Сайан сбежала по лестнице, выскочила через боковую дверь и наткнулась на Барни. Он посмотрел на нее одобрительно:

— Очень мило.

— Спасибо. Это платье из бутика Фионы. Не думай, что хорошие вещи продаются только на Карнаби-стрит.

Когда машина тронулась, Сайан спросила:

— А сколько у тебя костей сломано?

— Не так много, как ты думаешь. Однако заметь — я еще вывихнул кое-что.

Но, глядя на него, Сайан об этом как-то забывала, несмотря на то что его лицо все еще было в шрамах, он хромал и рука была перевязана. В конце концов, это во многом его собственная вина — то, что его авария стала предметом шуток.

Сайан рассмеялась:

— Даю голову на отсечение, ты впервые в жизни попал в настоящую переделку. Этот предательский удар судьбы тебя не прикончил, но потрепал изрядно, согласись?

Он сказал ей с упреком:

— Я уже начинаю подозревать, что Эмили и Лэнгли в тебе обманываются. Эмили считает, что ты очень заботливая девушка и в тебе нет ни грана эгоизма — вот что она про тебя говорит.

— Да что ты? — Сайан отвернулась и стала смотреть в окно, чтобы он не видел ее глаз. — А что говорит обо мне Лэнгли?

— Пока ничего, — ответил Барни. — Но когда я ему сказал, что мы с тобой вместе едем ужинать, он окаменел. Я буду шафером на вашей свадьбе еще до того, как уеду отсюда.

Она снова посмотрела на него, теперь уже улыбаясь:

— Да, ты хотя бы не зря здесь будешь отсиживать положенный срок!

— Это верно, — согласился он и откинулся назад на своем сиденье, внимательно глядя на нее. — Я уже вижу, как все будет: в нашей деревенской церкви, ты в длинном белом платье, с длинной белой фатой, с букетом лилий.

Она не знала, как далеко следует ей заводить эту шутку. По-своему Барни пришелся кстати, потому что, пока он не подал свою глупую идею, Лэнгли вообще не замечал ничего, кроме того, что она хороший помощник. А сегодня он уже сказал ей, что она очень привлекательна. А что будет завтра, если дальше так пойдет? Но ей все же было неуютно под пристальным взглядом Холлиза. Она холодно сказала:

— Ты прав. Именно об этом я мечтаю. А ты вообще собираешься жениться? Когда-нибудь, в отдаленном будущем?

— Даже самые отдаленные перспективы меня пугают.

Он не хотел ей ничего говорить, так что она постаралась переменить тему.

— А как там внутри, в «Ройял»? — спросила она. — Я как-то проезжала мимо, но внутри никогда не была.

И до конца поездки — минут пятнадцать — Барни описывал ей интерьер ресторана, причем так, словно это был чахлый постоялый двор на задворках провинциального городка, и Сайан была приятно поражена, когда увидела, что, хотя все убранство состояло из плюша и позолоты, в целом там было очень уютно.

Их встретил официант, который держался с неторопливым достоинством и проявил все знаки гостеприимного внимания. Он повел их к столику, расположенному возле резных колонн. Прямо за ним стояло массивное зеркало в тяжелой позолоченной раме. Сайан пробежала глазами список блюд. Видимо, ужин будет запоминающимся. Она восхищенно улыбнулась, предвкушая это, и Барни спросил:

— Ты что себе будешь заказывать?

— Лучше ты выбирай, — ответила она.

Он как будто слегка удивился. Видимо, девушки, с которыми он раньше ходил в рестораны, редко так говорили.

— Ну хоть намекни, — сказал он. — Я знаю, что мне нравится, а что тебе — даже не представляю.

Сайан читала, конечно, достаточно статей по кулинарии в женских журналах, чтобы знать названия блюд. Она могла притвориться, что и раньше бывала в таких заведениях, не реже, чем всякая другая девушка, но вдруг она услышала собственный голос:

— Я не знаю, что мне нравится. Я, собственно, раньше никогда не была в ресторане!

Он не поверил, потому что ей был уже двадцать один год, и это казалось невероятным.

— Где же ты жила до сих пор — в монастыре, что ли, или в пещере? — спросил он.

— Курсировала между домом и шляпным салоном. — Она снова увидела перед глазами и то и другое — их маленькую квартирку, тетю Мэри, которая была к ней так добра и так нуждалась в ее заботе, и мадам Элен, и каждодневный поток одних и тех же посетительниц, которые покупали одни и те же шляпки.

Конечно, она не могла винить ни тетю Мэри, ни миссис Григгс в том, что жизнь ее была так скучна до отъезда. Если бы сама она не была такой заурядной девицей, то у нее все-таки были бы какие-то романтические встречи.

Она уже пожалела, что заговорила об этом, и стала водить указательным пальцем по строчкам меню, которое лежало перед ними на столе.

— Что это? — спросила она, ткнув пальцем в одно из названий. — Может быть, начать с этого?

— Яблочный пирог. Это не тот раздел. Попробуй еще раз, — сказал он.

Сайан постаралась сориентироваться в своем меню, потом ткнула в одну из строчек, и на этот раз выбор оказался более удачным.

Они заказали замороженную дыню с имбирем, запеченного омара, яблочный пирог, который на самом деле оказался яблочным штруделем и подавался со взбитыми сливками. Во время еды они разговаривали в основном о салоне, деревне и рисунках Лэнгли Сайан спросила, как продвигается сценарий и о чем он.

— Пока что брыкается, — ответил Барни. — Как только мне удастся его усмирить, я тебе расскажу.

— Пожалуйста, не забудь, — сказала Сайан. А сама подумала: «Он мне ничего не расскажет. Разве что для упражнения, чтобы уяснить самому себе все факты. Потому что я как Эмили — ничего не понимаю в тех людях, о которых он пишет». — Должно выйти отлично — раз тебя вдохновляет сама Нелл Гвин.

— За Нелл. — Он поднял свой бокал.

— За Нелл и за всех отсутствующих друзей.

Для нее это значило — за Лэнгли, а для него — за Натали. Она спросила:

— А Натали красивая? У тебя есть с собой ее фотография?

— Нет. Знаешь, ее зовут Натали Вендер, и, если ты включишь телевизор в будущую среду, ты сможешь ее увидеть. Она играет иностранку, которая приехала учить английский язык и попадает в шпионскую сеть.

— Так она актриса? — Вопрос был глупый. Конечно, актриса, раз играет в фильме.

— Да, — сказал Барни. — И наверное, хорошая.

— Это твой сценарий? — спросила Сайан.

— Нет, в моих фильмах она еще ни разу не играла.

Но когда-нибудь она сыграет и в его фильме, и это будет замечательно. Он должен гордиться Натали, а она — им, как Сайан гордится Лэнгли.

После ужина такси доставило их к дому Джорджа и Фионы. Прихожая была такой крошечной, что Барни, провожавший Сайан, с трудом смог закрыть за собой входную дверь, и девушке пришлось отступить на первую ступеньку. Их глаза оказались на одном уровне, он положил руку ей на плечо и произнес: