– Не думаю. Ты рождаешься либо человеком, либо драконом, третьего не может быть дано.

Я сел рядом с братом на скамью и откинулся затылком к холодной стене.

– Она прибыла из мира без магии. Родилась человеком. А здесь обернулась золотой драконицей. Как это возможно?

Реган не ответил, и я продолжил:

– В Писании говорилось, что Золотые драконы, населявшие тот, другой мир, сочетали в себе все стихии и были заведомо сильнее стихийных собратьев. Но Виригия по своей природе не может порождать золотых драконов. Значит, Лиза заранее была рождена Золотой?

– Даже если и так, что с того?

Я не ответил. Да что было отвечать? Действительно, от того, что мы поймём её природу, вряд ли что изменится. Поэтому я встал и со вздохом вышел из помещения. Заданий у меня не было, смысла делать хоть что-то – тоже, поэтому оставалось только бесцельно бродить по коридорам храма, вновь и вновь возвращаясь в башню лекаря, чтобы посмотреть на бледную Лизу.

Одна мысль не давала мне покоя всё это время: если в Виригии недостаточно силы, чтобы порождать Золотых драконов, достаточно ли её, чтобы поддерживать в них жизнь? Триста лет, из года в год жрецы храма вновь и вновь наполняли силой его Сердце до тех пор, пока не пришло время выпустить её.

В тот день в Храме собралось столько народу, сколько не было никогда. Для проведения ритуала требовались усилия всех: и жрецов, и тех драконов, которые не утратили ещё способности к порождению жизни, в этом было условие проведения ритуала. Я долго изучал все записи относительно ритуала, которые были сделаны прежними Архонтами, и долго пытался понять, в чём суть присутствия половозрелых драконов. В конце концов пришёл к выводу, что призванная будет создана с помощью этой силы жизни.

Но всё произошло иначе. Открылся портал, помещение залило ослепительным светом, от которого попадали в обморок жрицы-человечки, помогающие в проведении ритуала, а в Сердце Храма лежала совершенно обнажённая девушка с чёрными волнами волос, чувственными пухлыми губами и налитой грудью.

Лизу быстро перенесли на постамент, подготовленный заранее для Избранной. Драконов оставили ждать, когда она очнётся, а жрецы, включая меня, ушли в другое помещение, чтобы решить, как действовать дальше.

Меня почти сразу отправили к покоям, подготовленным для Избранной, осмотреть их, удостовериться в безопасности и охранять. И времени на раздумья было много.

Почему портал? Её перенесло из другого мира – и эта процедура не требует того колоссального количества силы, которое копило Сердце три сотни лет. Если задача заключалась в том, чтобы Избранную перенести из другой точки пространства, достаточно было создать нечто вроде компаса, указывающего направление, и за пару лет драконы прошерстили бы все миры и достали бы Избранную из-под земли.

Воздух вокруг затрясся, и я встал, как вкопанный, посреди безлюдного коридора, пристально глядя в пространство. Мысли тут же замолкли, оставив меня наедине с Храмом. За годы, проведённые в нём, мы с Храмом стали если не одним целым, то создали такую тесную связь, что его волнение мгновенно передавалось мне, словно брату-близнецу, который на расстоянии чувствует, когда с другим становится дурно.

Я подошёл к стене и упёрся в неё лбом, стараясь уловить источник волнения, а через несколько мгновений уверенно побежал в Верхний Храм, туда, где расположились залы с посадочными площадками. Он считал, что явились незваные гости.

Гости, которых Храм принимать не хотел.

Двенадцать лестничных пролётов, несколько галерей и переходов, ещё тремя этажами выше – и я чуть не лбом столкнулся с Джеферсоном, который выскочил из коридора, ведущего к Святилищу.

– Наверху, – коротко сказал он, и мы побежали выше. За спинами раздавались звуки шагов: другие жрецы наверняка тоже спешили в большие залы.

Если бы на Храм было совершено нападение, мы бы наверняка опоздали. Нагнав Циклопа и Немого на самом верху, мы все вместе вбежали в залу, в которую уже вошла некрупная песчаная драконица, а за ней в соседнюю арку влетела другая – ледяная.

Циклоп обернулся драконом и угрожающе взревел. Не теряя времени, я кувырком отскочил в сторону, на лету обернулся и встал рядом с Циклопом, обернувшись к ледяной драконице и приняв боевую стойку.

– Успокойтесь, – проговорила песчаная. Не прекращая шагать на нас, она приняла человеческий облик. Ледяная встала чуть в стороне, подёргивая бледно-голубым хвостом.

Джеферсон протиснулся между мной и Циклопом. Он не стал оборачиваться драконом, но я всё же не торопился возвращаться к человеческому облику. Храм беспокоился, женщины оставались мне незнакомыми.

– Аманда Дэраго собственной персоной, – проговорил Джеферсон, и я невольно перевёл взгляд на женщину. Несмотря на абсолютно седые волосы и выраженные признаки старения на лице, тело её сохраняло силу и энергичность, а одевалась она так, что мало какой дракон обошёл бы её стороной, дай она хоть единый намёк на близость. Штаны на ней обтягивали точёные ягодицы и стройные ноги, слабо затянутый корсет вздымал округлости груди, а на предплечьях красовались браслеты-артефакты.

Аманда Дэраго. Настоятельница Далёких Стуж.

– Я слышала, Мефесто погиб. Как жаль. Он был хорошим любовником, пока его не охомутала человечка. Даже несмотря на то, что достоинство у него совершенно недостойного размера. Он умел работать языком.

Я едва сдержался от того, чтобы угрожающе зарычать. Даже при жизни оскорблять Мастера не имел права никто, но тогда он хотя бы сам мог защитить свою честь.

– Будь добра, ближе к делу, – сухо ответил Джеферсон.

Храм вновь заволновался, и я принял ещё более низкую стойку, одновременно собирая свою силу в тугой узел, чтобы при необходимости использовать её в любой момент. Циклоп рядом со мной зарычал, а другие жрецы медленно разошлись в стороны. Я их не видел, но знал, что некоторые из них пошли в соседние залы.

– Ты кто такой, мальчик? – спросила настоятельница, и в этот момент я увидел за её спиной в просвете арки несколько точек в утреннем небе.

Ещё драконы.

– Исполняющий обязанности Архонта, жрец Джеферсон, – представился он. – И требую объяснить причины вашего появления в Храме Золота.

– А, так ты теперь здесь главный? И снова Артас. У вашего брата нездоровое желание управлять этим миром. У Мару, впрочем, тоже. Но вы это делаете особо извращённым способом.

– Если вы не собираетесь отвечать на мои вопросы, то прошу на выход, – в голосе Джеферсона появились угрожающие нотки.

– Прекрати волноваться, мальчик, – хмыкнула настоятельница и обернулась на всё более чёткие силуэты драконов в небе. – Твой хлеб мы отнимать не собирались. Сейчас все соберутся – и поговорим.

– Нет, вы сейчас же скажете, что вам здесь