– Я думаю, в подвале есть склеп, – озвучила свои промежуточные выводы Руся.

Горица, уже приступившая к сдобной выпечке, поморщилась.

– Тебе овсянку или булочки? – Прежде чем произнести запретное слово, Мосвен опасливо покосилась на берегиню. – Кофе или травяной сбор?

Маруся отвернулась от окна и направилась к столу.

– Кофе. И то же огромное сладкое безобразие, которое лопает наша прекрасная леди.

– Мням-мням, – подтвердила Гор.

– Мням-мням, – скривился Иму, изучая останки. – Шеф, какого змия это делаем мы, а не Киборг? Она трупы получше нашего анализирует.

– До нее мы тоже работали, – сухо ответил за Лика Клеомен.

Аниото недовольно вздохнул и перевел взгляд на небо. Булочка погоду устроила чудеснейшую. Самое то нежиться вдвоем под ультрафиолетом на берегу океана и слушать прибой. Но Ярослава разве убедишь, что в этом счастье? Нет! Болото, трупы и три полуголых босых мужика копаются в грязи. Иму вспомнил грудь Горицы и еще раз недовольно вздохнул.

Подчиненных бог слушал вполуха, он сидел на корточках, все его внимание занимало маниту погребенного. Яркий сильный отзвук ушедшего лугару. Зверь все еще беззвучно рычал и скалился, занятый своей последней битвой. Совсем юный мальчишка, но в бою он стоил десятерых своих сородичей.

– Что скажете?

– Пацан. Мелкий. Лугару, – с паузами прошипел Иму. – У него все кости раздроблены, и это при жизни. Жуткая смерть. Для ребенка тем более…

– Он не считал себя ребенком, – перебил аниото Клеомен. – Он считал себя воином.

– Это ты как вычислил?

Клеомен присел рядом с изувеченным черепом и указал на посеребренный левый клык.

– В южных землях до сих пор процветает традиция отмечать вожака.

– Южные, говоришь, – пробормотал Лик. – Что ж. Знакомьтесь, Совуль Ле-Вилантри.

– Здравствуй, брат, – мягко, уважительно обратился Иму к погребенному.

Маниту заколебалось и откликнулось на зов сильного воина.

– Реагирует. – Клеомен спрыгнул с погрузочной платформы в болото, взмахнул хвостом и окружил могилу пламенным кольцом. – Попробую его пробудить.

– Давай, – одобрил Ликург.

Черт переступил с ноги на ногу, породив неприятный чавкающий звук. Если бы не ковер из мха да припекающий стараниями Горицы желтый карлик, топтаться босиком в одних брюках в здешних местах было бы делом исключительно отвратительным. Клеомен ударил хвостом во второй раз, и пламя усилилось. Однако маниту Совуля не отреагировало на стук.

– Иму, позови его еще раз.

Леопард смерил черта недовольным взглядом, но отказывать не стал.

– Остановись. Бой окончен.

Над болотами пронесся оглушительный безмолвный вой. Клеомену с трудом удалось удержать маниту мальчишки в кольце. Силой он и впрямь отличался немалой для оборотня его возраста.

– Готово! – крикнул черт, как только первый шок от пробуждения прошел.

Лик кивнул и прыгнул в кольцо.

Водоворот эмоций и пережитых впечатлений подхватил Эйдолона. Это не были воспоминания в привычном понимании. Это был хаос из всплесков и падений силы юного Ле-Вилантри. Все, что когда-то запечатала его кровь при жизни. Попытаться разобраться в такой мешанине мог себе позволить только опытный психолог. Новичку, а тем более дилетанту грозила неминуемая смерть – требовалось не только услышать чужое маниту, но и держать под контролем свое. Опасная, редкая и востребованная профессия.

– Больше не могу, – спустя некоторое время прошептал Клеомен.

Иму встрепенулся:

– Тогда отпускай. Хватит мучить мальца. Он без того натерпелся.

Черт выдохнул, погасил пламя и едва устоял на ногах от усталости. Получив долгожданную свободу, маниту Совуля вспыхнуло и растворилось в окружающем мире. Часть энергии осталась на планете, а часть унеслась бродить по Вселенной.

– Давайте ваши лапы, господа, – с усмешкой проговорил леопард. – Выглядите вы один хуже другого.

Иму втащил коллег на платформу и осторожно уложил обоих рядом с останками.

– Говорил же, от Киборга проку больше.

– Я думал, ты ее не любишь, – прошептал Клеомен.

Лик сипло рассмеялся. Помимо Руси, аниото был единственным, кто не догадывался, что давно привязался к ведьме так же, как и ко всем остальным.

– Нельзя ее сейчас трогать. Она вчера ослабла настолько, что впустила отголоски чужого маниту.

– Это плохо, – согласился черт.

– И что прочла?

– Двадцать три, отомкни. Их прятали, они прятались, все спрятались, надежно спрятались. Никого не видно, никого не слышно. Двадцать три могилы и тридцать три жизни. Чужие сосуды и свои. Все спрятались, – процитировал Эйдолон.

– Кто-то пробужденный и закрытый. – Клеомен повернул голову и посмотрел на шефа. – Двадцать три могилы – это мы видим. Плюс еще десять жизней и «чужие сосуды». Я не соображаю пока, не могу вспомнить, сколько там ведьм и ведьмаков с сосудами в списке?

– Сосуды не указаны, но ведьмовского отродья десяток ровно. – Иму внимательно оглядел окрестности.

– Я тоже чую, – прошептал едва слышно Лик. – Но создание по краю проходит и исчезает. Ночью он был.

– Знакомый запах. – Леопард прислушался к внутренним ощущениям. – Все. Ушел.

– Я тоже решил, что речь о десяти сосудах. Меня смущает, что она не назвала сосуды умершими. Она сказала «двадцать три могилы и тридцать три жизни». Малыш Ле-Вилантри первый, кого мы вытащили, и он за эти годы так и не растворился, оставаясь цельной формой. И это результат работы магии аптекарей, хотя вы, конечно, не услышите.

– Что-то удалось разобрать в энергии малыша? – Иму с тревогой смотрел на друга.

– Немного. Одинокий. Злой. С «Домом отдыха дорогих гостей» у него связаны только положительные воспоминания, вся жизнь до обители Арно покрыта болью и мраком.

Ни черт, ни леопард не смогли скрыть удивления.

– И еще гордыня. Он здесь был не отверженным, а уверенным в себе, сильным бойцом. Думаю, его учили им быть, восстанавливали после пережитых ужасов детства. В своем последнем сражении он уложил не одного противника.

– То есть тут должна быть еще куча трупов? – свистнул Иму.

– Не должна, но была. У Арно система защиты не позволяла подопечным покидать эти болота. Полагаю, наши предшественники не смогли вывезти все тела.

– Если сами не были этими телами, – добавил Клеомен.

– Мне тоже мысль перспективной видится, – согласился Лик.

– Намек понял. – Иму спрыгнул с платформы и потянул ее вместе со всем содержимым к следующей могиле. – Будем выяснять эмоции остальных счастливых детей, рассеивать и упаковывать.