Мама и отчим, как всегда, приготовили шикарный обед, ведь для них праздник был не только в определенные календарные дни, но и каждый раз, в дни моего приезда.

Родители странным образом суетились больше обычного. Я помогала маме накрывать на стол. Дядя Костя старался найти в своем мужском погребе наиболее выдержанную бутылку вина.

— Вы сегодня какие-то странные, — все же озвучила я, когда дядя Костя достал из погреба ту самую бутылку, что обещал открыть на моей свадьбе.

— Милая, поставь еще один прибор, — словно невзначай произнесла мама.

— Не поняла? У нас будут еще гости?

— Да, — все так же ровно и спокойно говорила мама.

— Но кто? К чему такая таинственность?

— Просто небольшой сюрприз, — откупоривая бутылку ответил отчим.

И лишь я намеревалась устроить родителям самый настоящий допрос, как необходимость в этом тут же отпала. Тот самый таинственный гость был уже на пороге.

— Я сама открою, — сказала я родителям и пошла открывать входную дверь дома.

— Карпов, ты? О нет. Хоть один мой день может обойтись без тебя? Это уже не в какие рамки не лезет! — возмутилась я. — Ну, проходи. Все же, это не мой дом и не я тебя приглашала.

Мы прошли в столовую, где нас встречали мои родители. Я никогда не знакомила родителей со своими ухажерами, по крайней мере нарочно, так, как это обычно делают все нормальные пары. Карпов не был моим парнем, да и не я его звала на обед, но внутри было такое чувство, будто нас нарочно пытались свести. И весь ужас был в том, что это уже были не его родители, а мои.

Предчувствуя неладное, я села за стол и сделала вид, будто меня все устраивает.

— И когда вы успели так хорошо познакомиться, что даже пригласили Олега в гости? — интересовалась я у родителей.

— Молодежь сегодня знакомится в интернете. Наше знакомство было по телефону, — улыбаясь ответила мама.

— У меня есть небольшое объявление, — сказал Олег и вышел из столовой. Вернулся он уже с двумя букетами. — Это вам, — вручил он один букет моей маме. Отчиму достался огромный бочонок с вином. Второй букет соответственно предназначался мне.

Я закатила глаза, мама нервно теребила перед собой руки. Отчим решил ее успокоить и стал поглаживать маму по рукам.

— Вера Сергеевна, Константин Андреевич, позвольте попросить у вас руки вашей дочери Екатерины, — произнес Карпов. Увидев счастливые кивки согласия со стороны родителей, он упал передо мной на колено и вынул из кармана брюк маленькую коробочку. Перед моими глазами засверкало невероятное обручальное кольцо.

Степень моей озлобленности в этот момент можно было прочесть по моему кривому выражению лица.

— Катюша, ну, что ты ответишь? — с особой надеждой спросил отчим.

— Вы, наверное, издеваетесь? Карпов, тебе вчера было мало? Ни сегодня, ни завтра, ни в любой другой лунный день или ночь, я не выйду за тебя! Мне тебя искренне жаль, но, если ты по-другому не понимаешь, уж лучше так.

Я выскочила на крыльцо и начала метаться по нему.

— Он ведь тебе нравится. И если я не ошибаюсь, то не просто нравится, здесь нечто большее, — сказал отчим, выйдя ко мне.

— Ничего подобного! — как всегда сопротивлялась я.

— Катюша, мы с мамой хотим лишь одного, чтоб ты была счастлива.

— А с чего вы взяли, что мне одной плохо?

— Милая моя, ты можешь говорить все что угодно мне, маме, и даже этому, безнадежно влюбленному в тебя молодому человеку, но, когда ты остаешься наедине с собой, что тебе говорит твое сердце?

В этот момент к нам вышел Олег. Отчим решил оставить нас наедине.

— Посмотри на меня, — попросил Карпов.

Я взглянула в его грустные глаза.

— Давай забудем о сегодняшнем предложении и о том, что было вчера. Начнем все по новой? — предложил Олег.

— Это как?

— Я, Карпов Олег: родительское разочарование, но очень хороший человек. Кстати, с двумя высшими образованиями.

— Катя, адвокат. Печальную историю моего детства ты уже знаешь.

— Ну вот, для начала не плохо. Думаю, там родители волнуются, пройдем за стол. Я жутко голоден.

Мы с Карповым прошли к столу. Все сделали вид, будто ни предложения, ни кольца с бриллиантами не было. После обеда мы вчетвером играли в карты, отчим рассказывал казусные истории из своей судебной практики. Вдоволь наговорившись и насмеявшись, мы с Карповым засобирались домой.

— Олег, вы еще зайдете к нам? — осторожно интересовалась мама.

— Ну, если Катя будет не против, то обязательно зайду.

Я пригласила Карпова к себе. Хотела обсудить с ним предстоящее подписание договора.

— Чай, кофе? — предложила я, отправляясь на кухню.

— Позволь я заварю, — попросил Олег и, отправившись на мою кухню, вел себя, как дома.

— Карпов, ты понимаешь, что если не выполнишь условия, выдвинутые отцом, то все потеряешь?

— Мне это уже не важно.

— То есть как так-то? Я неделю потратила на составление всех бумаг, а ты сейчас говоришь, что тебе это не интересно?! — моей злости не было предела. — И часто ты не доводишь до конца начатое?

— Нет, не часто. Но обсуждать эту тему не намерен.

— Это почему же еще?

— Твоя работа будет хорошо вознаграждена, ведь я такую сумму отвалил вашей адвокатской конторе. Кстати, кофе готов. Тебе с сахаром?

— Думаю, если сейчас выпить кофе, то мне обеспеченна бессонная ночь.

— Может это и не так плохо. Я останусь у тебя, будем узнавать друг друга по лучше.

— Тогда мне стоит постелить тебе в гостиной.

— Кажется ты говорила о бессонной ночи.

— У тебя очень оптимистичный настрой, — смеялась я. — М-м-м, кофе превосходный. Да у тебя талант!

По пути в гостиную Олег решил уточнить, какое новогоднее блюдо мне нравится.

— Не знаю. Наверное никакое, — неуклюже ответила я.

— Это как? Я вот, например с детства обожаю запеченную курицу и не представляю себе новогодний стол без нее.

— Мой отец ушел в новогоднюю ночь, — нехотя произнесла я, чтоб Олег перестал задавать мне вопросы, к тому же не было никакого смысла лукавить.

— Опять отец? Позволь, я предположу: с тех пор ты не любишь этот праздник?

— Все верно.

— Когда ты в последний раз праздновала Новый год?

— Тогда мне было десять.

— А я-то думаю, почему у тебя в квартире нет ни единой гирлянды…

— Я еще никому об этом не рассказывала, — призналась я, допивая свой кофе. — Давай я все же постелю тебе здесь.

Олег не сопротивлялся, наоборот, вызвался мне помочь. Мы застелили ему диван, а перед уходом в свою спальную комнату, он придержал меня за кисть правой руки и пристально глядя мне в глаза сказал:

— Позволь мне