— У тебя очень мудрая душа…

— Мне бы хотелось, чтобы твои слова были правдой, но лучше скажи, а что ты будешь делать дальше?

— Останусь жрицей до конца своих дней, как велит мой долг. Если богиня за меня выбрала мое предназначение, я не могу ей перечить.

— Неужели ты думаешь, что такая красивая девушка, танцующая как нимфа, должна на всю жизнь оставаться в храме? Не видеть людей и других мест, не любить мужчин? Посмотри на себя: в танце ты похожа на саму Афродиту!

Красивые глаза гневно сверкнули.

— Думай, что говоришь, дерзкий незнакомец! Кровь таких, как ты, орошает алтарь богини!

— Ты хочешь сказать, что твоя богиня презирает и любовь, и песни, и танцы — все, что так свойственно любить женщине? Разве лук и стрелы — сакральные предметы твоей богини — когда-нибудь заменят тебе возможность вот так танцевать среди ночи?

Девушка пожала плечами:

— Незнакомец, я больше никогда не увижу тебя, и ты меня не увидишь. За такие речи жрицы могут лишить меня жизни, принести в жертву богине, как Ифигению… Но мне кажется, что в чем-то ты прав. Я служу в храме Артемиды Лимнатис. В нашем храме много растений и воды, богиня там влажная и холодная, как сама Луна… Только иногда я чувствую, что я другая и во мне течет не только лунная кровь, как у всех других жриц. Я ощущаю в себе скрытый огонь… Но он не настолько силен, чтобы одержать верх над лунным сиянием, и все же… Как будто внутри меня живут две души, которые постоянно борются друг с другом. Я знаю, что это неправильно. Еще в детстве случайный захожий астролог предсказал, что у меня два пути: Артемиды и Афродиты. И выбор будет зависеть от бога случая Кайроса, точнее, от того, сумею ли я узнать то мгновение, когда он откроет мне тот самый выбор… Мои родители — люди почтенные и уважаемые в Афинах — не могли допустить, чтобы их единственная дочь служила богине любви. Теперь я в полной власти великой Артемиды, и иного выбора у меня нет. Только вот это предсказание все не дает мне покоя, я словно не могу понять чего-то, для меня очень важного. И это доставляет мне немало страданий. Впрочем, я заболталась с тобой, незнакомец. Мне пора, иначе старшая жрица принесет меня утром в жертву богине. Прощай!

И девушка легко поднялась. Тысяча чувств встрепенулась в душе мужчины. Пока он пытался совладать с ними, прекрасная танцовщица уже исчезла между ветвями олив.

И снова великая бесконечность ночи обрушилась на человека, одиноко стоящего под звездами у самой кромки бескрайнего моря.

Наконец небо на востоке из черного постепенно стало пепельно-серым. Странник тяжело вздохнул и, опустив голову, медленно побрел в ту сторону, откуда пришел.

На следующий день Станислав собирался на работу непривычно долго. Он мучительно подбирал галстук к невероятному зеленому костюму, который специально для него сшила Свенцицкая в своей парижской студии. Он терпеть не мог это произведение стилистического искусства и надевал его только в исключительных случаях — обычно в присутствии Ирены. Но тут — англичане… Нужно было не ударить в грязь лицом.

Вообще-то все подарки Свенцицкой так и лежали у него в отдельном шкафу. Странная вещь, что бы она ни дарила Стасу — одежду ли собственной марки, швейцарские ли золотые часы или дорогие запонки, — все ему не нравилось, не подходило, и носить эти вещи он не мог. Зато во время ее нечастых приездов все это добро регулярно раскладывалось на диване, и Станислав выражал свое восхищение тонким вкусом Ирены и благодарил ее за такое внимание.

Вот и сегодня, промучившись минут сорок с зеленым «шедевром», к которому в очередной раз так и не подошла ни одна из его рубашек, Вознесенский послал всех к чертям, надел любимый темно-синий костюм от Армани, простой и удобный, выбрал спокойный галстук в тон, посмотрел на себя в зеркало, пожелал мысленно элегантному господину напротив ни пуха ни пера и помчался в офис.

Секретарша Леночка проводила его восхищенным взглядом.

«Какой красивый, — подумалось ей, — неужели правда импотент? Нет. Скорее уж педик. Ах, как жаль…»

В переговорной Вознесенского ждал неприятный сюрприз. Вместо Софьи Павловны за столом, закопавшись в груду документов, сидела бледная Лера в строгом брючном костюме.

— А где же Софья Павловна? — напряженно взглянув на часы, спросил он.

— Ой, Станислав Георгиевич! Здравствуйте. — Девушка вскочила и нервно поправила волосы. — Тут такое дело… У Софьи Павловны приступ сердечный приключился. Говорят, что-то в атмосфере… Но вы не волнуйтесь, я ее заменю!

Обычно спокойный на работе, Станислав грохнул портфель на стол и выругался. Переговоры, от которых зависела судьба нескольких десятков инвестиционных миллионов долларов! Конфиденциальные переговоры! И какая-то студентка! Дурдом, честное слово!

Лера налила Вознесенскому воды и еще раз заверила его в том, что все будет хорошо:

— Не волнуйтесь вы так. Я абсолютно готова к теме. И Софья Павловна дала мне добро…

— Вот аргумент-то! — Вознесенский одним глотком осушил стакан и вдруг успокоился. В конце концов, ничего уже нельзя сделать. Жизнь такая штука — вчера со щитом, сегодня — на щите… Обыкновенная рулетка. Истерить бесполезно. Он напряженно рассмеялся: —Ладно, героиня переводческого фронта, любительница неожиданных сюрпризов! Завалишь переговоры — тебе не жить! Вот еще несколько бумаг, посмотришь по дороге. Чтоб никаких заминок! А сейчас — давай в машину и вези сюда наших голубчиков. Надеюсь, они уже проспались после вчерашнего.

Переговоры прошли на удивление легко. Лера оказалась настолько находчивой и сообразительной, что пауз и недопониманий во время беседы практически не возникало. К тому же, как отметил про себя Вознесенский, который довольно часто участвовал в переговорах с иностранцами и много чего повидал, она на самом деле весьма неплохо знала язык. В ходе разговора выяснилось, что английские партнеры, оказывается, уже приняли принципиальное решение о старте проекта, а их приезд в Россию был связан исключительно с согласованием некоторых формальностей. В частности, их интересовали некоторые детали инвестиционного контракта, получение дополнительной информации о предприятиях и отраслях, в которые предполагалось направить инвестиции, а также результаты расширенного аудита «Фининвеста» и входящих в него компаний. Все документы были представлены и, судя по всему, серьезных нареканий у партнеров не вызвали. Во всяком случае, была назначена дата финальных согласований по всему комплексу проблем, достигнута договоренность о старте пилотного проекта в двух российских областях и согласован предварительный график поступления инвестиций. Обе стороны были очень довольны результатами переговоров.

От внимания Вознесенского не ускользнуло, что Петрин, присутствовавший на переговорах вместе с другими членами совета директоров, тоже заметно нервничал и выглядел очень напряженным. Когда все закончилось и новоиспеченные партнеры пожали друг другу руки, Вознесенский решил перекинуться с ним на бегу парой слов:

— Андрей, ну что, наша победа?