В еще более неблагоприятной обстановке пришлось вести борьбу с врагом войскам 4-й армии. Минут за пять-десять до начала артиллерийской подготовки немецкие штурмовые группы захватили все шесть мостов через Буг. По ним части 12-го армейского корпуса вермахта устремились к Бресту. Четыре танковые дивизии (3, 4, 17-я и 18-я) 2-й танковой группы генерала Гудериана двинулись в обход города с севера и юга.

На южном фасе выступа, где приняла бой 4-я армия во главе с генералом А. А. Коробковым, немецкое командование имело 3–4-кратное превосходство. Управление и здесь было нарушено. Не успев занять намеченных рубежей обороны, стрелковые соединения армии под ударами 2-й танковой группы Гудериана начали отходить.

Их отход поставил в трудное положение соединения 10-й армии, находившейся в центре белостокского выступа. С самого начала вторжения штаб фронта не имел с ней связи. Павлову не оставалось ничего иного, как отправить самолетом в Белосток, в штаб 10-й армии, своего заместителя генерал-лейтенанта И. В. Болдина с задачей установить положение войск и организовать контрудар на гродненском направлении, что предусматривалось еще довоенным планом.

Из отрывочных сведений, поступивших к середине первого дня боев, стало известно, что дивизии 1-го стрелкового корпуса, опираясь на Осовецкий укрепленный район, ведут напряженные бои с противником. Данных о положении в соединениях 5-го стрелкового корпуса не было вообще. Во второй половине дня выяснилось, что под давлением превосходящих сил немцев 113-я и 49-я стрелковые дивизии 4-й армии оставили приграничные позиции и с тяжелыми боями отходят в северо-восточном направлении. К исходу 22 июня разрозненные части этих соединений вели бои в 15–20 километрах от границы.

Учитывая состояние этих дивизий и стремясь предотвратить охват армии с юга, генерал-майор К. Д. Голубев развернул на реке Нурец 13-й механизированный корпус генерал-майора П. Н. Ахлюстина. Атакованные крупными силами немцев соединения корпуса, почти не имевшие боевой техники, мужественно приняли бой и нанесли врагу немалый урон.

Особенно отличился мотоциклетный полк 208-й механизированной дивизии (командир полка — Ф. И. Нечипорович), бойцы которого были вооружены автоматическим оружием. Местечко Браньск, в районе которого оборонялась эта часть, дважды переходило из рук в руки. Мужественно дрались танкисты 31-й танковой дивизии(командир — полковник С. А. Колихович), отражая многочисленные атаки германской пехоты и танков в районе Боцьки.

Но превосходство врага было слишком большим. Упорно цепляясь за каждый рубеж, дивизии корпуса вынуждены были отходить. В дальнейшем в Беловежской Пуще генерал П. И. Ахлюстин объединил их остатки в один отряд и повел на соединение с основными силами фронта. Пройдя более 500 километров по вражеским тылам и сковав значительные силы немцев, отряд наконец пробился к своим. Храбрый командир корпуса погиб во время переправы через реку Сож.

Таким образом, к концу первого дня боев в полосе Западного фронта сложилось весьма тяжелое положение. Штабу фронта не удалось наладить твердого управления войсками. Связь с армиями (равно как и армий с соединениями и частями) была неустойчивой. Конкретными данными о составе вторгшихся германских сил командование фронта, по существу, не располагало. Поэтому оно было не в состоянии принимать решения в соответствии со сложившейся обстановкой, не могло активно влиять на ход боевых действий.

Командование Западного фронта за весь первый день войны не получило ни одного донесения из армий. На основании весьма отрывочных данных начальник штаба фронта генерал Климовских сделал ошибочный вывод, что 3-я и 10-я армии к концу дня отошли, а 4-я армия продолжает удерживать свой рубеж на границе. Именно так он и сообщил Генеральному штабу в 22.00, хотя к тому времени 4-я армия оказалась отброшенной от границы на 25–30 км, а передовые танковые части немцев прорвались еще глубже — на 60 км. По сути, Климовских своим докладом ввел Генеральный штаб в заблуждение. К сожалению, командование фронта не осознало угрозы, нависшей над его войсками на брестском направлении. Его больше беспокоило положение под Гродно, где к концу дня определился глубокий охват белостокского выступа с севера.

Да и Москва в течение всего дня объективной информации о положении на фронтах не получала, хотя после полудня направила туда своих представителей. Для выяснения положения и помощи генералу Павлову Сталин послал на Западный фронт самую большую группу. В нее входили заместители наркома обороны маршалы Б. М. Шапошников и Г. И. Кулик, а также заместитель начальника Генштаба генерал В. Д. Соколовский и начальник оперативного управления генерал Г. К. Маландин. Однако выявить действительное положение как на этом фронте, так и на других, разобраться в обстановке не удалось. Об этом свидетельствует оперативная сводка Генерального штаба на 22.00. «Германские регулярные войска, — указывалось в ней, — в течение 22 июня вели бои с погранчастями СССР, имея незначительный успех на отдельных направлениях. Во второй половине дня, с подходом передовых частей полевых войск Красной Армии, атаки немецких войск на преобладающем протяжении нашей границы отбиты с потерями для противника»[18].

На основании донесений фронтов нарком обороны и начальник Генерального штаба сделали заключение, что в основном бои ведутся вблизи границы, а самые крупные группировки противника — это сувалковская и люблинская, именно от их действий и будет зависеть дальнейший ход сражений. Мощную немецкую группировку, наносившую удар из района Бреста, советское Главное Командование из-за дезориентирующих докладов штаба Западного фронта явно недооценило, впрочем, не ориентировалось оно и в общей воздушной обстановке.

Полагая, что для ответного удара сил вполне достаточно, и руководствуясь довоенным планом на случай войны с Германией, нарком обороны в 21.15 подписал директиву № 3. Войскам Западного фронта приказывалось во взаимодействии с Северо-Западным фронтом, сдерживая противника на варшавском направлении, мощными контрударами во фланг и тыл уничтожить его сувалковскую группировку и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки. На другой день предстояло совместно с войсками других фронтов перейти в наступление и разгромить ударную группировку группы армий «Центр». Подобный замысел не только не соответствовал истинной обстановке, но и помешал войскам Западного фронта создать прочную оборону. Павлов и его штаб, получив поздно ночью директиву № 3, начали подготовку к ее выполнению, хотя сделать это за оставшиеся до рассвета часы, да еще и при отсутствии связи с армиями, было просто немыслимо.

С утра 23 июня командующий решил нанести контрудар в направлении Гродно, Сувалки силами 6-го и 11-го механизированных корпусов, а также 36-й кавалерийской дивизии, объединив их в группу под командованием своего заместителя генерала Болдина. В намечавшемся контрударе должны были участвовать и соединения 3-й армии. Заметим, что решение это было абсолютно нереально: действовавшие на направлении контрудара соединения 3-й армии продолжали отходить, 11-й мехкорпус вел напряженные бои на широком фронте, 6-й мехкорпус находился слишком далеко от района контрудара — в 60–70 км, еще дальше от Гродно была 36-я кавалерийская дивизия.