Т о м к о. Но ведь то были первые дни восстания… горячие дни… И несколько горячие головы…

Ф и ш л. Мои добрые мирные соседи набросились на мою лесопилку и склад, а потом… (Пристально смотрит на Томко.) Вам когда-нибудь приходилось прятаться в хлеву, пан учитель?

Т о м к о (рассудительно). Нашлись люди, которые вас обидели, но были и такие…

Ф и ш л (прерывает его). Каждый в этом городе знал, кто такой Фишл! Торговец, которого ничто не интересовало, кроме леса. И все же ему пришлось прятаться в вонючем хлеву, как какому-нибудь вору…

Т о м к о (продолжает). …но нашлись и такие, которые помогали вам!

Ф и ш л. Об этом мне не надо напоминать! (Нервно.) Да, да… Например, сын пана Терезчака… (Обращается к старику тоном почтительным и виноватым.) Знайте, пан Терезчак, я этого никогда не забуду. До самой смерти я буду чувствовать себя вашим должником!

С т а р и к (с сожалением). Что было, то было… Но если бы вы могли теперь…

Ф и ш л (не давая ему договорить). Именно поэтому я и пришел сюда, чтобы помочь вам. (Спокойно и рассудительно.) Любая война когда-нибудь да кончится… Меня не интересует как… Я и дальше хочу жить среди вас, в мире, без упреков и ненависти! Ведь этот город — и мой город… На ваших кладбищах покоятся и мой предки… Я говорю на том же языке, что и вы… (Твердо.) Даю вам слово, я сделаю все, что могу…

Все с облегчением вздыхают, лица проясняются.

Т о м к о (минуту помолчав). Спасибо вам, пан Фишл.

Ф и ш л. Я выбрался из этого подвала, выйдете отсюда и вы… (Возбужденно, почти радостно.) У вас, словаков, есть одна мудрая пословица: «Спешка до добра не доведет»…

П о в и т у х а (пользуясь паузой). А не могли бы вы отпустить нас домой? Ведь мы и дома могли бы быть этими, как их… заложниками… Правда?

Ф и ш л. Этого я обещать вам не могу. (Грозит пальцем.) К сожалению… тут есть и ваша вина!

А п т е к а р ш а. Наша, пан Фишл?

Ф и ш л (деловито). Заложниками должны были стать, лица, нарушившие приказ и появившиеся на улице после комендантского часа. Дисциплинированные граждане сейчас спокойно сидят дома. (Пожимает плечами). Ничего не поделаешь, военное положение. И приказы нужно выполнять!

Т о м к о (в сторону старика). Этого человека как будто схватили еще до семи!

Ф и ш л. Пана Терезчака?.. (Достает маленькую записную книжечку и записывает.) Меня это очень удивляет… Ведь немецкая точность…

Т о м к о (перебивает его). Мне хотелось бы апеллировать скорее к чуткости, пан Фишл! Пани Бабьякова, например, возвращалась от роженицы… она исполняла свой долг!

П о в и т у х а. Вот именно… (Запинается и неуверенно продолжает.) То есть… та женщина еще не родила… Может быть, сегодня ночью! Так где же они тогда меня будут искать?..

Ф и ш л (снова записывает). Не бойтесь, я ручаюсь, все кончится благополучно. Майор фон Лукас — очень корректный офицер. Разумеется, в рамках предписаний.

А п т е к а р ш а. А я… я тоже… всего на несколько минут… Я была…

М а р и к а (перебивает ее). Я… Я… Я!.. Каждый только о себе! А что же я?.. Вы и за меня скажите, пан Фишл!

Ш у с т е к (отталкивает ее). Сообщите, пожалуйста, где следует, что доктор Шустек требует немедленного освобождения! (Энергично, по-военному.) Во-первых, я не проживаю здесь, в городе я был короткое время у своего зятя пана Фердиша Гавора. Во-вторых, в районе Леготы, находящемся в ведении доктора Шустека, обнаружен ящур. Присутствие ветеринара в таком случае крайне необходимо, иначе болезнь может распространиться по всему краю!

Ф и ш л (педантично записывает). О ящуре я упомяну, а о зяте лучше не надо.

Ш у с т е к. Почему?.. Он же мой свидетель.

Ф и ш л (сдержанно). К сожалению, немецкие учреждения сейчас завалены всякой… хм… информацией… Я опасаюсь, что о пане Гаворе… (Не закончив фразу, пожимает плечами.) Извините, я не хочу вас обидеть, но… но я думаю, что самые большие, враги словаков — это сами словаки.

Б р о д я г а. А знаете?.. (Горько.) Вы, наверное, правы!

Ф и ш л (не обращая на него внимания, Шустеку). Поймите, пожалуйста, вам не нужны ни свидетели, ни доказательства, ни алиби… (Всем.) Вы ведь ни в чем не обвиняетесь! Вы просто заложники… просто временная гарантия — и ничего больше!

С т а р и к. Все временно… И только божья справедливость вечна!

Ф и ш л (всем). Предполагается, что сегодняшнее покушение является делом рук партизан. Майор фон Лукас имеет строгий приказ об охране порядка и безопасности в городе. Он должен усмирить…

Т о м к о. Усмирить? Таким путем?

Ф и ш л. Пан учитель… наш город оккупирован. И нет в мире такой армии, которая оставила бы без наказания поступки, направленные против ее солдат!

Б р о д я г а (не выдержав, взрывается). Так пусть эти солдаты возвращаются домой!.. Пусть они живут в своих городах… а не в наших…

Т о м к о. Замолчите! (Примирительно.) Я вас понимаю, пан Фишл… Но… таким путем? Какой в этом смысл? Десять человек… десять безвредных случайных людей… Старики, молодые… мужчины, женщины, даже вон этот ребенок… (Пауза.) Какая здесь логика, пан Фишл?

Б р о д я г а (ворчит). Логика насилия!

Ф и ш л. Логика борьбы. Логика возмездия. (Быстро, Бродяге.) А вы чего добиваетесь? Провоцируете? Хотите разозлить этих людей… осложнить ситуацию? Знаете, даже мое терпение и моя добрая воля имеют предел. (Смотрит на часы.) И мое время тоже. (Впервые за все это время поднимает шляпу и прощается.)

А п т е к а р ш а. Нет, нет! (Хватается за него как за единственную надежду.) Не уходите, пан Фишл!

Ф и ш л. Я вернусь. (Всем.) И надеюсь, не с пустыми руками.

П о в и т у х а. Помогите… бога ради, помогите!

Ф и ш л (любезно). Я никогда не меняю своих намерений. (Глядя на Бродягу.) Хотя в одном случае у меня нет веских доводов.

Б р о д я г а. А чего вы ждали? Что я упаду перед вами на колени? (Презрительно.) Передайте привет от меня пану майору… А за меня… можете не просить…

Тишина.

Ф и ш л (помолчав минуту). Как это трудно… помогать людям… Ну, прощайте!

У г р и к. Не слушайте его, пан Фишл, не слушайте!

П о в и т у х а. Это же сумасшедший! Бешеная собака!

Т о м к о (вслед Фишлу). Не забудьте, пожалуйста, о роженице!

У г р и к. И пожалуйста, сообщите пану Северини, что я здесь… что Само Угрик арестован!

Ш у с т е к. И про ящур тоже, пан Фишл, про ящур!

Ф и ш л. Не беспокойтесь… я не забуду!

Ш у с т е к (бежит за Фишлом по лестнице). Если разрешите… сигарету… Хотя бы одну пачку… (Вытаскивает кошелек.)

Ф и ш л (жестом отказывается от денег). Ну что вы, что вы… (Останавливается на ступеньках, всем.) Вот что я вам посоветую: там, в углу, должна стоять старая печка. Когда я здесь был, она была в порядке… Уже и тогда были холодные ночи… Затопите ее!

Прощаясь со всеми, он касается рукой шляпы и исчезает в темноте лестницы. Слышны только его