под теплым одеялом и проглядываю новости соцсетей, параллельно переписываясь с Радой. Приходит сообщение, и я, уверенная, что оно от Славы, спешу открыть мессенджер.

Но я снова ошибаюсь.

Хоть номер и не записан в телефонной книге, я помню его наизусть. До каждой чертовой цифры.

«Как ты себя чувствуешь? Все хорошо?»

А в голове звучит его низкий голос с хриплыми нотками, и по телу тут же скачут мурашки, сосредотачиваясь внизу живота.

Этот мужчина меня сильно обидел, оттолкнул от себя, сделал так больно, что я думала, не выкарабкаюсь. Но все равно при этом чувствуется, что его забота искренна. И что он действительно волнуется обо мне. И это невероятно приятно.

Оставляю сообщение не отвеченным, кладу телефон на тумбочку и ложусь спать.

И последняя мысль перед тем, как я окончательно проваливаюсь в сон: Слава так мне не позвонил…

Утром, в свой законный выходной, я решаю, что пора отправиться на шоппинг для малыша. Я оттягивала этот момент, как могла, но дальше уже просто невозможно: сейчас на улице холодно и скользко, а срок у меня приличный. Если отложу еще на пару недель, то ходить вообще будет трудно. А понадеяться мне не на кого…

Так что я завтракаю, привожу себя в порядок и с хорошим настроением еду в ближайший торговый центр.

Слава не перезванивает мне и наутро, что странно. Но я все равно не решаюсь его тревожить. Он не обязан. В конце концов, у нас не отношения в чистом виде, а…непонятно, что. Я просто позволяю Славе быть рядом, а он старается предупредить и угадать любое мое желание. И терпеливо ждет, когда я позволю выйти за пределы френдзоны.

Я в течение почти трех часов брожу по торговому центру, безумно устаю, но зато приобретаю все, что точно будет необходимо в первый месяц нам с малышом. Заказываю доставку на завтра и хочу направиться в сторону выхода, но малыш неожиданно сильно пинается.

– Ох, сынок, – останавливаюсь прямо посреди торгового центра и поглаживаю живот, улыбаясь. – Прости маму. Я просто засмотрелась на все эти милые детские вещички.

И это действительно так. У меня разбежались глаза, хотелось купить все и сразу, и я совершенно забыла пообедать. Думаю, мой мужчина намекает на то, что давно пора его покормить.

Сворачиваю к эскалатору и неожиданно чувствую, как меня кто-то прожигает взглядом. Сильно. Внимательно и испепеляюще. Оглядываюсь по сторонам, но, разумеется, в пестрой толпе снующих туда-сюда людей никого не нахожу. Но, тем не менее, чувствую, как во мне продолжают прожигать дыру.

Я поднимаю голову и…натыкаюсь на темный, пугающий взгляд. По спине пробегаются мурашки, холодок ползет вдоль позвоночника. В первую встречу с этим мужчиной у меня была точно такая же реакция.

Наверху, прямо у эскалатора стоит Давид – лучший друг Тимура.

Эмма

Я готова развернуться и бежать обратно по эскалатору вниз, только бы не встречаться с ним! Потому что…он-то точно все сложит верно и расскажет Тимуру, а тот уже через час будет обивать мой порог и требовать ответа теста ДНК!

Но у меня нет другого выхода, лента несет меня прямо в лапы хищнику. Я накрываю ладонями живот в защитном жесте и стараюсь не показывать своего страха.

– Здравствуй, Эмма, – Давид не сводит пристального взгляда с моего живота, но, нахмурившись, все же переводит взгляд мне в лицо. – Неожиданная встреча.

– Привет. Да уж, не думала, что встречу тебя в Питере.

– Вот это как раз ожидаемо. У меня филиал компании в этом городе, я часто тут бываю. А вот ты…какими судьбами?

– Живу. Работаю, – пожимаю плечами, как будто говорю очевидные вещи. Как будто не я полгода назад пришла за руку с Тимуром в его клуб, и не Дава намекал мне, что я много для него значу. Это было как будто в прошлой жизни. – Извини, я спешу.

Указываю глазами на ресторанчик итальянской кухни и пытаюсь обойти Давида. Но его разве проведешь?..

– Можно тебя задержать на пару слов?

Я тяжело сглатываю, внутри все покрывается коркой, все органы стягивает жгутом. Хочу что-нибудь соврать, но хищный и властный взгляд Давида прямо говорит, что отказа он не примет, и все будет так, как он захочет.

– Я не отниму много времени, обещаю. Буквально два вопроса, – продолжает он напирать. – Ты, кажется, хотела поужинать? Пойдем, не будем терять времени зря, я угощаю.

Иду за Давидом, как на заклание, понимая, что кусок в горло не полезет, но разве это кого-то волнует?! Почему все мужчины вокруг меня заботятся только о своих интересах?!

Мы занимаем самый дальний стол, и Давид, все также пристально ввинчиваясь взглядом в мой живот, выдает без предисловий:

– Это ребенок Тимура? – его стальной голос заставляет меня поежиться. Машинально кладу ладонь на живот и успокаивающе поглаживаю, пытаясь утихомирить вновь разбушевавшегося малыша.

– Это мой ребенок.

– Не упрямься, Эмма, это очень важно, – Давид продолжает сканировать меня взглядом, как будто хочет пролезть мне в голову и узнать ответ.

– Это что-то меняет? – усмехаюсь, стараясь казаться максимально расслабленной и безразличной. Даю понять, что разговор мне не нравится, и я не хочу отвечать на неудобные вопросы друга Тимура.

Но Давиду плевать, и он продолжает напирать, как танк.

– Это все меняет. Еще раз: это ребенок Тимура?

– Нет, это ребенок другого мужчины.

– Врешь, – самодовольно улыбается, а мои щеки предательски заливает краска, и я понимаю, что выдаю себя с головой. От страха, что теперь Тимур точно узнает правду, в ушах начинает шуметь, а пульс отбивает в висках. – Значит, Тимур скоро станет папашей…И когда ты собираешься ему об этом сообщить? Я общался с ним буквально вчера, он ни словом не обмолвился, что станет отцом.

– Мне кажется, или это не твое дело? – огрызаюсь из последних сил, стискивая до боли ручку сумочки.

– Он не рассказывал тебе о своем прошлом? – Давид прищуривает глаза, откидываясь на спинку стула.

Непонимающе смотрю на мужчину. Его вопрос застает меня врасплох, и я не могу понять, в чем подвох.

– О том, что вырос на улице?

– А еще?

– Это все.

– Я смотрю, вы пустой болтовней не занимались, – криво усмехается, а я вспыхиваю от его порочных слов. Но друг Тимура тут же становится серьезным. – Скажи ему о ребенке, Эмма. Для него это очень важно. Ты совершишь большую ошибку, если умолчишь.

Я совершила большую ошибку, влюбившись в этого жестокого и равнодушного мужчину, который растоптал во мне все доброе и светлое…

Забываю о том, что голодна. Резко вскакиваю со своего места,