Ах, это кот!

Девочка отложила ключ, подбежала к двери и распахнула её.

– Заходи, я тебя слышу…

Но никакого кота у порога не было.

Серен удивилась, высунулась в коридор и оглядела его в обе стороны. Пусто. Лишь косой столб лунного света падал в окно в дальнем конце.

Странно. Она явно слышала стук.

И вдруг, чуть отступив, она заметила что-то мокрое и блестящее на полу возле ног. Девочка присела, коснулась пятна и в изумлении отдёрнула руку.

Это была лужица тающего льда.

Где же мальчишка?

Где хозяйский сынишка?

– Какой ужас, что тебе не успели сшить новую одежду! – пробормотала миссис Вильерс, когда карета отъехала от дома. – Стыдно показывать тебя людям в этом пальто.

Серен нахмурилась.

– Вы ведь его почистили.

– А что толку? К тому же ты из него выросла. Завтра днём приедет портниха из деревни. Ты крёстная дочь капитана Джонсона и должна выглядеть прилично. – Она положила на колени сиреневые перчатки и крепко вцепилась в маленькую сумочку.

Серен пожала плечами и стала смотреть в окно на проплывающий мимо деревенский пейзаж. Хорош крёстный отец, которого крёстная дочь никогда не видела!

Но от новой одежды она бы не отказалась.

Они направлялись в церковь. Девочка уже видела на склоне холма маленькое серое здание с короткой башней, полускрытое деревьями, а позади него подёрнутые дымкой очертания гор с тучами в долинах.

Карета остановилась. Дензил открыл дверцу и опустил подножку.

– Надеюсь, я могу рассчитывать на твоё приличное поведение, Серен? – спросила миссис Вильерс.

– Я уже бывала в церкви, мэм, – ответила девочка.

Экономка взглянула на неё с неприязнью.

– Ты такая грубиянка!

«Неужели?» – думала Серен, пока они выходили из кареты и шли по дорожке между серыми покосившимися надгробиями. Она не замечала в своих словах никакой дерзости. Правда, её одолевала усталость: ночью девочка почти не спала. Дважды ей чудилось, будто она снова слышит тот осторожный стук, дважды она выскакивала из кровати, на цыпочках подходила к двери, открывала её и, замирая от страха, выглядывала в коридор.

Но там никого не было.

Что, если Томоса насильно держат на чердаке? Может, за него требуют выкуп? Или он сошёл с ума и стал буйным, а по ночам выходит из своей темницы и бродит по дому?

Серен пожалела, что её комната не запирается, а попросить у миссис Вильерс ключ у неё не хватало смелости. Экономка наверняка спросит, зачем ей это.

В маленькой церкви стоял такой же земляной запах, как в приютской часовне. Внутри было очень холодно. Деревянные скамьи уже заполнил народ. Когда миссис Вильерс шагала по проходу, держа Серен за руку, все повернулись к ним.

Поначалу Серен застеснялась и почувствовала себя маленькой, но потом высоко подняла голову и попыталась выглядеть гордой и важной. В конце концов, она теперь живёт в большом доме.

Под шарканье ног начался церковный гимн, потом молитвы, всё на валлийском языке. Серен всю службу витала в облаках: она изучила каждый угол, изгиб крыши и тусклые витражи, понаблюдала за тем, как смешно прыгает шляпка органистки, и заметила, как викарий споткнулся на ступеньке кафедры, наступив на подол своей сутаны.

С лица девочки не сходила загадочная улыбка.

Кроме прочего, в церкви находились гробницы. Со своего места Серен видела как минимум шесть из них, и все они принадлежали представителям семьи Джонсов. Одно древнее надгробие изображало лежащих мужчину и женщину в старинной одежде с гофрированными воротниками, а вокруг них на коленях стояли их многочисленные дети.

Девочка перенеслась мыслями к Томосу. Почему ей ничего о нём не рассказывают? Нужно заняться расследованием этого странного дела.

Решительно кивнув, Серен крепко сцепила пальцы. Она обязательно во всём разберётся.

– Вы знаете мой дедуктивный метод, Ватсон, – прошептала девочка, и миссис Вильерс неодобрительно покосилась на неё.

После службы викарий пожимал всем руки, а миссис Вильерс разговаривала с жителями деревни. Серен расхаживала около церковных ворот, чувствуя неловкость, поскольку женщины неприкрыто её рассматривали.

– Бедная сиротка, – сказала одна из них.

– Здравствуй, cariad[2], – поприветствовала девочку другая.

– Здравствуйте, – пробормотала Серен в ответ.

Миссис Вильерс жаловалась викарию:

– …Такая ответственность, и, конечно, от семьи никакой помощи. Хотя в данных обстоятельствах это и не удивительно.

Священник печально кивнул:

– Разумеется, при такой загадочной…

Миссис Вильерс поспешила его перебить:

– Да… в самом деле.

– Все сплетничают про тебя, – произнёс голос позади Серен.

Она обернулась, ожидая увидеть Дензила, но столкнулась нос к носу с мальчиком чуть выше её с копной тёмных волос. Это его она видела вчера в кухне.

Теперь он был одет в воскресный костюм, вымыт и причёсан, но на ухе всё-таки засохла какая-то грязь.

– Я Гвин.

– Привет. Я Серен.

– Нет, ты – мисс Серен.

Девочка удивилась.

– Да? Это значит, что мне не положено с тобой разговаривать?

Гвин натянуто засмеялся.

– Именно. Я всего лишь конюх. Дензил надерёт мне уши, если увидит нас вместе.

Серен пожала плечами:

– А мне нравится Дензил.

– Вообще-то он не злой. А что ты думаешь про миссис В.?

Серен закатила глаза.

– Даже не знаю. Похоже, что я её постоянно раздражаю. Самим своим присутствием.

Мальчик нахмурился.

– Ты к ней привыкнешь.

Они немного помолчали, глядя на беседующих среди могил людей. Было очень холодно, и, чтобы согреться, Серен всё время прыгала с невысокого бордюра.

Гвин посмотрел в небо.

– Приближается буря. Сегодня или завтра заметёт.

– Правда? Здорово!

– Для тебя – может быть, а мне надо выводить лошадей на прогулку.

Девочка перестала прыгать.

– Гвин, можно задать тебе вопрос?

– О чём?

– Ты не знаешь, где Томос?

Мальчик вдруг с внезапной тревогой уставился на неё, потом быстро попятился.