Просто ужасно.

В толпе я различаю журналистов, которые снуют туда-сюда, от гостя к гостю.

Страх и ужас просто сковывают моё тело железными тисками, и я начинаю жадно ловить ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Дорогой тесть, вы позволите мне самому помочь Миле выйти?

Митрофанов изучающе смотрит на папу свои серыми глазами, насупив кустистые брови, между которыми пролегла глубокая морщина. Очевидно, мой жених сдвигает так брови чересчур часто.

Отец спокойно кивает, но я – то знаю, какая буря бушует в его душе сейчас, ведь он понимает, что я не от великой любви согласилась на этот брак.

– Чудесно.

Лимузин останавливается перед красной ковровой дорожкой, которую раскатали специально для нас, и дрожу всем телом, ожидая выхода. Юрий Александрович ловко выскакивает из лимузина, и я слышу, как взрывается людская толпа.

Подаёт мне руку.

Я подаюсь телом вперёд, чуть приподнимаясь над сидением, и в тот же миг попадаю в горячие объятия жениха. По телу проносится необъяснимая волна дрожи, и я прикрываю глаза дрожащими от страха ресницами.

Выносит меня на руках, под ликование гостей.

Ищу глазами отца – где он? Но, почему-то, не нахожу. Видимо, он смешался с толпой, отправился к тётушке и близнецам, чтобы быть с ними рядом в такой важный момент.

Жених ставит меня на ноги и берёт меня за ледяную ладонь, внимательно вглядываясь в глаза. Чёрт возьми, я никак не могу посмотреть на него – мне просто не хватает решимости.

– Мила?

Поднимаю глаза, ловя на себе обеспокоенный взгляд.

– Ты готова?

– Да.

– Тогда идём. Сейчас нас быстро распишут, а потом поедем в ресторан. В лимузине я припас фляжку с коньяком, можем немного расслабиться после церемонии.

Отрицательно качаю головой.

– Я не пью.

– Придётся. Ты вся зажата.

Фраза, не требующая сопротивлений.

Очевидно, Митрофанов привык общаться в приказном тоне. Но, если он хочет вылепить из нашего союза семью, ему придётся прислушиваться к моему мнению. Я – вовсе не безмолвная мышка, какой он меня представляет.

Торопливо идём по направлению к ЗАГСу, оставив позади многочисленных гостей. Я еле успеваю перебирать ногами, идя рядом с Юрием Александровичем, и постоянно пытаюсь разглядеть в толпе позади отца и тётушку.

Где же они?

Регистратор, облачённая в светлый костюм, состоящий из жакета и юбки, добродушно встречает нас у дверей, разводя руками.

– Добрый день, очень рада вас видеть, проходите. Нужно поставить росписи в документах.

Мой жених открывает дверь, и пропускает меня вперёд. В помещении одуряющее пахнет лилиями, а многочисленные лампы больно бьют по глазам холодным синим светом.

Бррр.

Скидываю с плеч пушистую шубку, которая не дала мне замёрзнуть на улице, и убираю выбившуюся прядь волос за ухо.

– Какую фамилию берёт невеста после замужества?

– Мою, естественно.

Митрофанов быстро отвечает на вопросы регистратора, ставя подпись под каждым документом, даже не спрашивая моего согласия. Но, по сути, мне всё равно. Я до сих пор не понимаю, на что иду, и как изменится моя жизнь после сегодняшнего дня.

– Проходите в зал, гости вас ожидают.

Звучит марш Мендельсона, и Юрий Александрович буквально втаскивает меня в зал, под одобрительное перешёптывание гостей. Вижу отца с тётушкой и успокаиваюсь. Всё хорошо, они тут и поддерживают меня. Остальных гостей я не знаю.

Наверняка, это партнёры по бизнесу моего удачливого жениха, а их жёны – бывали ли они в постели Митрофанова? Вон та пышногрудая красотка уж больно пристально таращится на моего жениха, не замечая рядом своего плюгавого мужчину.

Наверняка, мечтает оказаться на моём месте.

– Эмилия Игоревна Кулагина, согласны ли вы взять в мужья Юрия Александровича Митрофанова?

– Согласна.

Мой ответ эхом прокатывается по залу, и я вижу, как отец прикрывает глаза. Видно, он до последнего надеялся и боялся, что я могу передумать. Но, я не из тех, кто отступает назад.

Да и что бы это изменило?

Мой жених бы только разозлился, прилюдно высмеял меня с отцом, разорвал контракты, повесил бы неустойку, которую мы бы не смогли выплатить ещё многие годы.

Нет, так лучше.

– Юрий Александрович Митрофанов, согласны ли вы взять в жёны Эмилию Игоревну?

– Да, конечно.

Мужчина расплывается в нежной улыбке, обнажая ровные белые зубы, а по моему телу прокатывается волна озноба.

Вот и всё?

– Объявляю вас мужем и женой! Можете скрепить узы брака поцелуем.

Митрофанов наклоняется ко мне, пытаясь прикоснуться своими влажными похотливыми губами моих губ, но я быстро подставляю щёчку. Ему ничего не остаётся, как чмокнуть меня в подставленную бархатистую кожу.

Пусть так. Я ещё не готова.

Видимо, придётся и правда выпить.

Гости начинают подскакивать к нам, вручать шикарные букеты и конверты с деньгами, а я тут же оказываюсь в объятиях отца. Он прижимает меня к себе и нежно проводит пальцем по лицу.

– Девочка моя, если что, ты всегда можешь развестись, помни об этом.

Киваю.

Конечно, я так и сделаю, если Юрий Александрович сделает что-нибудь не так. Ну, не будет же он удерживать меня силой? У нас – развитое государство, я всегда могу обратиться в полицию или в суд. Думаю, скандалы не в интересах моего муженька.

Он же идеальный, чёрт возьми.

По крайней мере, все вокруг уверены в этом.

Только не я…

– Всех приглашаю в ресторан!

Муж подхватывает меня на руки и выносит из ЗАГСа на руках, под многочисленные вспышки фотокамер. Я зажмуриваюсь, пытаясь изобразить на своём лице подобие улыбки.

Никто не должен догадаться о моих истинных чувствах.

*****

Дорогу до ресторана я предпочитаю проделывать молча. Супруг уткнулся в смартфон и выложил в сеть наши первые семейные фотографии, интересуясь, какую из фотографий лучше показать на всеобщее обозрение.

Какая глупость.

– Мне всё равно.

Я отворачиваюсь к окну, не глядя на мужчину. Что за бред? Вроде, взрослый мужчина.

– А ты? Не выложишь в инстаграмм фото своей счастливой замужней мордашки?

Мои брови взлетают вверх, и я с раздражением покачиваю головой:

– Меня нет в соцсетях, даже не представляю, о чём ты говоришь.