Амариллис причитала, крутясь перед зеркалом:

— Какая убогость! Какая дикость! Провинция! Нищета!

Мира разглаживала складки лежавшего на кровати платья — шерстяное, цвета болотного мха (лесовичка очень не любила черный цвет и тихо радовалась, что учебная форма не подошла ей по размеру), не рваное, по полу не волочится — что еще нужно? Но соседка расстроилась всерьез: аж на глазах злые слезы.

— Тебе черный очень идет, — попыталась утешить ее Мира. И правда, форменное платье подчеркивало белизну кожи баронессы, золотые глаза горели ярче, а волосы и вовсе сияли. Амариллис с ходу накинулась на лесовичку:

— Да не в цвете же дело! Ткань ужасно грубая, просто кожу дерет! А фасон, ты посмотри, столетней давности! И широкое — как на троллиху сшито!

— В талии пояском можно прихватить…

— А, да что с тобой разговаривать! Ты же в своем лесу ничего лучше дерюги не видела!

Почему же только дерюга? А тонкий лен? А крапива? А козий пух? Но Мира не стала спорить. Аккуратно складывала «академические» наряды: к платью прилагались теплая куртка, чулки, шапочка, рукавицы; твердый, прямо-таки гремящий фартук и большие, по локоть, перчатки для каких-то «лабораторных занятий» (похоже, очень опасное дело!), еще всякие мелочи… Наверное, целых полсундука займет, до чего же щедрая Яшмовая Академия!

— Нищета! Убожество! — почти рыдала Амариллис. Махнув на соседку рукой, Мира принялась изучать расписание. Удивляло, что почти у всех первокурсников оно было разным, совпадали только Основы магии да еще пара предметов. Неужели ректорша с первого взгляда вычисляет, кто чего не умеет, в чем нуждается? Или попросту крутит в своем кабинете рулетку с вопросом: что выпадет этому фанту… то есть студенту? Гербология — ясно, Бестиология понятно, и Стоунмэйджик тоже, но что есть…

— Ама, а ты знаешь, что такое И-игнисология?

Той уже надоело стенать, или ее, как многих капризных детей, было легко отвлечь.

— Где, покажи! — Опустившись рядом на кровать, взяла расписание. — А, это же Огненная магия! Ну надо же, как все тут по-научному обозвано, прямо как в настоящей Академии!

— А разве она не настоящая? — искренне удивилась Мира.

— О, ради всех богов, ты просто безнадежна! Вот Алмазная — настоящая! Да и все остальные столичные магические школы. А эта… какая-то Яшмовая! Да яшму и за драгоценность считать нельзя!

— А мне нравится яшма, — примирительно заметила Мира, — она теплая, столько цветов…

— Ну еще бы! — фыркнула соседка. — Чего от тебя ожидать!

Дверь открылась, и на пороге появился Шазр. Амариллис вскочила:

— Учись стучать, прежде чем войти! А если бы мы здесь голые ходили? Или ты на это и рассчитывал?

Вспыхнувшим румянцем гнома можно было осветить комнату.

— Нет! Я вовсе не думал…

— Оно и видно, что не думал!

— …не надеялся…

— Еще бы ты надеялся!

— Ох… простите-простите, я больше не буду! Пойдемте в библиотеку?

— Какая библиотека! Надо же решить, что делать с этим ужасом! — Вспомнив об одежном несчастье, Амариллис вновь бросилась к своей форме. Мира охотно подхватила сумку: удрать от бесконечных стенаний соседки и заодно изучить Академию.

— Идем, Шазр!

Первокурсникам показали основные аудитории, лаборатории, столовую, зал для тренировок и общих собраний. А также махнули рукой в сторону учительского крыла (учительская, ректорская и жилые комнаты преподавателей) и указали на коридор, ведущий к библиотеке. Но сейчас, вот ты хоть тресни, двое обежали все известные уже коридоры и галереи, а нужных так и не нашли!

— Ну как же так, — упрекала Мира приятеля, — ведь гномы никогда не теряются в своих пещерах! А тут, гляди, практически подземелье!

Коридоры, в пересечении которых они сейчас стояли, и впрямь казались рудничными штольнями: неровный камень, горящие через длинные промежутки тусклые светильники, подземный холод и сырость. Парень уныло огляделся.

— Так то же родные пещеры! А здесь… — оглянулся еще и, подавшись к Мире, добавил шепотом: — Тебе не кажется, что коридоры меняются?

— Меняются?

— Да! То влево, то вправо ведут, обратно возвращаешься — а уже тупик. Туда-сюда как змеи виляют. Сестра, это же настоящий лабиринт! А если мы тут совсем заплутаем, и нас никто никогда не найдет?

Мира зябко поежилась: и от холода и от предположений гнома. Возразила неуверенно:

— Да кому нужно первокурсников запутывать? Мы ведь не какие-нибудь пробравшиеся в Академию враги! Поступили официально и хотим здесь учиться, а не абы что! — Как могла грозно огляделась, еще и ногой топнула, прикрикнув: — А ну, прекратить шалить!

До этого их голоса звучали глухо, но команда неожиданно звонко и громко разлетелась по перекрестку, отозвавшись в сумраке таким гулким эхом, что девушка, прихлопнув рот ладонями, вытаращила глаза, а гном набычился-напрягся, как бы готовясь принять на плечи рушащиеся своды. Эхо еще не успело стихнуть, как в конце коридора показалась фигура в белых одеждах. Приглашающе махнула им рукой. Мира схватила приятеля за локоть:

— Туда!

— Ага, вижу!

Первокурсники поспешили за нежданным проводником: приходилось идти очень быстро, иногда даже бежать — человек и не думал замедлять шаг, дожидаясь только перед очередным разветвлением или поворотом, снова молча махал им и двигался дальше. Минут через пять Мире начало казаться, что их, наоборот, уводят куда-то вглубь «лабиринта», потом и запыхавшийся гном вымолвил:

— Что-то мне это не нравится… Эй, уважаемый, послушайте!..

Человек немного задержался — не разглядеть четко, но его белая одежда и даже лицо просто светились в темноте коридора — вновь махнул рукой и… пропал! Двое, не сговариваясь, рванули туда, где только что его видели…

И вылетели из темноты на свет, едва не сбив с ног пару студенток.

— Смотрите, куда прете!

Оглядевшись, Мира обнаружила, что они опять стоят в холле главного корпуса — откуда и начинали свой «библиотечный» путь. Шазр озадаченно