— И что я пропустил?

— Мэб хочет меня удочерить.

Если тишина в голове может звучать удивленно, то примерно так это и было.

— Зачем? — растерянно спросил подселенец.

— Он объяснил это обоюдной выгодой.

— А конкретнее? Точнее, я могу представить пользу для его семьи, хоть и она довольно… сомнительная. Но тебе-то с этого какой толк?

— Его дед — глава рода, и он состоит в Совете.

— Вот как… Хм. Это меняет дело… — пару секунд Альд помолчал, а затем вкрадчиво поинтересовался: — И что ты ответила?

— Я согласилась.

Подселенец издал ехидный смешок. Прозвучало зловеще.

— На каких условиях?

— А нужно было их выдвигать?

— Их должны были объявить тебе.

— Мэб ничего на этот счет не говорил. Но сообщил кое-что другое…

— И что же?

— Его дед мной интересовался.

— Так…

Я уловила эмоции подселенца. Тревога и настороженность.

— Я спросила, описывал ли Мэб мою внешность. Ответил, что нет, потому что деда интересовала моя личность, а не внешний вид.

— Надеюсь, это действительно так.

— Думаешь, он мог соврать?

— Соврать… Вряд ли. По крайней мере — намеренно. Другое дело, что его предок вполне мог почерпнуть твой образ из его памяти. Некоторые варианты мыслесвязи вполне допускают подобное.

— Думаешь, я зря согласилась на это… удочерение?

— Нет, не зря. Если его род обладает хоть какой-то властью — такая защита тебе определенно пригодится. Плохо, что не уточнила условия присоединения, конечно. Но у тебя наверняка еще будет возможность их узнать, если глава рода вообще одобрит твою кандидатуру.

— Там такая ситуация… Мэб со своей родней не в лучших отношениях…

— Это я помню, он когда-то говорил.

— Так вот, я так понимаю, его дед — один из немногих, с кем он довольно близок. Поэтому Мэб постарался описать меня… попривлекательнее.

— Это замечательно, конечно, но лишь бы правде соответствовало. Хотя бы частично.

Я издала шипящий смешок. Все-таки, иногда мы с подселенцем мыслим довольно схоже.

— Ну… Посмотрим. Вообще Мэб говорил со мной так, будто от меня требовалось лишь согласие, а остальное если еще не согласовано, то скоро будет.

— Сказать по правде, меня это настораживает. Не то чтобы в мое время подобного не случалось, но… — Альд замолчал на пару секунд, будто бы размышляя. — Это считалось плохим знаком… Симптомом слабости. Конечно, представители менее благородных семей часто искали возможность примкнуть к какому-нибудь могущественному роду. Но чтобы сильное и авторитетное семейство само предлагало кому-то родство… Такое обычно совершалось только через брак, причем со множеством условий для приглашаемой стороны.

— Начнем с того, что это — Мэб, и плевал он на весь церемониал вместе с правилами и условиями. Да и брак — явно не по мою душу, — я фыркнула. — Хотя в какой-то степени он тут все же замешан.

— Что ты имеешь в виду?

— Мэб собирается жениться на Линс. Собственно, мое удочерение это своего рода… откуп, что ли. Перед его семейкой. Мол если род пополнится еще и личем, то это поможет им закрыть глаза на происхождение невесты.

Я невольно вздрогнула от внезапного смеха подселенца, раздавшегося в моей голове.

— Уж чего-чего, а лича в качестве приданого я еще не видел, — отсмеявшись, пробормотал Альд. — И я даже не знаю, чего в Мэбе больше — смекалки, наглости или безрассудства.

— Я так подозреваю, что всего понемножку.

— В любом случае, если все пройдет гладко, то это нам на пользу. Потому что решится вопрос с размещением в столице, а еще в силу вступит хоть и довольно условное, но все-таки родство с членом Совета. Как ни крути, это свяжет руки Ашиану.

Хоть я была мертвым и насквозь продуваемым любым сквозняком скелетом, но неприятный холодок в грудной клетке все равно почувствовала. Альд так легко и непринужденно произнес имя лича, который щелчком пальцев мог перемолоть меня в костяную муку… И, что хуже всего, он вполне имел на это моральное право после того, как мы убили двоих его родственников. Один из них, правда, сам виноват, но вряд ли почтенный член Совета Древних сочтет это обстоятельство подходящим оправданием.

— Если откроется правда о том, что произошло в особняке Килира… Я неслабо так подставлю род Мэба.

— Значит нужно сделать так, чтобы правду никто не узнал, — спокойно ответил подселенец. — Тогда всем будет проще.

Легко сказать. Меня снова окатило волной дурного предчувствия и тошнотворного ощущения неотвратимой беды. Впрочем, ничего нового.

— Так… Уже вечереет, — заметил Альд. — Самое время заглянуть к коменданту. Ты определилась с телом?

— Да, вполне.

Мне удалось соврать прежде, чем в голове возникли мысли о том, что из-за разговора с Мэбом и спешного погружения в восстановительный транс я напрочь об этом забыла. Тем более, что отчасти это было правдой — по крайней мере, относительно отдельных частей тела.

— Хорошо, — то ли подселенец не уловил слабый всполох тревоги в моих эмоциях во время ответа, то ли предпочел его проигнорировать. — Тогда чего сидим?

Я медленно подняла свои кости в воздух. В общих чертах мне было более-менее понятна суть предстоящей процедуры, но от слабо объяснимого волнения меня разве что только не трясло. Как хорошо, что в таком состоянии мне не придется самой работать над созданием иллюзии.

Вылетев из комнаты, я неторопливо направилась по коридору, добралась до лестницы, спустилась на первый этаж. И не встретила по дороге ровным счетом никого. Но это, пожалуй, было даже к лучшему. Перелетев через порог, я окинула взглядом внутренний двор крепости. В дальнем его конце туда-сюда сновали зомби — видимо, канцелиар Милех готовил к отправке первую в этом году партию своего товара. Присмотревшись, я убедилась, что так и оказалось — мертвецы выносили из здания и грузили на телеги туго свернутые ковры. Самого Милеха видно не было.

— Похоже, спешит к отправке по Кольцу первого каравана, — заметил подселенец.

Я молча пожала плечами, выражая свою неосведомленность в этом вопросе. Все мои путешествия между шестью мирами Кольца ограничились короткой боевой вылазкой в центральный — Среднемирье. И итогом этого стал отчаянный прыжок в портал, выбросивший меня в месте заточения Альда. Потом я умерла, явился подселенец, сделал из меня лича, и за этим последовали несколько мучительных месяцев, вспоминать о которых мне совершенно не хотелось.

Отмахнувшись от непрошеных воспоминаний, я наискось пересекла двор и толкнула входную дверь в дом коменданта. Она была не заперта, поэтому я беспрепятственно перелетела порог и невольно удивилась тому, что передняя комната оказалась освещена, а вот через приоткрытую дверь в кабинет было видно, что там царил полумрак. Еще одной деталью, привлекшей мое внимание, стало напольное ростовое зеркало. Прямоугольное, лишенное каких-либо украшений, оно стояло возле стены по правую руку от меня и казалось огромным — навскидку, даже поднявшись еще выше в воздухе, я могла отразиться в нем целиком. И оставалось только догадываться, с каким трудом и осторожностью эту хрупкую громадину проносили через дверной проем. И где зеркало до этого хранилось. Наверняка где-то в закромах Милеха…

— Я попросил канцелиара одолжить мне зеркало. Так легче калибровать иллюзию.

Голос коменданта из кресла слева от меня, хотя я точно была уверена в том, что буквально с полминуты назад там никого не было. Как и сейчас.

— Правда, — в голосе из пустоты послышалась сдержанная усмешка, — при условии, что переносить его туда и обратно мне придется самому.

— Почему я его не вижу? — хоть у меня не было ни единой причины опасаться сэра Алонта, я все равно чувствовала себя не в своей тарелке. — Даже ауры нет!

— Потому что он — мастер иллюзий, — вздохнул Альд. И мне этот вздох почему-то показался завистливым. — И похоже, что с уничтожением кое-каких артефактов к нему начали возвращаться силы.

Видимо, сжалившись надо мной, комендант наконец-то позволил себя увидеть. Суровый, неподвижный, будто высеченный из такого же серого камня, из которого была сложена его крепость, сэр Алонт сидел в кресле и, чуть прищурившись, смотрел на меня. Я поприветствовала его коротким кивком и удостоилась аналогичного жеста. Не говоря ни слова, комендант встал и неторопливо направился к зеркалу.

— Если готовы, можете