Вторую речку следовало преодолеть до темноты. Ночная переправа не сулила ничего приятного.

— Опа! — Выйдя на натоптанную тропу, Сергей понял, что ему наконец-то повезло.

Кто-то их слегка опередил. Ясно было, что этот «кто-то» не мог играть за противника. Согласно условиям учений, конкретно в этом квадрате врагов не было. Не мучаясь выбором, он зашагал по следам.

Шум, донесшийся до ушей, возвестил о том, что их хоть и опередили, но не намного. Впереди происходила весьма бурная переправа. Подойдя поближе, Ефимов понял, что сегодня им везет до почти божественного безобразия. Через топкое болотце — язык не поворачивался назвать речкой или ручьем эту грязевую жижу, тянувшуюся с юга на север! — лежало старое суковатое бревно.

— Мое вам с кисточкой! — выползая из кустов, поздоровался Ефимов, увидев, точнее, вначале услышав ротного, костерившего кого-то из бойцов. — Переправляетесь? — спросил он об очевидном.

— Типа того. — Ротный пребывал не в самом лучшем расположении духа.

Маскхалат на нем был мокр до последней нитки, к тому же в двух местах порван. Видимо, капитан где-то неудачно зацепился за острую ветку.

Подходя ближе и невольно сравнивая своих бойцов с разведчиками второй группы, Ефимов пришел к выводу, что его ребятишки выглядели посвежее. Вот только что явилось тому причиной, можно было лишь гадать. Но раздумывал над этим Сергей недолго. На другом берегу реки мелькнуло осунувшееся лицо Банникова.

— Петрович, салют! — довольно громко поздоровался Ефимов.

Болотная низина и кустарники, окружающие ее, хорошо гасили звуки.

Вадим обернулся, помахал рукой и скрылся за густыми ветвями.

— На том берегу тормознитесь и с Кострыкиным ко мне! — отдав указание, ротный направился к переправе, а Ефимов принялся ждать.

Чуть позже капитан собрал отцов-командиров и намечал диспозицию:

— Сейчас разойдемся. Мы пойдем левее, вы правее. — Кречетов хотел было достать карту, но понял, что без подсветки на ней сейчас уже ничего не углядеть.

Искать фонарик не было желания, поэтому он отдавал указания, как говорится, на пальцах:

— На дамбе находятся патрули. В прилегающих посадках и лесочке, вероятно, наблюдатели с ночниками. Не засветитесь. Телефоны с собой?

— Да, — за двоих ответил Кострыкин.

— Кто базу первым найдет — сразу звонок остальным, — окончил свой инструктаж ротный.

Ваня понимающе кивнул, а Ефимов лишь усмехнулся. Впрочем, и он был согласен с тем, что пустое беганье сегодня им ни к чему.

Ночь объяла своей чернотой пространство раньше, чем разведчики выбрались из камышовых зарослей речной поймы. Наконец-то стало прохладней. Изодранные, изъязвленные крапивными иглами кисти рук противно ныли.

Спецназовцы подобрались к автостраде, пересекавшей их путь. Не выходя из кустов тальника, Ефимов остановил группу.

— Командира и старших троек ко мне! — прошептал прапорщик Прошкину, вынырнувшему из темноты. Тот кивнул, шагнул назад, скрылся из виду и через несколько секунд вновь оказался рядом. Начали подтягиваться старшие троек, появление же командира упредило его шумное пыхтение.

— Что у нас тут? — Вопрос, заданный лейтенантом, прозвучал излишне громко.

— Тише! — тут же шикнул на него Ефимов. — Возможно, где-то рядом наблюдатели. Предлагаю выждать момент, когда к дамбе проедет машина, и перебежать дорогу одновременно всей группой.

— Это почему? — не понял замысла Кострыкин.

— Они с ночниками. — Ефимов сделал паузу, давая возможность лейтенанту домыслить остальное, но тот молчал. — Когда с нашей стороны появится источник света, та же самая машина, наблюдение они вести перестанут, чтобы не засветить приборы. Пока машина проедет, пока они снова возьмутся за бинокли, мы уже будем на другой стороне трассы.

— Логично! — растягивая звуки, согласился группник.

— Тогда сосредотачиваем группу вдоль насыпи, — продолжал развивать мысль прапорщик, обращаясь по большей части к старшим троек. — По первой команде быстро летим через дорогу и к деревьям, растущим за ней. — В свете фар легковушки, проехавшей по шоссе, Ефимов успел заметить небольшую рощу. — Не высовываться. Как только появится машина — вжаться в землю и лежать. Знаете что, давайте сделаем даже так: когда машина минует вас, начинаете движение в составе троек, самостоятельно. Ясно?

— Да, так точно! — Другого ответа Ефимов и не ждал.

— Теперь к своим тройкам, и пока нет машин, начинайте подтягиваться к дороге. По готовности доложить по цепочке. Ступайте.

Дорогу разведчики миновали благополучно. На другой ее стороне начинались поля, отделенные друг от друга довольно редкими лесопосадками.

— Виктор! — Ефимов подозвал к себе Прошкина, замершего неподалеку. — Приготовь прибор, пойдешь первым. Не спеши, иди медленно. Сам видишь, сколько под ногами сучьев. Периодически останавливайся и, прежде чем идти, как следует осматривай местность в ночник. Нам надо пройти к лесу у водохранилища, база может быть там. А может и не быть. Досмотрим здесь, двинемся дальше. Я пойду четвертым. А ты не спеши.

— Понял, понял. — Прошкин поднял ночной бинокль и посмотрел вдаль.

Поле, расстилавшее за посадкой, в лунном свете просматривалось совершенно отчетливо.

— Командир! — Ефимов едва не врезался в Шамиля Айдарова, вынырнувшего ему навстречу. — Там наблюдатель противника, — доложил тот.

— Где?

— Там. — Шамиль развернулся и пошел.

Прапорщик, остановив остальную часть группы, поспешил следом за ним.

«Где они его просекли? И как теперь миновать этого наблюдателя незамеченными? — рассуждал Ефимов, следуя за своим бойцом. — Ладно, сейчас гляну, где он сидит, и сориентируюсь».

Все его рассуждения оказались ни к чему. Вражеский наблюдатель с крепко связанными руками сидел на заднице, прислонившись к дереву спиной. Его орудие труда — ночной бинокль вертел в руках старший сержант Прошкин. Вовка Башмаков присел на корточки рядом и с задумчивым видом тыкал пленного стволом автомата в бедро. В темноте не было видно, но Ефимов был уверен в том, что боец, взятый в плен, выглядит пришибленным.

— Спал, сволочь! — сообщил причину такого успеха Прошкин.

— Понятно! — И прапорщик уже с укоризной обратился к связанному наблюдателю: — Спать на служебном задании плохо.

— Да я прикорнул только, — тихо просипел плененный страдалец.

Ефимов вздохнул. Время-то было раннее, всего лишь первый час ночи.

— Ладно, воин, давай сделаем так: мы тебя не видели, ты нас тем более, но при одном условии. Расскажи мне, где тут поблизости есть еще ваши наблюдатели? Только не ври. Если вдруг появится информация, что нас кто-то видел, то мы тебя сдадим, тебе понятно?