– Да. Передайте мне мою сумочку, пожалуйста. Я тоже первым делом стала искать журнал, надеясь узнать из него, где Кайл… рыбачил.

Джейк глянул через плечо, куда она ему показывала рукой. Вдоль столика по обеим сторонам тянулись две лавки, на которых, наверное, могло бы уместиться четыре человека, при условии, что они были бы друзьями и не возражали бы против тесноты. Там можно было устроить и ночлег для двоих. При условии что они были бы очень-очень близкими друзьями. Или собирались бы стать таковыми.

– Это ваша сумочка? – спросил он, взяв со стола черный кожаный рюкзак.

– Да, я его так называю.

Он передал ей его.

– Ну и как? Отыскали?

– Что?

– Хорошие рыбные места.

– Э-э… нет.

– И поэтому решили нанять инструктора по рыбной ловле?

– Мм… да.

«Эх, подружка! Толком врать ты пока не научилась. Если, конечно, ты не первоклассная актриса, разыгрывающая из себя невинную сестричку проворовавшегося братца. – Джейк нетерпеливо передернул плечами. – Впрочем, это не важно. Важно, что я все никак не могу успокоиться, глядя на эту леди с кошачьими глазами, в мешковатом спортивном костюме, у которой неплохо варит котелок».

– Почему вы так странно на меня смотрите? – спросила Онор. – Никогда не видели дамских сумочек?

– Сколько угодно. Всевозможных форм и размеров. Однажды я своими собственными глазами видел, как женщина достала из своей дамской сумочки живого петуха и двух цыплят. Правда, она шла на рынок, так что я не особенно удивился.

– А свежие яйца она оттуда случайно не вынула?

– Разбитые считаются?

– Нет.

– В таком случае яиц не было.

Онор отдала про себя должное его находчивости, и ее губы чуть дрогнули в улыбке – мимолетной и оттого еще более красивой.

– А где был этот рынок? – спросила она. Джейк не собирался рассказывать ей про Калининград, так как знал, что это вызовет у нее дополнительные вопросы.

– Да так… в одном месте, – отмахнулся он. – Итак, это журнал?

– Да, но тут нет ничего интересного. Одни даты, графики потребления топлива, всякие технические записи и так далее и тому подобное.

Джейк взволновался. Он крепко надеялся на то, что Кайл был добросовестным капитаном и исправно вел надлежащие записи в судовом журнале. А если так, то с его помощью – плюс плоттер и остальная электроника – ему удастся узнать, где катер побывал в последнее время.

Джейк забрал журнал у Онор и пару минут сосредоточенно листал его. Потом поднял глаза и сказал:

– Не могу сказать с полной уверенностью, что катер готов к отплытию, до тех пор, пока основательно не изучу этот журнал. Не будем терять времени: я почитаю его, а вы пока сходите в город за разрешением на рыбную ловлю. И про обувь не забудьте, хорошо? Если поторопитесь, мы еще сегодня успеем покататься.

Онор нерешительно помялась, потом кивнула:

– О’кеи…

– Встречаемся здесь через полтора часа, – сказал Джейк, поднимаясь с капитанского кресла.

– Постойте, а как же катер?

Он недоуменно обернулся к ней.

– В каком смысле?

– Ну… он же работает.

Джейк выключил зажигание и кинул ключ Онор на колени.

– Это движок работал, только и всего, – терпеливо пояснил он. – Катер не кусается. Вы машину водите?

– Да.

– Это то же самое.

Онор захотелось спросить: «А ты, интересно, кусаешься?» Но она промолчала, потому что боялась, что

Джейк ответит утвердительно и тут же продемонстрирует свое умение.

Джейк повернул свой помятый грузовичок на пыльную тропинку, ведущую к его хижине. Окруженный темными, не пропускающими ветер елями маленький домик взгромоздился на утесе над самым Пьюджет-Саундом. Здесь Джейк отдыхал от нервотрепки, царившей в центральном офисе его компании в Сиэтле. Здесь была его тихая гавань. Никто не знал, что он тут бывает, и никто не мог ему сюда позвонить.

Именно поэтому он недовольно поморщился, увидев около дома чей-то «форд». Когда же из машины выбралась женщина в модном красном жакете и черной юбке и приветливо помахала ему рукой, он понял, что день непоправимо испорчен.

Эллен Лазарус служила ему вечным напоминанием о тех временах, когда Джейк верил, что мир можно спасти. Нынче перед ним стояли более скромные цели, он давно стал нормальным приземленным человеком.

Остановив грузовичок, он вылез и, привалившись спиной к дверце, замер, ожидая, когда Эллен сама к нему подойдет. Тогда и станет ясно, какая беда его ожидает.

– Что, даже не улыбнешься и не поздороваешься? – спросила она приближаясь.

Во взгляде Джейка, устремленном на нее, были одновременно и цинизм, и мужское восхищение. Эллен не требовалось надрываться в тренажерных залах, чтобы поддерживать форму. Красивое сложение досталось ей как дар Божий от рождения. Равно как и большие голубые глаза, густые черные волосы и сухой прагматизм. Натолкнувшись на ее взгляд, даже сам Макиавелли почувствовал бы себя жалким церковным служкой. Неудивительно поэтому, что, наевшись досыта шпионской романтики, она стала блестящим аналитиком разведки.

– Как ты меня нашла? – спросил Джейк, но тут же спохватился:

– Вопрос снимаю. Ребята, с которыми ты якшаешься, отыщут даже иголку в стоге сена. Зачем ты меня нашла?

– Мы сегодня в плохом настроении? День-то какой чудесный, ты только посмотри! – Она грациозно махнула рукой в сторону залитого солнцем леса. – А мне говорили, что здесь нескончаемые дожди.

Джейк фыркнул.

– Что это значит? – тут же спросила она. – Ты не хочешь вспомнить со мной старые добрые времена?

Разбитая бровь Джейка насмешливо изогнулась.

– Старые добрые времена? Этой теме я согласен уделить лишь три секунды. До свидания, Эллен. Не звони мне, я, может быть, сам позвоню. Все. Три секунды истекли.

Приветливая улыбка исчезла с ее лица, и на нем появилось жесткое выражение, какое бывает у людей, которых не так-то просто сдвинуть с места.

– Да ладно тебе, Джейк, – сказала она негромко. – Было здорово, ты не станешь этого отрицать.

– С каких это пор ты полюбила оглядываться через плечо на остывшие угли прошлого?

– Значит, общаться со мной не хочешь? Упрямишься?

– Здоровое упрямство помогает добиваться высоких целей.

Она махнула рукой.

– Я не спорю.

– Вот и отлично. До свидания. Мой привет Дяде можешь не передавать.

Джейк попытался обойти Эллен, чтобы попасть в дом, но она загородила дорогу и обратила на него невинный взгляд своих ангельских глаз, в которых отражалось голубое небо.