Некромаг молча выполнил мою просьбу, но при этом явно стараясь не терять меня из виду.

— Не узнал, что ли? — в очередной раз мне пришлось пожалеть, что мой магический голос лишен интонаций.

— Узнал, — с сомнением протянул Мэб, — а теперь пытаюсь понять, что с тобой случилось.

— Это маскировка.

Прищурившись, некромаг хмыкнул и смерил меня взглядом.

— А почему лицо не нарастила?

— Чтобы казаться умнее и солиднее, чем есть, — пробурчала я под не слышный Мэбу ехидный смешок подселенца. — Если сделать еще и лицо, то своей неземной красоты даже я буду пугаться, что уж говорить об остальных.

— И то верно…

Мда, мог бы и промолчать. Впрочем, ничто не могло испортить мне удовольствие от осязания нового все более нравящегося мне тела. Правда, судя по выражению лица Мэба, усевшегося в соседнее кресло, что-то со мной все-таки было не так.

— Что, плохо выглядит?

— Нет, выглядит как раз хорошо, — некромаг поморщился, — я бы даже сказал — слишком.

— Это как?

— Ну как тебе сказать… Ты сейчас выглядишь, как свежий труп, которому то ли отгрызли, то ли оторвали лицо, а остальное тело не тронули.

— Ну… Так и было запланировано… Наверное, — неуверенно проговорила я, наматывая на палец длинную светлую прядь.

Да, волосы во время создания иллюзии я себе тоже нафантазировала длиннее и гуще, чем они были при жизни. Правда, из-за отсутствия лица и некоторых прилегающих к нему участков кожи, пышные локоны остались у меня только на затылке.

— Внимание Совета, конечно, сомнительное удовольствие, но с такой внешностью…

— Все вопросы — к Альду и коменданту.

— Какое удобное оправдание, — ехидно заметил подселенец.

— Еще скажи, что от меня в этом деле что-то зависело, — парировала я. — Не считая некоторых деталей.

Боевой некромаг покивал с демонстративно понимающим видом, а затем неожиданно ухмыльнулся.

— Сат будет в восторге, — с заговорческим видом сообщил он.

— Это еще кто?

С некоторых пор чужой восторг относительно меня — это плохая примета.

— Сату а р Коди о н Атт Су а р — мой дядя, — пояснил некромаг. — Нелюбим моей родней примерно так же, как и я. С той лишь разницей, что ему на это вообще целиком и полностью плевать. Правда, хамить они ему все же не рискуют — он лич.

Получается, Мэбу все-таки не безразлично отношение родни? Раз уж отметил эту разницу.

— Отношение-отношением, но никто в здравом уме и без весомой причины не будет отказываться от защиты собственного рода, — Альд решил выдать свое драгоценное мнение. — Членовблагородных семей, знаешь ли, не принято бросать на передовую в случае вторжения.

— Ага, судя по шрамам, Мэб прямо-таки вообще ни разу там не был.

— Ясно… — это я уже произнесла вслух. — А почему твой дядя будет в восторге?

— Потому что он сам — тот еще выдумщик. Увидишь — поймешь. Собственно, это одна из причин, по которой моя семейка не горит желанием с ним общаться. А так как это взаимно, то всех все устраивает.

Видимо, заранее подробности узнать мне не суждено. Я шипяще вздохнула. Удивительно, но Мэб, похоже, понял намек.

— Он хоть и лич, но при жизни был боевым некромантом. Причем не таким, как я… — при этих словах мой собеседник печально усмехнулся, — а вполне способным к магии. Но ты видела мою булаву — этот артефакт мне достался от него.

— Неожиданно, — снова вклинился Альд.

— Хотя, почему — был, — продолжил Мэб, — он и сейчас считает себя боевым и напрочь отказывается сидеть в столице. Говорит, что его место — в секторе Код, на передовой, так как посмертная форма только увеличила его возможности в ближнем бою. Собственно, это самая больная мозоль моей семейки. Мол и без того мало личей, так еще и Сат лезет на рожон…

— Мне уже интересно увидеть этого бессмертного… — задумчиво протянул подселенец. И хотя его слова прозвучали довольно тихо, они легко заглушили голос боевого некромага. — Проблема уязвимости личей в ближнем бою занимала умы моих современников, и попытки решить ее…

— А я, кажется, понимаю, кто был примером для подражания у Мэба в юности.

— А, это очевидно, конечно. Учитывая то, с каким воодушевлением он рассказывает о своем дяде. Правда, меня тревожит то, что на твоей стороне похоже, будут симпатии меньшинства.

— Зато какого!

— Это верно… Независимо от того, что в нем не нравится родственникам Мэба, личем Сатуар от этого быть не перестанет. А для тебя мнение бессмертного сородича приоритетнее.

— Получается, мне нужно изо всех сил постараться понравиться деду Мэба не только потому, что он — глава рода, но и из-за того, что он — лич?

— Да. Как бы ты не отрицала это, но законы, принципы и критерии мира смертных для тебя больше не актуальны. Ты бессмертна до тех пор, пока не найдется тот, кто захочет и сумеет прервать твое существование.

— Как будто среди живых таких нет… — саркастически заметила я.

— Бессмертных среди живых нет точно. А насчет способных прервать твое существование… Конечно, есть шанс встретить кого-то с Последней Милостью в руке, но это событие куда маловероятнее, чем гнев кого-то из сородичей.

— При том, что как минимум один претендент на звание потенциального убийцы у нас уже имеется и вообще заседает в Совете.

— Именно. Поэтому тебе нужно заручиться симпатией и поддержкой как можно большего количества бессмертных, в первую очередь, — мрачно подытожил Альд.

— Судя по тону… предстоит увлекательное занятие.

— Время покажет. Мне нужно увидеть, какие нравы и настроения царят в обществе бессмертных. А уже на основе этого можно будет судить и о перспективах. Как знать, — в голосе подселенца послышалась улыбка. — Вдруг мое представление об обществе личей устарело, и ты соответствуешь ему куда больше, чем мне кажется.

— Зная мое чутье на приключения, я найду, чем выделиться.

— Кстати, ты опять отвлеклась. Нужно будет дополнительно поработать над внешней и внутренней концентрацией. Мэб уже минут пять ждет от тебя ответ…

Внутренне ойкнув, я переключила свое внимание на некромага. Поджав губы, чтобы не ухмыляться совсем уж откровенно, Мэб пристально смотрел на меня с безмятежным выражением терпеливого ожидания.

— Прости, — прошелестела я. — Отвлеклась.

— Я заметил, — некромаг не выдержал и таки ухмыльнулся. — В какой-то момент я понял, что ты меня не слушаешь, вот и решил понаблюдать, сколько времени так просидишь.

— Да хоть всю ночь напролет.

— И о чем общаетесь?

Мэб был одним из тех, кто знал о подселенце и, как мне очень хотелось надеяться, хранил эту мою особенность в строжайшем секрете.

— Общаемся… — я щелкнула челюстью. — О разном. И обычно это ощущается, как одностороннее выколупывание моего мозга через пятую точку.

— Странные у тебя ассоциации с учебным процессом.

— Я так понимаю, изменение тела — его затея?

— Да, чтобы ко мне было меньше требований.

Некромаг понимающе кивнул — куда и делась напускная легкомысленность.

— А я уж подумал, что действительно от кого-то скрываетесь, — вздохнул он.

Я вздрогнула и внутренне напряглась. Ни Мэб, ни Линс так и не узнали, куда и почему в конце осени я пропала на несколько недель, а затем вернулась измученной и с полуторным комплектом костей. При том, что измельченная в крошево часть этого комплекта изначально принадлежала мне, а мои нынешние ноги — трофей, взятый из тела того, кто это сделал.

— Что-то не так? — видимо, мое состояние не укрылось от внимательного взгляда некромага.

— Холодно, — буркнула я. А что, удобная отговорка.

— Получается, ты и ощущения себе вернула, что ли? — удивленно уточнил Мэб.

— Альд сказал, что так надо. Мол не лишившиеся мяса личи следят за собой очень внимательно, поэтому даже усиливают ощущения по сравнению с прижизненными.

— Не все.

— И сейчас он говорит мне, что не все, но почему-то изначально отнес меня к категории тех, кто таки усиливает.

— А ослабить чувствительность?

— Так уже, — я пожала плечами. — Но все как-то… отвыкла, что ли. Ну да ладно… Так а что ты у меня спрашивал?

— Я хотел уточнить, когда ты отправляешься в столицу.

Этот вопрос хоть и имел очевидный ответ: раз меня хотели видеть через неделю, то отправиться в путь за пару дней до назначенной встречи — самое то. Путешествие по цепочке стационарных порталов не должно было занять много времени.

— Ну… дня через четыре, наверное.

— Ты уверена?

Мне категорически