двинулся на встречу следующему пассажиру. Им оказалась Син.

— Черт! — выругалась она по-русски, и как-то устало спросила. — Что здесь произошло?

Боец, кстати, перед моей красавицей тянулся не меньше, чем перед Мирой. И ведь глазом невооруженным видно, что явно не потому, что боится или положено. В его взгляде явно виднелось вполне искреннее уважение. А это значит для меня только одно…

— Роман успел ввязаться в поединок за Честь.

Син как-то не очень и удивилась, что вполне согласовывалось с моим представлением о действительности.

— Черный или Красный? — Поинтересовалась она со вздохом, и, выслушав ответ, кивнула каким-то своим мыслям. — Ну, хоть не насмерть.

Я пожал плечами. Отчего-то я был уверен, что увернуться от подобного развлечения у меня бы все равно не получилось. Владыка явно хотел понять с кем именно ему предстоит иметь дело. Вот не за что я не поверю, что серьезный молодой парень передо мной действительно по собственной воли стал хамить бы посланнику из другого мира пусть и на своем языке… Без соответствующего приказа. Так что чего ломаться-то? Все равно найдут способ «предложить» мне бой. А до того будут оценивать, как именно я буду его избегать. Так что тянуть с этим смысла не имело.

— Извинения принести не желаешь? — Поинтересовалась Кровавая Сука, с подозрением уставившись на тафгаи.

Тот замер изваянием, молча глядя на перед собой.

— Ну, как знаешь… — Прокомментировала фиолетоволосая. — Он ведь и со мной в спарринге стоял. И даже выигрывал.

«Ага, дважды! Про себя ответил я. Из трех десятков поединков, что мы успели провести в Порубежном. Да и сильно это сказано — выиграл. Сумел нанести серьезный ущерб. Оба раза ценой своей жизни. Будь бы бой настоящим, Миру бы откачали после. А вот меня вовсе и нет. Однако чтобы произвести впечатление на мою суккубу хватило и этого. Кстати, бойцу подобного признания тоже хватило, чтобы дернуться. Однако извиняться, тем самым отменяя поединок, он не стал. Приказ есть приказ, чего уж тут!», — оценил я.

— Ну, как знаешь. — Повторила она и, пожав плечами, первой отправилась в сторону выделенного нам отсека. Назвать дублирующий десантный пост каютой язык как-то не повернулся.

Зато все будем вместе и на виду. Что-то я тут как-то себя в безопасности не чувствую.

Помещение нам досталось неплохое. Не слишком большое, оно чем-то напоминало десантный отсек «Тайфуна». Те же два ряда кресел на шестнадцать бойцов плюс одно командирское и возможность выссадки либо через люк на полу, либо в через небольшую аппарель, выход на которую был прямо напротив входа в отсек. Через шлюз сверху вполне можно было попасть на технические палубы, либо второй уровень. Короче, очень толково проектировано.

Если же конструкторы столь же грамотно подошли и к проектированию систем бомбометания, управления и прочего, то флагман рода представлял собой действительно имбу! Вот только непонятно, почему он летает один где хочет без соответствующего сопровождения?

— Корветы не поспели за ним, — просто объяснила Син, стоило мне задать этот вопрос вслух. — Видимо, отец спешил.

— Плохо.

Мне в принципе не могла понравится идея, что «борт №1» обходится без сопровождения. И мы, простите за тавтологию, на его борту.

— Не слишком-то просторно! — Прокомментировал отчего-то задумавшийся Кодариукас. — Много народу не вместится.

— Наш флагман способен нести до ста человек десанта. — Гордо сообщила Син. — Бойцы «изолируются» вот в таких отсеках. Конструкция модульная. Стены укреплены. Меньше шансов, что уничтожат всех и сразу. Тут систем защиты экипажа наворочено… Например, нас могут сбросить прямо сейчас на землю. Да, приземление будет то еще. Однако рунные цепочки призваны дать шанс десанту не только выжить, но и по необходимости вступить в бой.

Хвостатенькая чуть задумалась, устраиваясь в кресле и подгоняя незнакомую, но не слишком сложную ременную систему, после чего добавила:

— По крайней мере, в теории…

Мы последовали ее примеру. Так полагалось в момент выхода на курс. Сложного в том, чтобы привязать себя к креслу ничего не было. Во всяком случае, я справился. Для этого мне даже почти не понадобилось пользоваться «подсказками» в виде серий вполне ясных картинок.

— Все это прекрасно. — Объявил я, едва справился с довольно простой удумкой. — А теперь кто мне объяснит, что за штука такая — поединок Чести. И, самое главное, отчего я о нем ничего не знаю⁈

Глава 7

— Бедняжкааа… — Протянула суккуба.

Остальные, кто не боролся с подкатывающим к горлу желудком, то есть все, коме меня и Кодариукаса, сжалились над бедным «rотейкой». Для него, естественно, кресла походящего не нашлось, а потому он разлегся прямо посреди пола, широко растопырив лапы.

Мяргу было откровенно хреново. Его явно подташнивало. Но его стойкость в сражении с «морской болезнью» вызывала восхищение. А у него ведь даже не было моей палочки-выручалочки — ооооочень мятных леденцов. Они у меня всегда при себе. Еще с тех пор, когда мне приходилось долго и тихо лежать в моих выездах тупо чтобы выжить. Это сейчас мы носимся как угорелые, грозно провожая всякую подозрительную личность шевелением станкового пулемета. Однако так ведь было не всегда. И частенько выбор был прост: либо попить и демаскировать себя (ну или слегка оконфузиться), либо тереть жажду. Я предпочитал второй вариант. Вот тут-то леденцы на помощь и приходили.

— Дай еще! — Негромко протянул наш боевой капеллан.

Я с готовностью поделился и с ним своим чудесным средством. У меня много. Во всяком случае, на обратный путь хватит. А там такие уютные и классные машины… Но, самое главное, они уверенно стоят всеми четырьмя колесами на ТВЕРДОЙ земле!

— Я думал, что «борт №1» будет куда комфортнее!

С моей подачи это прозвище внутри нашей команды к флагману Шеийлинат прикрепилось на мертво. Чаще его сокращали до короткого «борт».

— Издержки маневрирования на сверхнизкой высоте! — Тут же с готовностью откликнулась суккуба.

Ну тут все понятно. Находимся на нейтральной территории. Тут всякой швали хватает. И не мало изгнанных из разных доминионов. В том числе и сопредельной вотчины клана моей краснокожей ныне подружки.

«Спасательная операция» была чистым экспромтом. Вот уж понятия не имею, что там доложил Ларр папаше, но тот развернул личный корабль и рванул на помощь… Оторвавшись от дирижаблей сопровождения. Хотя по мне, так мы и сами выбирались бы прекрасно. И, судя по обрывкам нечаянного разговора-втыка, Владыка считал точно так же. Свою мысль он донес до сына в предельно жесткой форме. Я уж подумал, что и до рукоприкладства дойдет. Глаза «Хэллбоя», едва он выслушал доклад по обстановке, горели самым натуральным бешенством.

Короче, сейчас мы буквально стелились по земле, едва не задевая брюхом верхушки деревьев. И дело вовсе не в песчаных бурях над нами. Запас в полкилометра у нас еще был. Главная опасность была теперь на земле и в нашем эшелоне. Даже сбитый или потерпевший крушение «борт» это оооочень много всего интересного даже для десятка объединившихся банд. Конечно, потом они перегрызут друг другу глотки из-за добычи, но нам до того будет все равно. В лучшем случае мы будем уже мертвы. Гораздо более страшный вариант: попасть в плен. Над нами-то просто поиздеваются и грохнут. А вот Ларру, Син и Владыке предстоит ооооочень непростой путь на встречу с Костлявой. Да и Мире, если ее узнают, придется очень плохо. Больно уж длинный и кровавый след она оставила в истории этого мира. И немалая часть обитателей местных диких земель были выдавлены из куда более комфортных мест обитания именно моими усилиями. Короче, гранаты мы на разгрузках перевесили так, чтобы хотя бы одна была все время под рукой. Небольшого но красочного рассказа фиолетоволосой вполне хватило, чтобы каждый проникся духом крейсера Варяг, чья команда пощады не желает. Да и не будет ее. Не тот случай.

Пол десантной палубы резко накренился влево, заставляя меня схватиться за специальные поручни. Нет, и ремни прекрасно фиксировали меня в кресле. Но казалось, что если что-то сильно-сильно сжать, становится легче бороться с подкатывающей тошнотой. Не успел я привыкнуть к новым ощущениям, как маятник дирижабль заложил новый вираж, накренившись вправо.

— Черт! — Привычно для нас выругалась суккубочка.

Она задумчиво прикусила губу. На лице ее проступило озабоченное выражение. И вовсе не в том