— Все в порядке, — успокоил меня и добавил совсем тихо. — Боевой воробей.

Мне не было обидно, тем более, что учитель был прав, я не переносила вида крови, не могла порезать себе руку, вздрагивала от любого непонятного или громкого шума и будь все проще, никогда бы не рвалась в АБМ, но очень уж хотелось жить и жить, хотелось не по чьей — то указке.

Калитка открылась едва ли не с ноги, но если бы я все еще стояла на прежнем месте, то сейчас меня бы впечатало в стену. Нет, тетя конечно писала в своем дневнике, что испытания начинаются уже с подхода к воротам, писала о том, что они не только трудные, но и жестокие, но чтобы до такой степени…

Передернула плечами и сильнее прижалась к учителю.

— Мест нет! Набор окончен! Проваливайте! — гаркнула темная фигура появившаяся в проеме калитки, которая сейчас жалобно поскрипывала, качаясь на ржавых петлях.

— Эврон, мы не уйдем, — спокойно проговорил господин Доу.

Судя по тому, как он обратился к фигуре закутанной в плащ, они знакомы. А еще, я уже где — то слышала это имя, вот только вспомнить никак не получалось.

— Мест нет, — темная фигура уже не кричала, но все еще стояла на своем.

— Мест нет, — повернулась я к учителю, искренне не понимая, зачем от упорствует, когда мест для поступающих нет. — Надо идти в другую академию.

— Я уеду, а она останется здесь, хочешь ты этого или нет, — проигнорировал меня учитель, вновь обращаясь к темной фигуре.

Я от возмущения аж задохнулась и где — то глубоко внутри вдруг что — то такое кольнуло, от чего захотелось разреветься, но мне этого не позволили.

— Ты знаешь меня больше четырех лет, я за это время хоть раз тебя подставил, обманул, обидел?

Он всматривался в мое лицо, а я вспоминала, он не только не обманывал, он всегда помогал, а вконце, вообще меня спас. Тут и думать было нечего, я доверяю ему как самой себе.

— Нет, — мотнула я головой. — Вы мне всегда помогали.

— Ты доверилась мне дважды; со своей тайной лабораторией, со спасением от Роберта. Доверься мне в третий раз, с местом твоей учебы. Тебе не понравятся многие из моих действий и решений, но надеюсь, однажды ты меня поймешь.

Учитель темнил, тип в темном балахоне, тоже не вызывал доверия, но, по крайней мере у меня есть шанс попасть в академию, а его я никогда не упущу!

— Хорошо, — кивнула, глядя учителю в глаза и вот совсем мне не нравилось то, что я в них видела, особенно напрягало чувство вины.

Какие — то секунды понадобились учителю, чтобы запрыгнуть в повозку, если честно, мне в тот момент тоже хотелось оказаться в ней. Отпускать учителя было страшно.

— Рината, запомни, никто здесь не причинит тебе вреда и не смотря на брак, ты можешь сама распоряжаться своей жизнью, — щелкнул он пальцами и в мои руки упал лист бумаги, свернутый в трубочку. — Теперь, указывать тебе может только король, а я всегда обеспечу всем необходимым, тебе осталось только учиться.

— Спасибо, — прижала к себе лист бумаги с королевской печатью и все еще не верила в происходящее.

— Прости меня, моя девочка, — обронил на последок учитель и свистнув скакунам, скрылся с моих глаз.

— Забирай чемоданы и проваливай, — раздался за моей спиной недовольный голос, заставив меня подпрыгнуть от страха.

Успокоившись, я растерялась, не зная, что делать, а потом решила идти по намеченному пути. Раз приехала, значит, буду учиться.

— Я приехала учиться и вы обязаны меня принять! — возмущенно воскликнула, еще и руки уперла в бока.

— Кому обязан? — раздалось насмешливое из под капюшона.

— Мне! — упрямо сжала губы и не мигая уставилась на фигуру в темном балахоне. — Да, я девушка, но, по закону вы не имеете права отказать мне в обучении! Я хочу здесь учиться!

— Ненормальная, — покачал головой мужчина. — Жить надоело?! — рявкнул так, что я подпрыгнула на месте и даже хотела бежать куда подальше со всех ног, но потом вспомнила, что это всего лишь испытания перед принятием в академию.

— Я сильнее чем кажусь и умирать уж точно не собираюсь! — вскинула подбородок и сделала не смелый шаг в сторону мужчины.

— Сама напросилась, — раздраженно выплюнул он и схватив меня за руку, потащил за собой.

— Мои чемоданы! — завопила, что есть силы, упираясь пятками в мощеную дорожку.

— Уже на месте, — взмахнул он второй рукой и все мои вещи исчезли.

И только я немного успокоилась, как меня продолжили тащить дальше, не обращая внимания на мои возмущения. Вскоре, за спиной раздался лязг захлопнувшейся калитки и следом за этим, мое запястье словно огнем обожгло.

— Аа-ай! — не сдержала вскрика и мою руку тут же отпустили с криком:

— Что за черт!

Девон Астринский

Проснулся от ощущения родственной магии и тут же увидел обеспокоенные, карие глаза отца.

— Ты как? — опустился он в кресло напротив, устало откинув голову на мягкую спинку.

— От проклятия не осталось и следа, — искренне улыбнулся. — Теперь осталось только восстановиться. И все благодаря тебе. Спасибо.

— Все, благодаря Ринате, — поправил меня отец, а я не стал с ним спорить, все равно никогда не признает своих заслуг.

— Кстати, где девушка? — обвел гостиную взглядом, но так и не нашел в ней маленькую блондиночку, которая в прошлый раз приходила вместе с отцом и вылечила меня от насланного проклятия.

— Отдал Эврону, — хмыкнул отец. — На обучение.

— Он… — не смог договорить, так как горло перехватило спазмом.

— Жив, здоров и даже огрызается, — успокоил меня отец.

С моих плеч, словно груз упал, даже глаза защипало, определенно от пыли, да и на огонь не стоило смотреть так часто. Вот только в последнее время, все чаще и чаще замерзал, думал, что пришло мое время, а тут отец с девушкой и чудодейственным лекарством. Он всегда был рядом, всегда готов был помочь мне словом и делом. И если бы не он…

Во всем происходящем была только моя вина, но расплачиваться приходилось отцу и сыну. Один искал возможность спасти меня от смертельного проклятия, второй полез, куда не надо, в итоге, и меня не спас и сам попал под удар.

— Все еще винишь себя, в произошедшем? — задал мне вопрос, не открывая глаз.

— Как не винить, когда действительно виноват? — от всколыхнувшейся злости, сжал руки в кулаки, с моим теперешним весом и выпирающими костями, зрелище получилось больше удручающим, чем устрашающим.

— Твоя вина есть, но раскрой уже глаза и пойми, что всю кашу заварила Рисана! — как всегда вспылил отец, а ее имя произнес как самое страшное ругательство.

— Если бы я меньше тратил времени на свою академию и больше уделял ей внимания…