У главных ворот четыре стражника. Им много времени приходится проводить на улице, поэтому их кафтаны подбиты мехом, а на головах шапки. Они явно скучают, перекидываются ленивыми фразами, опираются на свои бердыши. Оружие похоже на топор с лезвием в виде полумесяца, но древко длинное, выше роста самих стражников, которые подбираются при моём появлении. Ворота и так приоткрыты, но они распахивают их чуть шире, и я благодарю мужчин, прежде чем выйти в город.

Благо дождей в последние дни не было. Дорога хоть и неровная, но сухая. Я иду в сторону рынка – через него самый короткий путь к травнице. Не люблю ходить среди торговых рядов, там больше всего людей толпится в это время, но и на улице дольше чем нужно торчать не хочу.

Ренск – город в меру большой, скорее всего, как и главные города в других княжествах. В основном дома располагаются на расстоянии, чтобы у всех было место для своего огорода и нужных пристроек. Только в самом центре и на рынке многочисленные и невысокие здания стоят плотно друг к другу.

В Ренске постройки все деревянные, но отличаются количеством этажей и отделкой. У кого много денег, у того и земельные наделы больше, дома выше с изысканной резьбой и раскрашены в красивые цвета. У кого денег меньше – у тех дома проще, самое большое – резные наличники на окнах и украшенное крыльцо.

В центре города полно лавок с тканями и специями, можно найти ремесленников, знахарей и травников, есть корчмы и постоялые дворы для путешественников, а на улицах множество тележек с продуктами. Владельцы сами выращивают и распродают урожай.

Хватаюсь за край капюшона, когда внезапный порыв ветра чуть не срывает его с головы. Меня всё равно кто-нибудь да узнает, но я хочу оттянуть этот момент.

Город уже полностью проснулся, и жизнь бьёт ключом. На улицах туда-сюда снуют люди, занятые своими делами. Кто-то застревает у лавок с солью или овощами, выбирает, что купить, кто-то щупает меха и торгуется о цене. Со всех сторон раздаются крики торговцев. Я втягиваю носом воздух, чувствуя запах яблочного пирога из распахнутого окна одного из домов. Натягиваю капюшон пониже и слишком поздно замечаю мальчишку лет восьми, который на полной скорости бежит в мою сторону. Он глядит куда-то назад, поэтому со всего маху налетает на меня. Его голова врезается мне в живот, выбивая воздух из лёгких, я отступаю на пару шагов, едва удерживая равновесие, а ребёнок, испуганно вскрикнув, взмахивает руками и падает назад.

Мальчишка даже не извиняется и не поднимает взгляда, а бормочет что-то невнятное и принимается собирать рассыпавшиеся по земле яркие камни. Его не заботит, что он пачкает руки, ему важнее собрать всё потерянное. Я бегло оглядываю его всклокоченные светлые волосы и худощавое телосложение. Кафтан мальчишки с высоким воротом распахнут и выглядит достаточно дорогим – красный с золотым узором под стать сафьяновым сапогам. Рубаха и штаны тоже из хорошей ткани. Однако мальчик опускается на колени и продолжает шарить в жухлой траве у ближайшего забора. Заинтригованная, я присаживаюсь рядом и помогаю ему искать. Нахожу несколько красивых камней, подношу к лицу, чтобы получше разглядеть полупрозрачный янтарь и красную яшму с чёрными прожилками. Мальчишка растягивает губы в весёлой улыбке, подбирая потерянный малахит. Поднимает его вверх, щурит ясные голубые глаза от солнечного света и рассматривает восхитительный камень, по поверхности которого кольцами расходятся различные оттенки зелёного.

– Драгоценности твои? – с улыбкой спрашиваю я, протягивая ему найденные камни.

– Мои!

– Все, что было, нашёл?

Ребёнок задумчиво пересчитывает яшму, янтарь и малахит на ладони. Их всего восемь. Ему удаётся не сбиться только с третьего раза.

– Да, все здесь! – поднимает он на меня взгляд, а я отмечаю, что по весне его веснушки станут ярче и будут покрывать щёки и весь нос.

– Украл у кого-то?

– Все моё! – недовольно дуется он. – Всё сам нашёл!

Я киваю, делая вид, что верю. В конце концов, одежда у него в меру дорогая, а значит, мог просто стащить из родительской шкатулки.

– Гляди, сестрица! Здесь паук! – Он показывает мне самый крупный кусочек янтаря, где действительно внутри находится маленький паук. Сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться, потому что их я немного боюсь.

– Молодец, что нашёл. Настоящее сокровище, – натянуто улыбаюсь я и поднимаюсь на ноги, решая продолжить путь, но мальчишка бесцеремонно хватает меня за рукав грязными пальцами.

– Ты в меня врезалась, сестрица! Из-за тебя я упал!

– Это ты в меня врезался, – с изумлением отвечаю я, впервые встречая такую откровенную ложь.

– Нет, ты! Ты на моём пути стояла!

Я пытаюсь аккуратно забрать руку, но ребёнок с удивительной силой впивается в моё запястье, явно намереваясь от меня что-то получить. Трясу рукой, мотаю мальчишку из стороны в сторону, а тот заливисто хохочет, будто я с ним играю. На нас оборачиваются прохожие, и я сдаюсь, не желая привлекать внимание.

– Ладно, пройдоха, что ты хочешь?

– Пирога мне купи!

– Вон щёки какие, куда тебе ещё пирога?! – хватаю наглеца за пухлую щёку, и тот вопит, притворяется, что ему больно.

К нам устремляется множество взглядов, моё лицо начинает гореть от смущения, и я тут же отпускаю проказника. Стоит моим пальцам разжаться, как он замолкает и вновь растягивает губы в наглой улыбке.

– Мне много нужно, чтобы сильным вырасти!

Я вздыхаю, предпринимая последнюю попытку стряхнуть его хватку, но безрезультатно. Пристал как репейник.

– Хорошо, какой тебе пирожок?

– С абрикосами.

– Ишь тебе абрикосы! – с притворным раздражением шикаю я. – С яблоком куплю.

– С ягодами! – упорствует тот.

– Куплю, какой будет!

Верчу головой, пытаясь найти хоть одну тележку с выпечкой, но замечаю лишь чей-то дом с распахнутым на кухню окном. Оттуда тянет подходящими запахами, и я застенчиво подхожу ближе, мальчишка следует за мной. Умный малец, руки моей не выпускает, а так я бы убежала. Аккуратно стучу по оконной раме, привлекая внимание хозяйки или поварихи. Вряд ли она продаёт, скорее всего, готовит для своей семьи, но, когда она откликается на мой стук, я обещаю двойную цену за пирожок. Мальчик как приклеенный стоит рядом, демонстративно дёргает меня за рукав, так что меня начинает шатать. Я нехотя уточняю, есть ли абрикосовый. Женщина высовывает покрытую платком голову наружу, смотрит на нас пристально, как на попрошаек, но усмехается, завидев мольбу в больших глазах мальчишки. Уверена, что я не первая, у кого он так еду клянчит.

– Есть у меня с вишней. Подойдёт тебе, мальчонка? – спрашивает она у него, и ребёнок усердно кивает. Женщина продаёт мне два, но вначале прикрикивает на мальчика, чтобы он руки вытер.

Тот послушно вытирает всю грязь о красивый кафтан, женщина недовольно цокает языком, а я закатываю глаза. Мне бы стоило удрать, как только он отпустил мой рукав, но я почему-то плачу за еду и терпеливо жду, пока пройдоха всё доест. Удивляет он меня. Волосы мои наверняка заметил, но вместо испуга одна наглость полезла. Мальчишка уплетает угощение так быстро, что мы обратно к дороге не успеваем отойти, а он в рот уже всё затолкал.