– Деля, можно, я у вас переночую? – появившись на пороге кухни с тюрбаном из полотенца на голове, жалобно проговорила она.

– Ну, не выгоню же я тебя на улицу, ночуй, конечно. Только объясни, что случилось. – Я взяла сигарету, села к окну и закурила, мысленно настроившись на долгий разговор – по-другому с Оксаной быть не могло.

Она устроилась на стуле, подперла руками голову и молчала. Этого молчания внезапно стало так много, что, казалось, его можно потрогать, окунуть в него руки, почувствовать, как оно перетекает между пальцев. Мне не хотелось тянуть слова клещами, я давно дала себе слово никогда больше не делать этого – привычка подруги таким образом интересничать с мужчинами, которую она пыталась реализовать и со мной, раздражала. Я докурила, налила чай в две чашки и, поставив одну перед Оксаной, сказала:

– Если не возражаешь, с ужином подождем, пока Матвей не вернется.

– А где он?

– В академии.

– Так ведь уже поздно.

– Ну и что?

Она покачала головой:

– Совсем не боишься?

– Чего?

Оксана вздохнула:

– Ты такая самоуверенная, Делька. Думаешь, нет никого лучше тебя?

– Даже наверняка есть. Ну и что?

– Мне бы твой характер, я бы далеко пошла. Ты никогда от мужиков не зависела.

– Ты снова хочешь об этом поговорить? Не надоело еще?

– Надоело. Но ничего ведь не меняется, понимаешь? Все время одно и то же, одно и то же… Мужики вроде разные, а результат один – жениться никто не хочет, сразу так и говорят – даже не думай об этом, никаких серьезных отношений, – пожаловалась подруга, опуская ложку с вареньем в чай. – И Колпаков такой же.

– Не хотелось напоминать, но, похоже, у тебя амнезия. Колпаков женат. Да и ты вроде как не свободна.

– Я в разводе. Мы просто живем вместе – ну, а как еще мне жить, где, с кем? На что?

– То есть Владыкин, как обычно, выполняет роль спонсора?

– Знаешь что? Я делаю для него, что могу. Но хочу от него уйти.

– Ты уже уходила от него. Зачем вернулась?

– Почему ты все время долбишь меня в больное место? – вспылила Оксана, отталкивая от себя чашку. – Ты ведь понимаешь, как мне плохо! Почему ты никогда меня не поддерживаешь?

– В чем? В твоих постоянных поисках? Никогда не поддержу, потому что считаю, что ты ведешь себя непорядочно по отношению к Севе. Уйди от него и ищи нового, а не пользуйся Владыкиным, как залом для транзитных пассажиров.

– А ты за новой парой туфель босиком ходишь? – с вызовом парировала подруга.

Я поморщилась:

– Тебе не пятнадцать лет, чтобы цитировать эти пошлости из соцсетей. Есть элементарное человеческое достоинство. И еще – уважение к человеку, с которым ты много лет прожила. И благодарность за то, что он терпел твои выкрутасы.

– А ты не думала, что если бы не он, то у меня могла быть совсем другая жизнь?

– Но ты ведь сама его выбрала. Никто не принуждал. Мама твоя против была, но ты ведь не послушалась, вышла замуж? Так почему теперь не уважаешь собственный выбор?

Оксана шмякнула на стол салфетку, которой вытирала слезы, и зло проговорила:

– Тебе никогда этого не понять. Знаешь почему? Потому что у тебя никогда не было проблем с мужчинами. Никогда! И то, что ты замуж вышла только ближе к сорока, ничего вообще не опровергает! У тебя всегда были мужчины, которые хотели на тебе жениться, помогать тебе, оберегать! Просто для тебя важнее была твоя чертова клиника! А меня никто не выбирал, понимаешь? Я всегда довольствовалась тем, что есть – только теми, кто хоть какое-то внимание на меня обратил! Да, у меня никогда не было таких мужчин, которые бы мне нравились, таких, каких я хотела! Только те, кто почему-то обратил внимание! Вовсе не те, на кого бы я сама его обратила! Ты не знаешь, как это – когда тебя не приглашают на свидания, не зовут куда-то отдыхать, не предлагают решить проблемы! Ты никогда меня не поймешь! Я и за Севку вышла потому, что он проявил хоть какой-то интерес, пусть минимальный, но все-таки. Но и он бы не женился, если бы я сама не предложила – вот тебе и вся правда! Так за что я должна быть ему благодарна, скажи? Я всю жизнь мщу ему за эту обиду, за это унижение! – Она заплакала, уронив голову на скрещенные руки.

Я взяла новую сигарету, приоткрыла окно и закурила. В том, что сказала Оксана, не было ничего нового. Она всегда относилась к себе вот так – как к товару, причем второго сорта, постоянно сравнивая себя с остальными и делая вывод, что она хуже, что она недостойна того мужчины, которого на самом деле хотела бы. Именно заниженная самооценка заставляла ее хвататься за любого никчемного мужичка, который обратил на нее внимание, тут Оксана душой не кривила. Самое ужасное заключалось в том, что она и сама это понимала, но никак не хотела изменить ничего в себе. «Зачем? Пусть принимают такой, какая есть» – это стало для нее чем-то вроде жизненного девиза. А мужчины не хотели принимать ее – капризную, ленивую, постоянно что-то требующую и закатывающую истерики и скандалы на ровном месте, вымогающую внимание каждую секунду, пытающуюся заполнить собой все время, не оставляя ни секунды свободной. Попасть в такой капкан желающих не было, и я искренне не понимала, почему Оксана не осознает таких очевидных вещей.

– Ну, не рыдай, чего ты. – Дотянувшись, я погладила подругу по плечу. – Ты сама этот разговор начала, знала ведь, чем закончится. Все, Оксана, успокойся, не надо.

Наверное, она всласть рыдала бы еще, если бы не вернулся Матвей. Я пошла встречать мужа, а Оксана юркнула в ванную, чтобы умыть зареванное лицо.

– У нас гости? – бросив взгляд на стоявшие в прихожей туфли, спросил Матвей, с которого точно так же, как до этого с Оксаны, текла вода.

– Да, Оксанка заскочила, ночевать останется, ты не против, надеюсь? – принимая у него сумку и ноутбук в чехле, спросила я.

– Ну что ты… пусть ночует, места, что ли, не хватит. Случилось что-то?

– Понятия не имею, но похоже, что так и есть. Ревет, несет свою обычную чушь… похоже, опять с Севой разругались.

– Ну, то дело не наше, – заключил Матвей, разглядывая насквозь промокшую обувь. – Вот черт…

– А ты чего так долго?

– Думал пересидеть дождь, а надо было просто такси вызвать. Привет, Ксюха, – улыбнулся он мне за спину, увидев появившуюся из ванной Оксану. – Тоже вымокла?

– Привет, Матвей. Не то слово… я тут у тебя майку позаимствовала – ничего?

– Нормально. Ладно, девочки, я пойду погреюсь, а вы на стол набросайте чего-нибудь, – чмокнув меня в щеку, попросил Матвей.

– Да, сейчас. У меня готово все почти, только рыбу поджарить.

Пока Матвей принимал душ, мы с Оксаной успели накрыть на стол, пожарить рыбу, заварить свежий чай. Жестом фокусника Владыкина извлекла из своей огромной сумки в коридоре бутылку красного французского вина, чем обрадовала моего супруга: