Из тридцати курсантов моего потока, я стал единственным, включенным в состав эскорта высокопоставленного деятеля Хуана Альмейды Боске во время его визита в Гайану.

Я еще ни разу не покидал своего родного острова и сгорал от нетерпения и возбуждения при мысли, что открою для себя мир, начав с этой экзотической страны, граничащей с Бразилией, Венесуэлой и Суринамом. Помню, что когда я прилетел в ее столицу, Джорджтаун, то особенно меня поразили социальные различия: и через десять лет после получения независимости в бывшей Британской Гвиане белая элита по-прежнему жила в комфорте, как в колониальные времена, а негритянское население ютилось в жутких условиях в трущобах, ходило в лохмотьях. Какой шок! В сравнении с Гайаной Куба была настоящим эльдорадо.

За всеми этими перипетиями я чуть не забыл рассказать о своей личной жизни. Здесь тоже я оказался везучим. К тому времени вот уже восемь лет рядом со мной была Майда. Мы познакомились с ней в начале 1968 года, на устраивавшихся по вечерам в воскресенье танцах в одном из тех мест, которые на Кубе называют «общественными клубами», но которые являются не чем иным, как обычными танцевальными залами. В тот вечер я пришел в «общественный клуб имени Патриса Лумумбы», где меня и настигла любовь с первого взгляда. Едва проигрыватель грянул сальсу, я заметил очаровательную девушку и не мог уже оторвать глаз от ее улыбки. Майда показалась мне самой прекрасной женщиной из всех, каких я только видел. Обменявшись с ней несколькими красноречивыми взглядами, я прошел через всю танцплощадку и, поскольку Майда пришла с матерью, обратился к последней:

– Позвольте, сеньора, пригласить вашу дочь на танец…

Я повел Майду на площадку и, увидев удивление ее матери, крикнул ей: «Не волнуйтесь: еще до конца года мы с ней поженимся!»

Я сдержал обещание: 21 декабря того же года мы, парочка новобрачных, отправились на «медовую неделю» в отель «Ривьера», одну из самых знаменитых гаванских гостиниц на берегу моря, в прошлом – собственность знаменитого американского гангстера Мейера Лански. Наша дочь родилась в следующем году, а сын – в 1971-м. Первое время мы жили у моей матери, в квартале Ла-Лиса, где я провел детство. А в 1980-м, в возрасте тридцати лет, я получил от МИНИНТа (министерства внутренних дел) квартиру в самом центре города, недалеко от Дворца революции, где находится рабочий кабинет Фиделя. Там я прожил весь следующий кусок моей жизни, вплоть до бегства в США в 2008 году. Майда оказалась образцовой супругой: заботливая мать, работящая, она занималась всем по дому, следила за воспитанием детей, создавала и хранила наш семейный очаг, в то время как я носился по горам и долам, занятый карьерой.

* * *

В моей жизни шла широкая светлая полоса; хорошие новости следовали одна за другой. В конце 1976 года, вернувшись из Гайаны, я отдыхал в казарме спецшколы, когда один офицер сказал, что меня немедленно вызывают к Элуа Пересу, начальнику личной охраны Фиделя Кастро, которому подчинялась и наша школа. Очень удивленный (и слегка взволнованный), я отправился в центр города, где была назначена встреча, мысленно спрашивая себя о причине такого вызова. Какую ошибку я мог допустить?

Не успел я, прибыв на место, сесть, как Элуа Перес сказал мне:

– Санчес, Верховный Команданте выбрал тебя для своей личной охраны. С этого момента никто, кроме меня и, разумеется, Эль Хефе (Фиделя), не может отдавать тебе приказы или посылать с заданием, каким бы оно ни было. Даже министр, понял? С завтрашнего дня ты будешь приходить сюда каждый день к восьми часам. А в пять часов вечера, если не получишь задания, спокойно возвращаться домой, к жене и детям.

С радостью, испытанной мной в тот момент, может сравниться разве что радость голливудского актера, которому объявили, что он завоевал «Оскар». Через несколько часов я вступлю в число лучших из лучших, в самое престижное подразделение, сотрудниками которого больше всего восхищаются, которым больше всех завидуют: в группу из двадцати или тридцати человек, тщательно отобранных для осуществления круглосуточной личной охраны Фиделя Кастро. Тогда я, разумеется, не мог знать, что следующие семнадцать лет своей жизни проведу бок о бок с человеком, устроившим третью, после мексиканской и русской, крупнейшую народную революцию XX века.

Однако, прежде чем оказаться рядом с великим человеком, надо было подождать еще немного, поскольку с января по апреля наше начальство проводило отбор еще пятерых курсантов спецшколы, которые вместе со мной должны были влиться в эскорт Фиделя. Наконец, 1 мая 1977 года, после традиционного парада на площади Революции в честь Дня международной солидарности трудящихся, нашу группу из шести человек представили Команданте. Отныне мы входили в святая святых: el primer anillo – первый круг его охраны.

Широкая публика часто ошибочно полагает, что работа телохранителя заключается в том, чтобы валить злоумышленников хитрыми приемами боевых единоборств, с молниеносной быстротой выхватывать оружие и метко стрелять. Нет, для работы в личной охране высокопоставленного лица, помимо физической силы, требуется еще много других качеств и умений. Надо координировать передвижения кортежа, отслеживать потенциальные угрозы и работать на опережение, контролировать информацию, проходящую по телевидению, проверять пищу с целью предотвращения попыток отравления, вести разведку и контрразведку, выявлять микрофоны, установленные в гостиничных номерах за границей, отрабатывать огромный объем информации и составлять аналитические записки на ее основе – вот что должен уметь сотрудник личной охраны. Кроме того, Фидель требовал от своего эскорта определенного интеллектуального и культурного уровня.

В 1981 году, продолжая службу в эскорте Фиделя, я параллельно, то есть в свободное время и в часы отдыха, начал учебу на факультете уголовного права Высшей школы МИНИНТа, а также на отделении, носящем название «контрразведывательная оперативная деятельность», благодаря чему приобрел навыки вести полицейское расследование, проводить осмотр места происшествия, снимать отпечатки пальцев и др. В 1985 году я получил диплом о высшем юридическом образовании и его аналог по контрразведке. Юридический диплом мне очень пригодится гораздо позднее: во время процесса надо мной…

С ума сойти, до какой степени кубинское образование того времени было проникнуто атмосферой холодной войны и марксистской идеологией. Достаточно вспомнить названия некоторых учебных дисциплин: «Диалектический материализм», «Исторический материализм», «История кубинского рабочего движения», «Подрывная деятельность противника», «Контрразведка» или «Критика современных буржуазных идеологических учений». Однако были и такие предметы, как «Психология» и «Прикладная психология в контрразведке», которые позволили мне лучше понять личность Фиделя Кастро. Я применил полученные знания для создания психологического профиля и выявления некоторых черт его личности. Мой вывод: это эгоцентрическая личность, которая любит находиться в центре разговора и притягивать к себе внимание всех окружающих. С другой стороны, как и многие сверходаренные люди, он не придает никакого значения своему внешнему виду, одежде, откуда его любовь к военному камуфляжу. Я часто слышал, как он говорит: «Я давным-давно отказался от этих костюмов и галстуков, сковывающих человека». То же самое с бородой. Он говорит: «Я побреюсь, когда погибнет империализм». В действительности он не бреется ежедневно, потому что ему так удобнее. Еще одна черта его личности: совершенно невозможно противоречить ему в чем бы то ни было. Попытка убедить его в том, что он ошибается, что поступает неправильно, что следует изменить – пусть даже совсем незначительно – разработанный им план, означает фатальную ошибку для того, кто ее предпринимает. С этого момента Фидель перестает смотреть на своего собеседника как на разумного человека. Лучший способ благополучно жить рядом с ним – безоговорочно принимать все, что он говорит и делает, даже во время игры в баскетбол или на рыбалке.