- Так я полагал ещё днём, - невозмутимо продолжил Каотор. - Теперь... не буду врать, что спешу изменить мнение. Но, как минимум, готов подумать ещё. 

Я тихо выдохнула. Если это не первый шаг, то я - говорящая плесень. 

- Благодарю.

- Слишком рано. И удачи. Дай мне повод передумать, девочка. 

В тот же момент Тропа Духов кончилась - внезапно, как оно обычно бывает, - и мы окунулись в круговерть Карнавала ко Дню Всех Неживых.  

Точнее, я окунулась.

Лорд Каотор исчез, как будто неверное предрассветное сновидение. Или наваждение. Может, он и не был реальным, может, привиделся? Право, в чём можно быть уверенным - здесь...

А местечко впечатляло, да. 

В огромном круге, очерченном туманом, пылали оскаленные рожи тыкв и распускались роскошными огненными цветами костры. Вдоль границ то там, то тут расположились плоские камни-столы, буквально ломящиеся от яств: полупрозрачные, налитые виноградные гроздья, дозревшие ко времени яблоки, заботливо очищенные кем-то орехи, бутыли с настойками и сидром - и, конечно, множество приготовленных яств. 

От Коко я узнала, что тёмные торговцы и фермеры с радостью предоставляют этой ночью яства по очень низкой цене, а то и вовсе даром - считается, такая щедрость может принести в дом благоденствие и процветание. Забавно, что в более развитых городах материка это уже превращается в своеобразную традицию - открывать этой праздничной Ночью все лавки и продавать по более низкой цене не только плоды, которые в теории надо сбыть побыстрее перед надвигающейся зимой, но и вообще всё. Возможно, однажды наступит день, когда далёкие от колдовства городские жители будут считать День всех Неживых эдакой "ночью низких цен".

Немного пугающая ирония, если честно...  

Ещё тут были музыканты. Люди или нет, сказать сложно - лица скрыты масками, как у всех присутствующих, а мелодии такие проникновенные, что их не слышишь, а чуешь, они пробирают до костей, как вой осеннего ветра. Может ли человек сыграть так? Или, может статься, это всё же заглянули на огонёк ши. Не сами дивные, разумеется (никто в нашем мире не рискует связываться с прекрасным и ужасным остроухим народом - слишком уж пугающи они, настолько, что никто не стремится их упоминать лишний раз). Но, возможно, то были полукровки, не растерявшие потрясающего мастерства своих далёких предков. Всё может быть...

Ещё, разумеется, были гости. Пёстрая толпа кружилась, говорила, смеялась, лакомилась. Молодые и старые, богатые и бедные, все, как один, с масками на лицах. "День всех Неживых - это про равенство, - говорила Коко. - Для того и нужны маски. А ещё затем, чтобы не-живым, которым придёт в голову выскользнуть из тумана и сплясать с живыми вместе, было проще замаскироваться - и сложнее отличить своих от чужих". 

Я запомнила эти слова и теперь разглядывала толпу. Кто из них люди, а кто - не слишком? Впрочем... должна ли я задаваться таким вопросом? Как ни крути, распоследняя голодная сущность из сумеречного мира здесь и сейчас является более желанной гостьей, чем светлая донни.

Это ведь и их праздник тоже. И невежливо с моей стороны было бы игнорировать сей очевидный факт.

Вздохнув, я перевела взгляд на парочку высоких кресел, стоящих в отдалении. Одно было чёрным, изукрашенным листьями и пряными травами - для Короля. Второе, овитое множеством осенних цветов - для Королевы. Сейчас они пустуют, но скоро, уже очень скоро... 

Тряхнув головой, я решительно сделала шаг вперёд. 

Основное действо началось не сразу.

Я успела обойти по кругу отведённое для праздника место, испробовать угощения и зажаренное тут же, на костре, мясо жертвенного быка. Не сказать, что я была голодна (честно говоря, поначалу казалось, что кусок из-за волнения не полезет в горло), но Коко была категорична по этому поводу.

"Ты должна испробовать угощения, - говорила она. - Для Ночи всех Неживых хозяева отбирают лучших быков и самые спелые овощи и фрукты, хозяйки стоят целый день за столами, колдуя над блюдами. Какой гостьей ты будешь, если проигнорируешь их щедрость, не уважишь труд? Как духи посмотрят на такое отношение? Да и поверь: яства этой ночью придадут сил, как ничто другое."

И действительно, я сама не заметила, как растаял во рту чудесный тыквенный пирог, каким-то мистическим образом усыпив волнение и пробудив аппетит. Далее рука моя потянулась к грозди винограда вытянутой формы, именуемого в народе "демоновыми пальчиками" (порой, правда, упоминался совсем другой орган, но это уже издержки). Потом я испробовала различных орешков, и какой-то вихрастый парень в маске ворона с шальной улыбкой протянул деревянную кружку, наполненную сидром, и кусок мяса, завёрнутый в лепёшку.

Стоит ли упоминать, что всё было потрясающе вкусно?

Потом кто-то крикнул мне: "Время звать Короля!". Я радостно закивала в ответ, не знаю даже, зачем - просто и правда, самое же время!

Дважды спрашивать никто не стал: мне сунули в руки сияющий оскалом фонарь на верёвочке (кажется, только недавно он был обыкновенной репой), и я закружилась в хороводе вместе со всеми, увлечёнными, как осенний лист, нарастающей приливной волной музыки. Барабаны и цимбалы, поначалу будто бы несмело вплетавшиеся в общий ритм, теперь перехватили господство и звучали всё громче, заставляя сердца и магию собравшихся здесь биться в такт их звучанию. 

Король Карнавала появился, когда музыка достигла своего апогея. Он выступил из темноты, будто всё время там стоял, в компании своей свиты. Его рогатая маска, скрывавшая пол-лица, казалась очень древней и пестрела старинными мерцающими письменами, которые убегали от чужого взгляда, не позволяя себя прочесть.  Меж тем там, на границе Карнавала и тумана, загорелись и другие фонари. 

"А, да, - говорила Коко. - Не пугайся слишком, когда увидишь черепа на границе, светящиеся изнутри. Такие фонари освещают мёртвым дорогу, милая; говорят, они окружают дома Привратниц, Верховных Жриц Предвечной. Это правило, из тех же далёких времён, когда люди жили племенами, когда Короли Карнавала были одновременно и Жрецами. Они становились вместилищем бога плодородия, а после, если на землю обрушивался неурожай, приносились в жертву вместе с Королевами. Много лет утекло с той поры; изменился мир и людское сознание, и боги тоже стали другими. Светлые по сей день попрекают нас теми жертвами, хотя, если ты спросишь меня, их ритуальные сожжения иноверцев - те же самые жертвоприношения... Так или иначе, кровавые ритуалы затерялись в песках времени, сменились спектаклями, но черепа-светильники остались. Нравится это кому-то или нет, но ничто другое для мертвецов не сияет так же ярко. А ведь им тоже надо находить дорогу, верно? Особенно им, если разобраться."

"Да, - подумала я. - Особенно им... не хотела бы я, чтобы папа заблудился где-то там, в этом тумане. И на его похороны мне попасть не удалось... Простит ли он меня за это? Сможет ли уйти, куда нужно, после такого неуважения с моей стороны? Хотя, он - простит... наверное."