— Ты куда? — она смотрела мне вслед. Я замер возле двери, долго в темноте смотрел на ее силуэт.

— Сейчас в комнату. А так…я все равно уеду, с вашим благословением или нет. Это моя жизнь, что хочу, то и делаю.

Кофе давно остыл. А чай в другой чашке был допит. Лена сидела напротив, опустив голову, волосы скрывали ее лицо. Все оказалось намного сложнее, чем думал. Родители смирились, потому что я их ребенок, каким бы не был, выбор не особо богат. А вот Лена и не думала так просто мне простить отъезд в другую страну, проложив между нами не только километры, но и океан.

— Лен, ну хватит дуться, — попытался взять ее за руку, но она откинулась на стуле, скрестив их на груди. Ее карие глаза были заплаканные, красные.

— Скажи, ты меня любишь?

— Лен…

— Или работу ты больше всего на свете обожаешь? Знаешь, это странное ощущение. Ладно бы там другая девчонка была, можно было понять, почему ты уезжаешь. Но из-за работы…Я даже не знаю, как с ней соперничать за твое внимание… Это так глупо! — одинокая слеза скатилась по щекам, но она ее поспешно смахнула. Губы упрямо поджаты.

— Лен, я вернусь. Обещаю. Через год приеду. Мы с тобой сразу же распишемся, — улыбнулся. Про любовь ни слова, зато о свадьбе сказанул. Лена удивленно посмотрела на меня, сдвинув брови.

— Это ты так предложение делаешь?

— Это я пока тебе рассказываю планы. А предложение сделаю нормально. Как и положено, с признаниями в любви, с кольцом, на коленях. Возможно, даже спою.

— Дима… — она шмыгнула носом, и поспешила покинуть свое место, сесть ко мне на колени, обняв за шею. — Ты не шутишь? Не женишься в Америке ради гражданства?

— Зачем мне какие-то американки, когда у меня есть ты. Красивая, с чертиками в глазах, очень сексуальная, — провел ладонью по ногам, поднимая подол халата. Ее губы завладели моими губами. Потухший пожар между нами вновь вспыхнул, еще сильнее друг к другу притягивая. Слегка лукавил, что по приезду буду признаваться в любви, во мне ни разу не возникло желания прошептать ей заветных для каждой девушки три слова. Единственное, о чем действительно тревожилась моя душа, что будет не хватать за океаном ее безотказного тела, ее жадности до секса. Смутно себе представлял, как избегать соблазнов, ведь не в определенном месте за высоким забором буду сидеть, ночь то всегда будет свободна от работы. А ночью-то как раз и тоскуется больше всего….

Кто-то настойчиво звонил в дверь. Повернувшись на другой бок, думал, мне это всего лишь снится. Рядом спала теплая Ленка. Притянув ее к себе, вновь стал засыпать, как звонок опять раздался. Мысленно прибил того человека, который стоял возле нашей двери.

— Кто-то пришел, — пробормотала девушка. Раздраженно поднялся с дивана, натянул штаны и футболку, поплелся открывать дверь. Не посмотрев в глазок, распахнул ее и хотел послать далеко и подальше, но пришлось захлопнуть рот, не произнеся и слова. На пороге стоял Борька.

— Что-то случилось? — недовольно спросил, продолжая хмурить брови, не ощущая никакого беспокойства. Подсознательно я боялся ночных звонков и ранних приходов, был стереотип, что такие вот моменты ничего хорошего не приносят.

— Мне нужен твой совет? — Боря смущенно на меня смотрел сквозь линзы своих очков.

— Прям с утра? Борька, ты там не свихнулся? На часах… — схватил его руку, взглянул на время. — Всего восемь!!!

— Вопрос жизни и смерти!!! — запальчиво он воскликнул. Я напрягся, некоторое время смотрел, не мигая, пытаясь без его пояснений понять, что случилось. И вправду, выглядел он взволнованным, бледным, непривычная щетина на щеках, заметно нервничал.

— Ладно, проходи! — направился на кухню, не оборачиваясь, дабы окончательно проснуться. С утра я редко нормально соображаю, особенно в выходные. Более адекватен становлюсь после чашки кофе и сигареты.

— Дим? — раздался из комнаты сонный голос Лены.

— Спи, — сказал ей, прикрыв дверь. В молчании прошли на кухню. — Чай, кофе? — поставил чайник, достал чашки. В одну из них насыпал растворимый кофе, варить было лень.

— Мне тоже кофе, — попросил Борис. Пока чайник закипал, взял с подоконника сигареты, прикурил, щурясь, смотрел в окно, собачники уже выгуливали свою живость во дворе. Свободной рукой потер лицо. Повернулся к другу. Его глаза смотрели и грустно, и радостно. И весь он изнутри сиял.

— Я познакомился с девушкой! — выпалил он, словно выстрелил. Было видно, что это событие выбило его из привычной колеи. Обычное явление для меня, познакомиться с девушкой, завести легкие отношения, но не для него. Как-то не получалось у Бориса находить общий язык с барышнями, те предпочитали нарушителей спокойствия, типа меня, а правильный Борис навевал скуку. Хотя мне с ним никогда не было скучно, мы с ним были как инь янь, дополняли друг друга.

— Поздравляю! — от души порадовался за друга. Зажав зубами сигарету, разлил кипяток. Чашки поставил на стол и сел напротив, согнув ногу в колене, придвинул пепельницу к себе. Борис всматривался в мое лицо.

— Она такая милая. Такая хорошенькая. Если бы только видел ее глаза… — он мечтательно замер, взор был куда-то устремлен поверх моей головы, я сомневался, что рассматривает рисунок на обоях. Мне бы промолчать, но не выспавшийся, собеседник я никакой. Мечтал вернуться к теплому бочку своей девушки.

— Боря, ближе к делу. Мне до ее прекрасных глаз по барабану, — докурил сигарету, потушив ее, взял кружку. Все-таки надо было сварить, растворимый — это вариант, когда варить нечего.

— Ей нет восемнадцати, — грустно признался Борис, опуская печальные глаза, покрутил кружку, водя пальцем по ручке. — Я не знаю, что делать.

— А что ты с ней хочешь сделать? — моментально развеселился, со смешинкой наблюдая за другом. Мне, правда, не приходилось быть на его месте, в школе бегали по пятам «малявки», но это было больше любовь глазами, они от страха не могли приблизиться ближе, чем на сотню метров к своему «объекту». В университете все было проще, под уголовную статью не попадешь. Борис вскинул голову, устремил на меня глаза. В упор, словно киллер, направив дуло пистолета. Было неуютно. Прикрылся кружкой, дабы «не дразнить гусей».

— Я хочу с ней состариться. Я хочу видеть в ее глазах себя. Слышать смех наших детей. Просыпаться с ней. Засыпать с ней. Я другую не хочу…только ее, — чеканя каждое слово, прошептал друг, заставляя стыть мою кровь, ощущать, как вдоль позвоночника бегут мурашки. Это было сказано просто, но с чувством. Я так никогда не говорил. Взглянул из-под полуопущенных ресниц на Бориса.

— Так в чем проблема? Заделай ей ребенка и женись, — шутливо посоветовал, но улыбка сползла, когда глаза Бориса зажглись, словно сам до этого не додумался. И кто тянул меня за язык? Он вскочил на ноги, намериваясь уйти, пришлось поспешно хватать его за руку через стол, сажать на место. — Я пошутил! Ты ведь, правда, не собираешься следовать моему совету?

— Я вполне серьезен.