в обтягивающей майке и сверху в спортивной кофте с капюшоном. В ушах были наушники, а волосы взъерошенные и мокрые. Бросив взгляд на узкую тропинку рядом с ним, я поняла, что парень бегал. Осознание, что я нагло глазею на его подтянутые мышцы и четко очерченный профиль, пришло слишком поздно.

Видимо, было рано, не больше восьми. Дома я привыкла вставать в такое время, поэтому, машинально, не глядя на время, встала и в новом месте. Он, видимо, облокотившись спиной к толстому стволу дерева, сидя на корточках, и теребя в руках бутылку с водой, — да так чертовски сексуально, что я едва не уронила челюсть, — взял передышку. Лицо сводного не отражало ни единой эмоции. Парень томно смотрел на меня, от чего мне стало некомфортно, хоть снаружи я и не подавала виду.

Его шрам на вчерашней разбитой губе был виден издалека, поэтому я, пытаясь не вспоминать вид крови, отвернулась, направляясь в комнату. Уже лишь боковым зрением заметила, как он довольно ухмыльнулся. Думал, наверняка, бедная, засмущалась и не выдержала упорного взгляда красавчика. Самолюбивый болван! Только желания не было играть с ним в гляделки…Всем своим видом сводный пытался выказать статус и высокомерие. И как девушки терпят таких в отношениях?

Остальное время я, включив сериал, рисовала за белым столом вдоль стены у окна. Время прошло так быстро, что я не заметила, как мама распахнула дверь в комнату и, выглядя так же безупречно, но так привычно и уютно, запорхнула в комнату.

— Оливка, ты давно не спишь? — обнимая меня, сидящую на стуле, спросила она и чмокнула в щеку.

Оливка? Это я. Так прозвал меня папа из-за моего оливкового цвета больших глаз. После его ухода, чтобы сохранить частичку папы, мама переняла его привычку, нежно и с любовью, звав меня Оливкой. Иногда, когда отец называл меня так, она шутила, что нужно было назвать меня Оливией, раз ему так нравилось сокращение. А папа твердил, что это уменьшительно-ласкательное, кодовое слово нашей семьи, и мне идеально подходит мое имя. В происхождении с древнегерманского, оно обозначало: правительница, могущественная и так же обладающая благородством.

От мамы пахло сладкими дорогими духами. Она рассказывала, что впервые ей их подарил папа, а после, этот аромат постоянно напоминал его. И вот, уже сколько лет, мама не изменяет своим вкусам.

— Часов с восьми наверное…может раньше. — пожала я плечами, и встала на ноги рядом с мамой.

— Ранняя пташка моя! — улыбнулась она, склоняя голову набок. Красивая, молодая и счастливая… — Идём завтракать?

Я кивнула и, закрыв блокнот с эскизами, последовала за мамой. Утро доброе, да не очень, называется. За столом уже сидел Кристиан и его ненаглядный сынок, которому стоило увидеть меня, как бедный, глаз довольных отвести не мог. Настроения на соревнования было не то, поэтому я, гордо разглядывая стол и гостиную, услышала собственное урчание живота как раз в тот момент, когда все замолчали. И это было так неприлично громко, что, казалось, щеки мои побагровели, а в насмешливых зрачках сводного заплясали чертёнки.

— Доброе утро, Эрика! — улыбнулся Кристиан. Не наглядно, кажется, натурально. И улыбка его не была слащавой, он был красив, мужественен и предельно молод. Впрочем, я понимала, чем он понравился маме. Вполне себе ничего.

— Доброе утро, — стараясь не выказывать неуважения, я как будто обратилась ко всем сидящим в комнате, но ответа не ждала. А зря.

— Сестренка, как спалось? Жених приснился? — довольно скалясь, развалился он на стуле.

— Чего? — не поняла я.

— Говорят так: на новом месте, приснись жених невесте. Так как? Чем вы там занимались? — поиграл он бровями.

Идиот с идиотскими шуточками. Я закатила глаза, и с натянутой улыбкой, благодаря маме, располагаясь прям напротив парня, ангельски шепнула:

— До таких подробностей ты еще не дорос, — в то время, как я это сказала, мама с мужем о чем-то болтали, и не слышали, о чем говорим мы.

— Надеюсь, это то, о чём я подумал? — поиграл он бровями.

— Смотря, о чем ты подумал…это зависит от меры твоей испорченности, — ядовито акцентировала я последнее слово.

Он цокнул, закатив глаза и развалившись на стуле, но не продолжил. Мы спокойно завтракали, а Кристиан с мамой иногда пытались начать диалог. Я же, обходилась частыми фразами: «ага», «понятно», «наверное», «угу». Джеймс, глядя на это, противно ухмылялся, за что мне хотелось запинать его ногами под столом. Впрочем, у меня еще все впереди. Неужели большинству парней нашего возраста обязательно быть такими отмороженными? Или мне повезло, и я вытянула лотерейный билет. Мышцы наросли, а ума не прибавилось. Первое впечатление, когда вчера я увидела его в преобразовании и подумала об умственных изменениях, было обманчивым.

— Эрика, когда тебе будет удобно приступить к учебным занятиям? — пока нам милая женщина пожилого возраста, по имени Анна, расставляла красивые розовые пудинги, обращался ко мне Кристиан. Я понимала, что теперь меня ждёт новая школа и заезженное клише «новенькая», но не думала, что так скоро. Это пугало и настораживало одновременно. — Сегодня, завтра, обещали привезти твою школьную форму, мама сказала, заказывать самые маленькие размеры. — он аккуратно улыбнулся, но меня это чуть не смутило. Умел этот мужчина располагать к себе.

Я привыкла, что одежда всегда на меня большая, и приходится постоянно ушивать. Да и рост тоже не особо высокий, давал о себе знать. Впрочем, своей фигурой я была довольна сполна.

— Чем скорее, тем лучше, — заключила я. Сидеть целыми днями в чужом холодном доме не хотелось, а так, хоть какое-то разнообразие. К тому же, с учебой у меня проблем никогда не было. Получалось — отлично, не выходило, без разницы. — Только мне надо купить необходимое к школе, съездим? — теперь я обращалась к маме.

— Конечно, милая. Кристиан даст нам свою машину, пока мою не пригонят из дома. — свой красный джип иномарку, мама оставила в родном городе и договорилась о перевозке, так как летели мы самолётом. Ответом, Кристиан живо закивал головой и улыбнулся. По фырканью сводного братца, я поняла, что от поведения отца он не в эйфории.

— Джеймс, директриса через тебя обещала передать нужные учебники Эрики, заберёшь?

Брови, развалившегося на стуле парня, поползли вверх, и я усмехнулась. Как оказалось, сделать это незаметно не вышло, потому что уже через секунду он прожигал меня яростным взглядом, и я поняла, что не достаточно хорошо скрыла ликующие эмоции. Поджав губы, пришлось уткнуться лицом в тарелку, стоящую предо мной, потому что в любую секунду, я готова была расхохотаться.

— Эрика может прокатиться со мной, — от отца, он самодовольно перевёл на меня