– Магистр, разве в Академии предусмотрены вступительные испытания?

Самый главный из пятерки мгновенно потерял к моей персоне интерес. Впрочем, как и я к его. Какие еще, к драконам, экзамены? Нас никто не предупреждал!

Тим лишь приложил палец к губам и знаком велел нам следовать к приоткрытым массивным дверям. Около них уже стояла большая аэротележка, куда грузили чемоданы.

– Пройдемте в большой холл, – прокаркал вер Радео, громогласно вещая на всю площадку.

Кажется, еще не все знали о «приятных» новостях. Кто-то прощался с семьями, кто-то даже жарко целовался.

Адептов на самом деле было немного. Они выделялись жуткими серыми костюмами с опушкой. Создавалось впечатление, что одна я не оделась соответствующе. Хотя что уж там: одна я и не оделась соответствующе.

И вот вереница сереньких людей потянулась внутрь. Нас было немного, человек семьдесят. Капля в море по сравнению с общим количеством задействованных в шоу и спорте шести полисов.

Вообще, Академия наездников в Нортдаре – едва ли не единственное учебное заведение такого типа. В нашем мире не принято получать образование помимо общего. Просто по результатам выпускных тестов тебе в соответствии со способностями и статусом (куда уж без него) предлагают работу.

Приходишь в департамент кадров на собеседование и решаешь, выбираешь. Иногда выбора как такового и нет. Это если в твоем роду меньше десяти поколений или вообще ты безродная из обсервации.

Если работа не устроила с первого раза, то есть еще две попытки. Так сказать, на закуску, но вернуться к предыдущему предложению уже никто не даст. Отец сказал, что единственный вариант, когда есть уверенность в том, где окажешься по достижении двадцати двух лет, – окончить Нортдарскую академию.

Тут уж понятно, на кого учился. Тем более, как правило, здешних выпускников с руками отрывают. Надеюсь, через три года так и будет.

Встала в самый конец вереницы сразу за пятерыми парнями. Рассмотрю их пристальнее, пока есть возможность. Заодно отвлекусь.

Самый грозный – прям великан. Такие играют за бомбил, носятся по стадиону на драконах и пытаются засунуть аэромяч в корзину стоящему, пока тот не раздулся до размеров небольшого скаера.

Черные длинные волосы, собранные в хвост. Хорошо хоть, чистые. Терпеть не могу волосатиков. Как уже успела приметить, глаза неестественно темные, а значит, он тоже счастливый обладатель Дара чувствовать.

По правую руку от него кудрявый шатен среднего роста с оранжевыми глазами. Дар видеть. По левую – темнокожий лысый парень. Он ежился и недовольно озирался по сторонам. Наверняка родом из Оринтадара со своими желтыми глазами. Дар говорить.

Еще двое совсем непохожие. Высокий шикарный блондин. Он то и дело стрелял глазами в проходящих мимо девушек. Сильный парень с красными глазами. И даже на концах волос виднелись алые язычки. Дар осязать.

Второй же, низенький и узкоглазый брюнет, спокойно следовал за четверкой. Словно и с ними, и нет. Интересно, что их связывает? Сюда редко приезжают вот так, группами.

Очередь застыла, и нас потихоньку стали пускать внутрь. С наслаждением плюхнула свой чемодан на тележку. А я-то боялась проверок, маскировала на Вите запрещенку. Ее целый список нам выдали…

Нельзя ничего запрещенного законом. А я прихватила-таки микрофон. Нельзя теледиты. Не согласилась и запихнула один, причем с зарядным устройством. На всякий, мало ли. Нельзя аэромиги. Но у меня целый завод под боком! Сами святые правящие велели захватить парочку контрабандных, вытащенных из-под носа Дира. Мало ли, вдруг мне захочется на полчасика к морю? Шутка ли: три года задницу морозить здесь!

Ну и вишенкой на торте стала личная черная смерть, свободная от приказов.

Кстати, судя по эмоциям, моя девочка шикарно устроилась. Даже на расстоянии чувствовала ее довольство и расслабленность. Не сомневаюсь, что она умудрилась занять самый большой вольер. Ей он по размеру положен!

Очередь двигалась медленно: что-то впереди ее постоянно тормозило. Кажется, парни заскучали. Первым рискнул здоровьем блондин. Оно и видно, что самый заводной у них.

Повернулся, окинул меня похотливым взглядом. Сдается мне, у этого экспоната большая часть мозга находится между ног. Хотя и осуждать его не стану. Я сегодня на редкость хороша!

Черные кожаные брюки облегали стройные ноги как вторая кожа, сверху черное строгое пальто, перевязанное поясом на талии, отороченное темно-синим мехом снеговика.

Кудри убраны в хвост и выбиваются сзади, красиво обрамляя наглое лицо. Глаза у меня небольшие, но зато выразительные, а неизменный дерзкий черный макияж только подчеркивает стервозный характер.

– И кто же разрешил такой малышке летать на большом черном драконе? Если я приглашу на свидание, устроишь мне экскурсию?

Идиот. Но забавный. Сомневаюсь, что кто-то из этих ребят в очереди или внутри Академии не в курсе того, что сюда поступает девочка – наездница черной смерти: с тех пор как Виту, так сказать, представили общественности, эта новость облетела весь мир.

До сих удивляюсь, как отцу удается сдерживать всех страждущих. Насколько известно, ему лаборатории в Солитдаре каких только денег не предлагали за дракона. Мороз по коже…

Хорошо еще, украсть не пытались. Насколько я знаю…

Проморозила парня фирменным уничижительным взглядом. Поежился. То-то же. А теперь включаю игнор, пусть помучается.

Он смотрел на меня и так, и эдак. Пару раз открывал рот, чтобы что-то добавить, но так и не решился. Лишь под конец буркнул:

– Чокнутая.

За что получил еще один убийственный взгляд и галочку напротив своей персоны в моем личном списке смертников. Кажется, тут будет весело. Парень же протиснулся вперед и негромко стал переговариваться с вожаком.

Из обрывков расслышала что-то типа: «Ты уверен?» и «Оно нам надо?». Правильно, мальчики, не надо. Я сюда приехала становится звездой. Чтобы имя Мими Сицил ассоциировалось с самой отвязной и потрясающей игрой на поле, а не с Верховным правящим.

Хочу быть бомбилой, а не дочуркой самого главного политика шести полисов. Хочу летать и ставить рекорды. Хочу покорить мир!

– Вери Перей, прошу пройти досмотр.

Очнулась от монотонного голоса незнакомого мужчины. Он был низеньким и практически незаметным под ворохом бумаг. Бумаг. Ошарашенно уставилась на остатки целого рулона. Ничего себе, такие, говорят, уже лет двести не используют.

Всю документацию во всех нормальных полисах давным-давно заменили голограммы: и удобнее, и практичнее, и деревья рубить не надо. Но, кажется, цивилизация досюда не дошла. Ну, или ее не пустили через огромные каменные двери.

– Вери Перей, прошу пройти досмотр.

Монотонный голос повторил просьбу. Сказано это было так, словно ему решительно все равно, что я там собираюсь делать. И то, кто я.