Неужели необходимость соблюдать целибат неделю-другую так тебе ненавистна?

Он пожал плечами:

- Никогда не делал этого раньше, так что я не знаю.

Жасмин мысленно закатила глаза.

- У тебя есть акции производителя презервативов, что ли?

Его темные глаза светились весельем.

- Отличная идея.

Она подняла свою чашку, чтобы чем-то занять руки, которые так и норовили потянуться к нему. - Я нахожу твой неглубокий подход к отношениям глубоко оскорбительным. Ты словно видишь в женщинах лишь орудие для удовлетворения телесных потребностей. Ты не видишь в них реальных людей, у которых есть чувства.

- Я питаю огромное уважение к женщинам. Вот почему я всегда честен с ними и прямо говорю, что мне от них нужно.

Жасмин округлила глаза.

- Я думаю, это потому, что ты боишься обязательств. Ты боишься, что тебя бросят, поэтому ты даже не пытаешься завести серьезные отношения.

Он издевательски рассмеялся:

- Тебе что, выдали диплом психолога?

- Еще один отличный пример, - сказала Жасмин. - Ты постоянно шутишь, потому что боишься воспринимать что-то всерьез.

Его рот улыбался, но глаза - нет. В них появилось что-то жесткое.

- Ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему все три твоих жениха бросали тебя до свадьбы?

Жасмин стиснула зубы так крепко, что у нее заныла челюсть.

- Майлз не бросал меня. Мы просто взяли перерыв. Перерыв и расставание - совершенно разные вещи.

- Ты садистка. Тебе не нужен мужчина. Тебе нужна марионетка, которую ты могла бы дергать за ниточки, чтобы заставить подчиняться твоим желаниям. Ни один мужчина на это не согласится.

Жасмин ощутила, что ее гнев вырывается из-под контроля, и крепче сжала пальцы, обхватившие чашку с чаем. Как бы она хотела выплеснуть ее содержимое прямо в лицо Джейку!

- Ты обожаешь меня унижать, да? Тебя это так возбуждает!

Он дернулся, словно она его ударила.

- Раз уж мы играем в «Десять причин моей ненависти», вот тебе еще один пункт в моем списке: ты слишком много о себе возомнила. Все лелеешь эту беспричинную обиду.

Жасмин увидела, как горячий чай пролетел по воздуху, прежде чем поняла, что выплеснула его она. Темная жидкость залила ему всю футболку, точно коричневая краска.

Джейк не тронулся с места. Он стоял неподвижно, как статуя на постаменте. Его грудь угрожающе вздымалась. Постояв пару секунд, он спокойно потянулся к затылку, стянул футболку через голову, скатал ее в комок и передал ей:

- Постирай.

Жасмин сглотнула, глядя на футболку. Она потеряла самообладание, хотя поклялась всегда держать себя в руках. Так делали только сумасшедшие, такие, как ее мать. Они кричали, визжали и бросались вещами. Только не она. Но именно она сейчас испытывает отвращение к себе. На ее глаза навернулись слезы, которые она не проливала с той ночи, когда вернулась к себе в спальню, чувствуя себя грязной, униженной. Сколько бы она ни стояла под душем, стыд она смыть не смогла. Нетвердой рукой Жасмин взяла у него футболку. - Прости…

- Забудь об этом.

«Я бы очень хотела, но не могу», - подумала Жасмин. Но когда она наконец набралась храбрости, чтобы поднять голову, он уже ушел.

Джейк тщетно пытался заснуть, когда услышал звук работающей сантехники в другом крыле дома, где были расположены комнаты Жасмин и Миранды. Он полежал еще немного, слушая, как по трубам льется вода. Может, Жасмин оставила кран включенным? Он взглянул на часы у кровати. Слишком позднее время для душа.

Он редко выходил из себя. Он предпочитал уходить от неприятностей, смеясь, но Жасмин удалось уколоть его. Пришло время поставить точку в этой истории. Он не хотел, чтобы двойная свадьба Джулиуса с Холли и Миранды с Леандро была испорчена нелепой враждой, которая и без того слишком затянулась.

Отбросив в сторону покрывала, он потянулся за халатом. У Жасмин была привычка подолгу нежиться под душем, но лучше проверить, не случилось ли чего. Он подошел к двери ванной комнаты Миранды и Жасмин и постучал по ней костяшками пальцев.

- Ты как там? - сказал он.

Нет ответа. Он снова постучал, на этот раз громче, и окликнул ее, но звук льющейся воды не прекратился. Он попытался открыть дверь, но она была заперта. Он нахмурился. Почему она сочла нужным запереть дверь? Они в доме одни. Разве она ему не доверяет? Это его встревожило. Да, он легкомысленно подходил к сексу, но никогда не опускался до принуждения. В первую очередь он заручался согласием.

К тому же он не собирался спать с Жасмин. Безумная мысль. Безумная, но заманчивая. Слишком заманчивая, если честно. Она была главной героиней его самых откровенных фантазий. Жасмин всегда так действовала на мужчин. Она не делала это нарочно; ее природная чувственность заставляла мужчин падать к ее ногам. Ее красота, ее царственные манеры, ее надменность. «Я слишком хороша для таких, как ты», - словно говорила она. Простая мысль о ней, обнаженной под струями воды - и он уже напрягся всем телом.

Он ждал за дверью, пока она не выключила душ.

- Жасмин?

Через пару минут она открыла дверь, закутанная в халат и с полотенцем на голове, завязанным под вид тюрбана. Ее кожа порозовела от горячей воды.

- Что? - Она раздраженно передернула плечами. - У тебя душ сломался и ты пришел ко мне?

Он нахмурился, когда увидел ее покрасневшие глаза и нос.

- Ты плакала?

Ее рука, которой она удерживала вместе полы халата, сжалась, но в тоне чувствовалась насмешка. - С чего бы мне плакать? Ах да, вспомнила. Мой жених захотел перерыва на месяц. Прости меня за то, что я немного расстроилась.

Джейк почувствовал укол раскаяния за то, что не задумался о ее чувствах. Его философию отношений с противоположным полом можно было выразить поговоркой «Как нажито, так и прожито», поэтому он иногда забывал, что другие люди относились к этому иначе. Но любила ли она своего жениха, или ее больше притягивала идея любви и брака? Три помолвки за три года. Неужели всякий раз она влюблялась в своих женихов?

- Хочешь поговорить об этом?

Ее глаза сузились.

- С тобой, что ли?

- Почему бы и нет?

Она протиснулась мимо Джейка, и на него пахнуло гелем для душа с ароматом жимолости.

- Я иду спать. Доброй ночи.

- Жасмин, подожди, - сказал Джейк, взяв ее за плечо. Его пальцы погрузились в мягкий велюр ее халата, и он повернул ее к себе лицом. Тонкость ее руки, несмотря на податливую мягкость плотной ткани, напоминала ему о том, какой она была женственной. - Наверное, я был с тобой немного груб.