— Нашего? — внутри меня все холодеет.

— Нет, конеч… — обрывок фразы — заклинание утратило мощность.

Делать нечего, ведьма может подождать. Не говоря уж о каком-то маленьком порабощенном Измерении.

Я стремглав несусь в приемную к начальству. И тут у меня, наконец, начинается экшн.

«Спасите! Помогите!»

Из инструкции утопающим

Неделю назад впервые покачнулось солнце. Что-то щелкнуло в небесной глади, завихрились облака, подул сильнейший ветер. Светило несколько раз мигнуло и налилось темно-оранжевым, а затем немного увеличилось, приблизившись к земле. Пустая гора потускнела, словно омрачилась тяжелыми думами. На самом деле ее окутало густое облако пыли — громада двигалась. Из-под ее подножия выдвинулись каменные корни. Гора пошарила ими вокруг, будто искала кого-то, но к вечеру успокоилась.

Лесное зверье первым почувствовало опасность. Лоси и волки, лисицы и дикие кабаны, зайцы и куропатки — все обитатели ближайших лесов собрались в громадную стаю. Животные оккупировали свободные лесные поляны, выстроились в большие круги и подняли невероятный гам. Рык, писк и вой воцарились над вечнозелеными владениями Преогара.

Хищники и обычные травоядные совершенно не опасались друг друга — они переговаривались. Поскольку в королевстве давно умер последний учитель звериного языка, а старик Лесовик был невероятно глух, новость не сразу докатилась до дворца.

От штатных ищеек Эквитей Второй узнал, что солнце ведет себя донельзя странно. Словно по брови залившись небесным элем, Теплое иногда клевало вниз, а затем натужно выбиралось обратно.[3]

Королевские дознаватели на всякий случай поймали всех колдунов в государстве и устроили им веселую жизнь. Годами пустовавшие дворцовые казематы были набиты доверху. Остроконечные шапки, разноцветные мантии с вышитыми звездами, сапоги с загнутыми носками — все перемешалось в тесных застенках. Надо ведь удостовериться, что бешенство светила не является побочным действием экспериментов какого-нибудь обладателя волшебного посоха.

Штатные следователи утирали холодный пот: если по Закону маги не имели права использовать Силу против короля, то с рядовыми ищейками не церемонились. В подземельях то тут, то там вспыхивали зеленые искорки, благоухало подожженными пятыми точками. Вести дознания было невероятно трудно. Один за другим, служащие брали отпуск по собственному желанию и отравлялись поближе к морю. Лечить подпорченные нервы и ожоги на причинных местах.

А колдуны не признавались. Причитали и убивались, исповедовались как на духу, умоляли и молились. Король узнал лишь о том, сколько раз женатые волшебники занимались прелюбодействиями, где покупали запрещенные государством травы и несколько интересностей помельче. Но ничего о насущной проблеме королевства. Следствие спасла Баба Яруга — по слухам самая опасная ведьма государства. Ее поймать не осмелились, ограничились только повесткой. В ответ Баба прислала королю сообщение-горлицу.

«Никто из Сильных не виновать», гласило послание «Ишши проблему в сябе!».

Спустя три дня мучений и позора, колдунов отпустили на все четыре стороны. Бедные обладатели Силы так ничего и не смогли рассказать о странной причуде светила. Тюрьмы опустели, остались только невнятные слухи о конце всего света.

Зверьё не умолкало. Над лесом витал кошмарный, раздирающий душу вой. Эхом он прокатывался по всему Преогару, гудел над шпилями дворца, не давал спать изнеженным придворным.

— Ну что такое? — серчал король и выбегал на балкон. Смотрел на спятившее солнце, хватался за сердце и убегал обратно в покои. Он бесновался в неведении. Что случилось, почему, и случилось ли вообще? Может, так должно быть? Творится что-то странное, а никто не может объяснить. Теплое почему-то взбаламутилось. Проклятое зверьё в одночасье сошло с ума.

Два дня назад в лес послали конный отряд егерей. С четким заданием: или успокоить зверье, или наделать солонины на несколько лет вперед. Леса не успокоились, вой не умолк. Никто не вернулся: ни егеря, ни лошади.

— Творится что-то странное, — перешептывались фрейлины.

— Егеря сбежали с медведями дружить, — хихикали пажи.

— Греховно сие, — вещал епископ Шрухан, неистово знаменовал себя Символом Каменных Богов и удваивал время богослужений. — Из-за греховнаго разложения молодежи боги карают всех нас! Кайтесь, грешные, пока не поздно! Кайтесь, не то Светлоликое упадет и…

— Всем будет крышка, — с этим вскриком персональный королевский астролог ворвался в малый обеденный зал. — Солнце падает! Вернее — мы на него.

Король как раз заканчивал трапезу. Он посылал за Слимаусом, но не был готов к тому, что обычно холеный и необычайно воспитанный звездочет так стремительно влетит на прием. Встревоженный внезапным появлением астролога, монарх икнул и слегка подавился. В горле застрял леденцовый паштет. И не собирался поддаваться усилиям Эквитея. Доносящийся из леса вой немного утих, приглушенный звоном бесчисленных тарелочек, вазочек и бокалов, когда король ухватился за край стола.

— В чем… — Эквитей Второй поперхнулся и похолодел, чувствуя, что становится трудно дышать. Он не мог вымолвить ни слова.

Астролог был человеком очень молодым. Потому, пребывая в размышлениях, он совершенно не обращал внимание на окружающую среду. Какое ему дело до того, что монарха бьет озноб? Главное — исследования будущего!

— Утром я по обычаю составлял гороскоп, ваше величество, — начал Слимаус, заметив, что монарх согласно кивает головой. — И увидел нечто странное.

Король молчал и мелко трясся. Он пытался проглотить мешающий кусок паштета, но проклятая еда упорно распирала глотку.

— Всевидящие звезды сказали, что через месяц наше великое королевство падет в бесконечную Ночь, а вместе с ним и весь наш прекрасный мир. Вы бледны, Ваше невероятное Величество? Понимаю, что это страшная новость, но я должен обо всем вам поведать! Возможно, есть путь, прошагав по которому, нам удастся спасти родное государство и свои бесценные жизни! — Астролог гордо задрал подбородок. В мечтах он уже видел себя спасителем целого мира. — Вы готовы узнать о светлом спасении?

«Похлопай по спине! — мысленно кричал король». Но смог сказать только:

— Чтоб теб…

Эквитей задыхался. Его мертвенно-бледное лицо начало наливаться кровью. Руки изо всех сил вцепились в кружевную скатерть, но не могли ее даже подвинуть — тяжелые золотые приборы и посуда из заморского фарфора намертво придавили кружева к столу.

— Все дело в ком-то из королевской семьи, — продолжал астролог, довольный тем, что с лица монарха исчезает бледность. — Не будь я Слимаусом Прозорливым, Ваше Величество, первым звездочетом во всем королевстве, но я раскрою эту тайну!