По мере удаления от города начались помехи трансляции, и Федак настроился на другую волну. Они свернули на проселочную дорогу, уходившую от моря в сторону пустоши.

Пивная, до которой они добирались около получаса, представляла собой низкое каменное строение. Двор, обнесенный стеной, служил стоянкой для машин и освещался единственным прожектором. Вокруг расстилалось целое море вереска, который пропал, как только Федак выключил фары машины. Они вылезли, отряхнулись и пошли в пивную. Насколько Джим успел заметить, кругом на пустоши не было видно ни одного огонька.

Спустя пять минут Джим сидел за столиком у большого очага. Он уставился в кружку с портером и лихорадочно придумывал, что бы такое сказать.

Линда оставила его одного в незнакомой компании и пошла разыскивать дамскую комнату в этом доме, который когда-то был частью фермы. Джим оказался бы в щекотливом положении, спроси его Федак про их с Линдой предполагаемую старинную дружбу. Поэтому он задал вопрос первым:

— Каким бизнесом вы занимаетесь?

— Чистим с помощью пара, — сказал Терри Сакс. Он ближе всех сидел к огню, и от его одежды шел пар. — Мы потратили все наши сбережения, чтобы купить оборудование и фургон.

— Двигатели машин и всякое такое?

— Кухни в гостиницах, — сказал Федак, сделав видимое усилие, чтобы говорить спокойно. — В щелях и закоулках за сезон скапливается столько дерьма, что вычистить все можно только порошком и паром под давлением. В противном случае санинспектор грозит закрыть заведение. Такую работу только в мертвый сезон и делать. Мы приезжаем и вычищаем все хозяйство. Отвратная работенка.

— Приносит доход? — поинтересовался Джим.

— Почти нет. То оборудование ломается, то фургон встанет. А без фургона мы не можем перевезти баки и компрессор.

Как выяснилось, и Стив, и Терри работали в фирме Боба Макэндрю, которая разорилась. Макэндрю первый открыл в этой части побережья несколько залов с игровыми автоматами еще в те времена, когда видеоигры считались дорогой и бесперспективной игрушкой. За пять лет он развернулся, но потерял все в течение шести месяцев в конкурентной борьбе с японцами. По какой-то необъяснимой причине эта неудача подняла его во мнении большинства жителей города. Благодаря своим трудностям он стал героем.

— Когда дело было на полном ходу, — сказал Федак, — на него работало почти сто двадцать человек. Сейчас они в основном разъехались по разным местам. Если вы, гуляя по набережной прошлым летом, встречали кого-нибудь моложе шестидесяти, можно считать, что вам крупно повезло.

Вернулась Линда, и Федак подвинулся, чтобы дать ей пройти.

— С тех пор все так изменилось, — продолжал он. — Муниципалитет учредил совет директоров. Три недели назад они объявили, что замораживают все субсидии до будущего года, поскольку деньги ушли на административные расходы.

— А мы должны были еще платить за новый фургон, — угрюмо произнес Терри Сакс, глядя, как в стакане лопаются пузырьки. Он заказал светлое пиво с черносмородиновым соком, но к напитку не притронулся. Джим его вполне понимал.

— Это был полнейший крах. — Федак, похоже, разговорился. — У нас уже начало кое-что получаться, а теперь мы опять на самом дне. Еще бы шесть месяцев, и у нас было бы собственное дело. Мы втихаря занимались «левым» программным обеспечением, и Макэндрю ничего про это не знал. Но он прикрыл лавочку до того, как мы успели что-нибудь закончить.

— Я этого не знала, — сказала Линда.

— Нам приходилось помалкивать, — объяснил Терри. — Большая часть того, что мы делали, было незаконно.

— Как это — незаконно?

— Как программа «Дэус» например, — заговорил опять Федак. — Так мы называли «Дэус X», она должна была стать законченной программой-взломщиком. Продать ее официальным путем было невозможно. Мы собирались заключать разовые приватные сделки. Нам платят, мы напускаем «Дэус» на базу данных конкурента нашего заказчика. Это была гениальная идея. Большую часть программы разработал Терри.

— Вы действительно можете это сделать? — спросила Линда.

— Большинство хакеров — взломщиков программ — обычно работают на тех людей, которых грабят. А когда их ловят с поличным, вы о них уже больше ничего не слышите. Посторонним труднее запустить программу-взломщика, потому что локальные сети, как правило, не подключены к модемам. Но стоит попасть в один компьютер, и можно там навести демократию. Терри придумал одну такую программу, называется «Мэгги». Вы вводите ее в компьютер, и база данных превращается в полный хаос. А потом мы работали над одной видеоигрой, мы ее назвали «Понюшка табаку»…

Вскоре бар стал заполняться мужчинами в спортивных пиджаках с платочками на шее и дамами в вечерних туалетах. Линда предложила либо заказать еще по одной, либо ехать дальше.

Когда они вышли на улицу, дождь лил вовсю. Федак побежал за «фольксвагеном», потерявшимся сейчас среди «вольво» и «саабов». Остальные ждали его у дверей. Джим отметил про себя, что Линда молчала почти весь вечер. Сейчас она тихо спросила у Терри Сакса:

— Стив уже пил?

— Перед тем, как мы выехали? — Терри пожал плечами, он явно пытался уклониться от ответа. — Понятия не имею.

«Фольксваген» резко затормозил перед ними. Последние ярды он пронесся юзом, только гравий полетел из-под колес.

Федак включил фары только тогда, когда машина остановилась.

Они загрузились внутрь, дверцы захлопнулись. Не успел Джим отдышаться, как машина была уже на полном ходу.

— Приношу свои извинения, — сказал Федак, оглядываясь вокруг.

Терри, Джим и Линда вслед за ним вошли в пивную.

Когда-то это был большой каретный сарай, стоянка для дилижансов на краю деревни среди вересковой пустоши. Судя по всему, владельцы заведения воспользовались услугами дизайнера. Теперь здание больше походило на кошмарное творение диснеевских художников на тему старушки-Англии.

Народу здесь было больше, но публика такая же. Федак стал протискиваться к стойке, а они втроем заняли столик недалеко от входа, который только что освободился.

Джим посмотрел, не нужно ли помочь Стивену. Но Федак уже успел привлечь внимание одного из барменов и получить заказ, обойдя очередь в пять человек. Никто не сказал ему ни слова, и Джим отлично понял почему. Федак распространял вокруг себя неуловимое, но отчетливое ощущение опасности. Чем больше он расслаблялся, чем охотнее говорил, тем становилось хуже.

Линда расспрашивала Терри о том, чем кончилась его последняя попытка найти работу — неделю назад его вызывали на предварительное собеседование. Он шесть часов трясся в электричке, чтобы поболтать о том о сем и обменяться вялым рукопожатием в конце беседы. Это рукопожатие подсказало ему, что работу он опять не получит. Джим снова взглянул на Федака. Тот покинул стойку, ухитряясь нести все четыре стакана сразу, хотя ему пришлось на полпути сделать остановку, чтобы взять их половчее. Через секунду он двинулся дальше, но Джим успел заметить, как блеснула у него на поясе металлическая фляга, из которой он весь вечер подливал в свой стакан.