Но, хотя эти двое отчаянно пытались искромсать друг друга, они, похоже, никак не могли сблизиться, потому что руки лаков были намного длиннее человеческих. Двое парней танцевали, почти касаясь спинами своих лаков, а те тянулись вперед и отражали любую атаку.

Так продолжалось несколько минут. «Сколько времени еще пройдет, прежде чем одного из них тяжело ранят?» – гадал я.

Едва у меня мелькнула эта мысль, как Каньюс получил сильный удар, заставивший его отшатнуться назад, к своему лаку; их отбросили к самой стене арены.

Получив еще одну рану, Каньюс завопил пронзительнее трубы, когда в нее дул главный распорядитель. Казалось, такой высокий звук не может вырваться из человеческого горла. Сверкнули мечи, и я увидел, как клинок погрузился в горловую втулку лака Каньюса. Потом клинки снова принялись кромсать человеческое тело, и кровь брызнула во все стороны.

Зрители ревели от возбуждения. Почти все вскочили на ноги, но мы с Тайроном остались сидеть. Я остолбенел от ужаса, а он покачивал головой, глядя на происходящее внизу.

Лак в доспехах и человек соскользнули по стене, но не успели рухнуть у ее подножия, как клинки, описав дугу, устремились вниз, рассекая тело вопящего Каньюса.

Под ним начала растекаться кровавая лужа, она поползла по доскам, и его крики стали слабеть.

Наконец толпа смолкла. Все, что я слышал, – это тихие скулящие стоны умирающего бойца, а спустя несколько секунд стихли и они.

Я невольно заметил, как ведут себя зрители вокруг. Некоторые таращились с разинутыми ртами, распахнув горящие глаза, чуть ли не капая слюной при виде человеческой смерти. Другие, например старик слева от меня, просто печально качали головой. Я услышал, как старик бормочет себе под нос: «Неаккуратная».

Под нами победитель поднял руки, принимая аплодисменты; мертвеца тем временем без церемоний утаскивали прочь. Кровавый след отмечал его путь с арены.

– Ночные сражения только начались, – сказал Тайрон, – но, думаю, пока ты повидал достаточно.

Он встал, жестом велев мне следовать за ним, и двинулся к двери. Поднявшись по рядам амфитеатра, мы добрались до выхода.

– Люди умирают на Арене 13, – Тайрон говорил медленно и веско. – Это не главная цель боя, но такое случается. Ты видел пятна на полу: это кровь. Некоторая очень старая. А кое-какие пятна остались после прошлого сезона. И скоро добавятся новые.

Он остановился и пристально посмотрел мне в глаза.

– Теперь ты образумился и передумал, мальчик? – спросил Тайрон.

Я открыл рот, чтобы ответить, но не успел заговорить, как он длинно вздохнул.

– Я вижу ответ на твоем лице! Твои глаза сверкают от возбуждения. Даже после того, что я рассказал, даже после того, что ты видел, ты все-таки не передумал, верно?

Я кивнул:

– Я хочу сражаться на Арене 13.

– В упрямстве тебе не откажешь. И как я ни старался, мои слова тебя не отпугнули. Через это проходят все мои потенциальные ученики – я должен быть уверен, что они горят желанием стать бойцами.

Я ощутил прилив радостной надежды. Он собирается меня принять?

Тайрон кивнул:

– Так и есть, мальчик. Давай вернемся в мой дом. Есть хочешь?

Я кивнул.

– Что ж, нынче вечером ты поужинаешь на славу. Все мои ученики хорошо едят.

Мы шли к дому Тайрона, и улицы менялись. Они тянулись вверх, и я заметил, что деревянные тротуары здесь стали намного лучше. Спустя некоторое время им на смену пришли каменные плиты, земляные дороги сменились более широким гаревым, а потом мы оказались на аллее, где росли деревья со свежей зеленой листвой. Тут жили процветающие горожане.

Немногие из здешних деревянных домов имели больше одного этажа, но дом Тайрона оказался четырехэтажным – самым высоким из всех, какие я видел в Джиндине. Тайрон вытащил из кармана ключ, отпер дверь, шагнул внутрь и повернулся ко мне лицом, словно преграждая путь.

– Я дам тебе испытательный срок в один месяц, – сказал он. – Дни будут тянуться долго. Ты станешь изучать и практические навыки боя, и теорию Ним, а в конце дня – основы математики. Кроме того, будут и другие предметы, включая историю.

Итак, он это подтвердил, сомнений быть не могло: я получу возможность, о которой мечтал!

– Тебе надо запомнить два важных правила: во-первых, я не позволяю своим ученикам пить спиртное. Алкоголь притупляет разум и замедляет реакцию – а это последнее, что нужно бойцу Арены 13. Если я поймаю тебя на выпивке, вышвырну вон. Во-вторых, перед тем как впервые войти на арену, ты должен будешь дать клятву – это закон. Тебе предстоит поклясться перед главным распорядителем никогда не пускать в ход клинок за пределами арены. Однако я пошел дальше и запретил также палочный бой. Таково мое личное правило для тех, кто на меня работает, понимаешь? Или выдержать такое не под силу лучшему палочному бойцу Майпосина? – сухо спросил он.

– Могу я узнать, почему вы запрещаете бои на палках? – ответил я вопросом на вопрос.

Тайрон приподнял брови, и на мгновение мне подумалось, что сейчас он велит мне проваливать. Но потом лицо его расслабилось.

– Чтобы преуспеть в сражениях на палках, нужны навыки и быстрота, но такого рода бой по большей части хаотичен. Ты не можешь позволить себе биться так на Арене 13 – чтобы работать заодно с лаками, нужна дисциплина. Палочные бои порождают дурные привычки, которые могут дорого обойтись бойцу на Арене 13. Не все думают так же, как я, но в своей команде я ввел это правило, поэтому снова спрашиваю тебя, Лейф, – будешь ли ты ему подчиняться?

Я кивнул и ответил:

– Я буду подчиняться вашим правилам. – Мое сердце стучало от возбуждения. – Я отдал свои боевые палки, перед тем как отправиться в город. Спасибо, что даете мне шанс показать себя. Обещаю: я вас не подведу.

– Что ж, мальчик, – кивнул Тайрон, – твои тренировки начнутся завтра, а сейчас пора ужинать. Пока сойдет и твоя теперешняя одежда, но утром я подберу тебе что-нибудь получше.

Мы вошли в комнату, служившую столовой, и я увидел, что ужин уже подан. Тайрон явно был богатым человеком и мог себе позволить держать слуг: они хлопотали у длинного стола, расставляя блюда с горячим дымящимся мясом и овощами. Еда пахла потрясающе, и у меня потекли слюнки.

– Знакомьтесь, это Лейф, мой новый ученик, – показав на меня, сказал Тайрон сидящим за столом. – К сожалению, его отец и мать умерли, поэтому он прибыл сюда один. Я уверен, что он будет хорошо учиться. Давайте поприветствуем его!