякнул колокольчик. Пришла подруга Кэт – клиентка – Лиззи Хэмм, сверкая кольцом с бриллиантом в два карата.

– М-м-м, пахнет и выглядит изумительно, – оценила Лиззи.

Она улыбнулась, глянув на торт, как всегда делали люди при виде творений Кэт, с причудливыми украшениями в виде крохотных птичек, раковин, веточек или цветов, из которых складывались имя или инициалы. Лиззи рассмотрела буквы.

– Не могу дождаться, – вздохнула она, – о чем объявит твоя мама. Позвони мне потом, расскажешь, даже если будет поздно. О, постой-ка. Ты подстриглась! И челка классная.

– Спасибо. Мне нужны перемены. – Кэт улыбнулась.

Она укоротила светлые волосы, и теперь они едва касались плеч. И впервые в жизни сделала челку, этакую бахрому, которая заставляла ее чувствовать себя… по-другому. Ощущение, за которым Кэт в последнее время гонялась, как и за желанием выглядеть старше своих двадцати пяти лет, что на самом деле не такой уж и юный возраст.

Лиззи положила на стул свою громадную сумку.

– До смерти хочу увидеть рисунки, которые ты для меня сделала!

Кэт подвела ее к маленькому письменному столу под окном, выходящим на обширнейший задний двор, где за столиком для пикника Лолли и Перл играли во что-то, похожее на покер, используя вместо фишек маленькие кусочки испеченного Кэт печенья «Блонди». Это вызвало у Кэт улыбку, и на минуту она забыла, что через несколько часов в гостиницу вернется атмосфера того времени, когда Кэт здесь росла. Атмосфера клаустрофобии. Злобы.

«Как мы уживемся в доме, где в коридорах и общих комнатах полно гостей?»

Когда сестры Нэш переехали к ним, Лолли превратила просторное мансардное помещение с его романтическим балконом, служившее супружеской спальней, в спальню для трех девочек, а сама заняла маленькую комнату Кэт напротив. Жизнь в одной комнате с тринадцатилетней тогда Джун и шестнадцатилетней Изабел стала откровением для десятилетней Кэт. Джун и Изабел были классическим сочетанием хорошей и плохой сестры, и Кэт попала между ними. Не слишком хорошая и не слишком плохая. Точно посередине. Во всем. Дерзкая Изабел и умная Джун, с их яркими индивидуальностями и активной жизнью, заставляли Кэт держаться тихо. Она наблюдала за сестрами с близкого расстояния, однако не понимала то, что видела и слышала. Или чувствовала. За исключением жгучей боли в душе, напоминающей, что, если бы не родители Изабел и Джун, ее отец – ее добрый, надежный отец, который никогда не пил, не танцевал, как дурак, на семейных вечеринках, не перехватывал «немного денег» до зарплаты, – был бы жив.

Изредка двоюродные сестры с их способностью высасывать из помещения жизнь, даже добрая Джун, настолько доводили Кэт, что она кричала, что ненавидит их, видеть не может, что ее от них тошнит, это их родители виноваты в том, что у нее нет отца, что они вынуждены жить вместе.

Тогда Джун, прежде чем убежать в слезах, тихо произносила:

– У тебя по крайней мере есть мать.

Но от вида Изабел, всегда внушавшей Кэт страх, которая стояла, неожиданно пристально глядя на кузину с виной и печалью в глазах, Кэт делалось еще хуже.

Пятнадцать лет они избегали друг друга, и теперь двоюродные сестры приезжают ради некого объявления, которое может быть посвящено чему угодно.

Кэт передала Лиззи рисунки и выполненные на компьютере трехмерные изображения, которые сделала для свадебного торта подруги. Лиззи выходила замуж в мае будущего года и пригласила сто двадцать человек. И к счастью, попросила Кэт, которая выпечкой отмечала все грустное, плохое и хорошее, что было между ними с тех пор, как они познакомились в средней школе, испечь свадебный торт. Лиззи и слышать не хотела о том, чтобы принять торт в подарок, за что Кэт была очень ей благодарна.

«Еще немного, и я смогу открыть собственную пекарню „Торты и сладости от Кэт“, а не использовать это название на самодельных наклейках, украшающих абрикосового цвета коробки с выпечкой».

– О-о-о, а можно мне один, пока посмотрю рисунки? – попросила Лиззи, пожирая взглядом противень кексов с лимонным заварным кремом. – Мне все равно, даже если заляпаю платье. Ну, дай один.

Кэт засмеялась. Она любила свою подругу Лиззи. И сожалела, что не так уверена в жизни, как Лиззи.

Кэт полила глазурью один все еще слишком горячий кекс, и Лиззи проглотила его. Потом посмотрела на верхний рисунок и ахнула.