я заметил, что по вечерам твоё сияние уставшее, и вряд ли получится что-то дельное».

Он был прав… ничего дельного из моего натужного фантазирования не вышло. Сказывалось и настроение, и усталость, и неестественность происходящего. Но зато наша тёплая взаимосвязь вернулась.

По поводу завтрашнего дня он уверил меня не переживать, но, когда вам говорят не переживать, ваш мозг действует с точностью наоборот. Потому ночью я не спал. От бессонницы я решил избавиться, подышав свежим воздухом. Я часто гулял по ночам. Поэтому уже давно смастерил лаз из подручных средств. Со второго этажа через широкое окно можно было сбежать слишком просто, чтобы не воспользоваться этим. Конечно, я мог уйти и через дверь, ведь Нани спала очень крепко. Однако мне нравилось уходить как юному преступнику, сразу появлялось приятное чувство опасности и возбуждённости, аж начинало крутить живот. Осознание того, что все спят и ты один как хищник крадёшься через потёмки, давало некую скрытую силу, преимущество над спящими. В такие моменты я понимал, почему хищники чаще предпочитают ночь. Она как будто пробуждала в тебе злую сущность, что дремала всё это время. Также это давало тебе чувство уединения… такое поле для фантазии. В мыслях я вновь не заметил, как ноги принесли меня ко входу в конюшню… Мой друг не спал.

«Ты так громко думаешь, что разбудишь кого угодно. Я смотрю, у тебя второе дыхание?»

Тут меня осенило…

– Только представь: завтра симпатичный и таинственный конь, которого привели на состязания, вопреки всем ожиданиям скидывает наездника, но показывает, что его ума хватит, чтобы выиграть самому у всех примитивных существ на ипподроме. После того, как он пересечёт финишную прямую с огромным отрывом. Ошарашенная публика сначала долго будет молчать, затем они захлестнут трибуны овациями, но вместо победного фотографирования конь спокойно и гордо проследует в стойло, оставшись и победителем, и непокорённым.

«Ты, я смотрю, хитрый малый. Интересная фантазия, посмотрим, может, этой фантазии и суждено сбыться…»

Всю ночь мы болтали. Я рассказал про свои ночные похождения и убедил, что сон мне совсем не нужен. Собственно, поэтому уснул через полчаса прямо там, под рассказы коня о различных мирах.

Глава 7

Я проснулся в конюшне, потому что меня тщетно пытались разбудить соседский конюх и Нани.

Нани, раскрасневшаяся и заплаканная, принялась обнимать меня.

– Как ты мог так напугать меня! Я думала, ты сбежал! Я так испугалась, глупый мальчишка!

– Ладно тебе, Инесса! Он же хороший малый, зачем ему сбегать. Я же говорил, что Пол в конюшне, сегодня же звёздный час его друга.

Я впервые услышал имя Нани, даже сначала не понял, что это он к ней обращается.

– Филипп, но как ты не понимаешь, он же бедненький сиротка! Если не я, то кто будет беспокоиться о нём!

А вот и имя конюха… Конечно, как ещё могут звать конюха, если не Филипп.

– Так, ладно, что вы тут развели. Который час? Мы опаздываем?

– Нет. Хозяин только встал, а всадник уже там, смотрит ипподром.

«Ну, ему это не поможет, только если он присматривает место помягче для приземления».

Я начал было смеяться, но сдержался. Не хватало, чтобы Нани подумала, что я схожу с ума или смеюсь над ними.

Последующие события были стремительны. Быстрый завтрак, быстрое «наряжание» на ипподром. Правила поведения на ипподроме включали специальный «дресс-код» – для мужчин это просто старомодный костюм и шляпа, для женщин же обязательное наличие перчаток, головных уборов и строгих, но элегантных платьев. Конечно, я был уверен, что Милая займёт первое место по образу. Чувство вкуса у неё было бесподобное, как ни посмотри, а возможности мужа позволяли любой каприз. Дальше была спешная погрузка: нас в автомобиль, коня в перевозку. Нани и Филипп, стоя рядышком, помахали нам ручкой и ушли.

Приехав на место, я сразу заметил, что окружающая атмосфера напоминала ту же ярмарку, что и за ужинами. Вокруг все пытались выделиться, кто нарядом, кто конём, кто шуткой… Отличие от настоящей ярмарки было лишь в том, что там нет глупых правил общения и этикета, а здесь – один большой спектакль. Я остался наедине с собой сразу, как мои родители ушли, каждый в свой круг соперников. Воспользовавшись этим, я отправился проведать друга в конюшнях. Если бы не этот глупый костюм, меня бы приняли за простого мальчишку и поспешили выгнать, но дурацкая шляпа давала всем понять, что я один из зрителей, для кого всё это устраивалось. Потому мне лишь намекнули, что тут ничего интересного для джентльмена. Воспользовавшись этой маской, точнее сказать, шляпой, я, давая понять, что я не просто зевака, а заинтересованный владелец, дошёл до стойла с табличкой «Бриллиант».

– Ну как ты, друг?

«Ну как тебе сказать… Кусать кого-то, я считаю, не гигиенично, но и везти на себе кого-то я не собираюсь. Думаю, всадник, который похлопал меня по спине со словами “хороший агрегат”, будет явно удивлён».

Я видел всадника лишь мельком. Худой, высокий, чёрный, с вытянутым лицом, острым носом и длинными волосами, зачёсанными назад. Не удивлюсь, если его тоже зовут Филипп. Только это был испанский с характерным акцентом. Мы с ним не обменялись ни словом, но я почему-то знал, что это очень неприятный человек. Я не стал спрашивать, что задумал мой друг, мне хотелось насладиться зрелищем как остальным, не зная деталей.

Я так был занят ожиданием, даже не слышал и не видел, что происходит вокруг. Объявили о начале, и резко стихло. Я видел, как наш наездник с конём стоят на старте. Странно, я думал, конь даже не позволит сесть ему на себя. Напряжение было так велико, что стало слышно воздух, кони притихли, лишь иногда вздрагивая. Когда выстрелил пистолет, огласивший начало, некоторые даже вскрикнули от неожиданности, другие же выдохнули, а точнее, одновременно, почти все и правда держали дыхание затаённым. Сразу после выстрела шум трибун вперемежку с топотом копыт рухнул занавесом. Я приковал взгляд к происходящему внизу.

Стоило скачкам начаться, как всё встало на свои места. Мой конь подскочил к ограждению, седло было расстёгнуто, но меня это не удивило, я уже знал, что мой друг умеет волшебно открывать, расстёгивать, снимать и т.д. Но вот жокей явно был в шоке, уздечка слетела почти сразу, седло с наездником было скинуто следом. Конь сбросил его так, будто тот был новичком, что первый раз увидел лошадь. Всё произошло довольно быстро, буквально за минуту, но остальные уже успели уйти достаточно далеко, ведь в гонках важна каждая секунда. Мой друг, несмотря на отставание, потратил ещё некоторое время, чтобы изящно встать на дыбы, и лишь затем рванул в сторону отдаляющихся