Джейкоб пошел следом за ней, спрашивая себя, не из чистого ли золота настольные игры и насколько опустошит идеальное Рождество его банковский счет.

Сделав пометку «срочно заняться» на очередном пожелании от Джейкоба, Клара проворчала:

– Почему, скажи, он отправляет мне имейлы в четыре часа утра?

– Потому что не может спать, все думает о тебе? – высказалась Мерри.

Клара скорчила рожицу. Намеки Мерри ей тоже не нравились. Дурацкие предположения. Он просто прислал ей цветы и конфеты после оформления договора.

– Скорее всего, он до сих пор сидит у себя в кабинете и устроил перерыв, бомбардируя меня письмами. – Клара была почти уверена, что, замученный хождением по магазинам, он заснул за письменным столом. Это происходило довольно часто к концу их брака, и она начала подозревать, что у него интрижка на стороне, но потом сообразила, что между деловыми встречами он просто не найдет на это время. – Поверь мне, он думает исключительно о том, что мы – то есть агентство – можем для него сделать.

Дела на первом месте – в этом весь Джейкоб. Так было всегда.

– Тогда почему присылает цветы? – Мерри покопалась в конфетах, оставшихся в коробке, – она искала с любимой начинкой. – Цветы – это личное.

– Нет, не личное. Он попросил помощницу это сделать. – Клара тоже заглянула в коробку с конфетами. Не позволять же Мерри съесть все с мягкой начинкой лишь потому, что она злится на мужчину, приславшего конфеты?

– Откуда ты знаешь? – прошамкала Мерри с полным ртом карамели.

Клара пожала плечами и выудила трюфель с клубнично-ликерной начинкой.

– Он в этом весь, – объяснила она. – На наше последнее Рождество он подарил мне шикарный бриллиантовый браслет.

– Ничего себе. – У Мерри вытянулось лицо. – Каким надо быть парнем, чтобы подарить девушке бриллианты на Рождество?

Клара сердито на нее взглянула. Кто-кто, а Мерри знала, что Клара не любительница бриллиантов. Она предпочитала украшения маленькие, скромные. И чтобы в них был «свой камень», соответствующий дате ее рождения. А Мерри, которая подарила ей крошечные гранатовые сережки на день рождения в прошлом году, знала это лучше Джейкоба.

– Бриллианты – это еще не самое худшее. – Клара хорошо помнила даже спустя столько лет, как все было. Тяжелый золотой обруч у себя на запястье, сияние драгоценных камней, неловкая улыбка, с которой она приняла подарок, и затем тот момент… – В коробочке, где лежал браслет, я нашла записку. Записка была от его помощницы. Она надеялась, что это подойдет его жене на Рождество.

– Он отправил помощницу выбрать тебе рождественский подарок? – изумилась Мерри.

– Почему нет? Он бизнесмен. Поэтому в его правилах поручать не особенно важные дела, а он занимается теми, которые для него важны. – Тот браслет стал причиной под номером один, когда она настояла, чтобы он пошел с ней за рождественскими покупками. Его отец заслужил личного участия сына в выборе подарка.

– Получается, что бриллианты в твоем случае – знак того, что ему на тебя наплевать.

Мерри подвинула Кларе коробку с конфетами, и она выбрала еще один клубничный трюфель. Странно, но теперь она вспомнила и другое Рождество после второго брака матери и появления на свет близнецов. Им было по полтора года, а Кларе тринадцать. Она развернула один-единственный подарок для нее под елкой. Там оказалась розовая в цветочек пижама на два размера меньше, чем она носила. Клара смотрела, как малыши рылись в горе ярких оберток, извлекая оттуда говорящие и танцующие игрушки. Она помнила, как ей было обидно и как она завидовала им.

Но даже тот год был лучше, чем следующий, когда ей позвонил отец и сказал, чтобы она не приезжала к нему на Рождество, потому что его новая девушка хочет, чтобы на праздник они были только вдвоем. И оба этих воспоминания затмило первое Рождество после ее поступления в университет – мать с отчимом повезли близнецов в Лапландию, а Клару не взяли.

«Тебе уже восемнадцать! Какой интерес проводить каникулы с нами? Ты должна быть с приятелем или с друзьями!»

И не важно, что ни того ни другого у нее не было.

Рождество приносило Кларе исключительно разочарования вплоть до того года, когда она встретила Джейкоба в рождественский сочельник, – ей был двадцать один год. Они поженились в День святого Валентина.

Она тогда подумала, что больше не будет чувствовать себя ненужной. Как же она ошибалась.

Голос Мерри нарушил ее мысли, и Клара увидела, что умяла четыре шоколадки одну за другой.

– Что он сказал, когда ты спросила его о браслете?

– Я не спрашивала. Знаю, знаю, мне надо было объясниться с ним. Но… было Рождество, рядом вся его семья. и к тому же, когда мы могли бы остаться вдвоем, он уже ушел на работу. Я просто оставила браслет. – Клара словно видела браслет на туалетном столике – символ всего того, чего она не желала иметь в браке. – На следующий день я ушла.

– Ты поэтому ушла? – спросила Мерри. – Ты никогда об этом не говорила, ну, по-настоящему не говорила. Ты только сказала, что не могла больше с ним жить.

– В какой-то мере так и было.

Трудно выразить словами одиночество, ощущение своей незначительности. У Джейкоба в жизни было столько всего, а она для него. еще одно приобретение, как и большие полупустые белые дома, которыми он владел в разных странах. Но у нее был только он. А когда она захотела, чтобы у нее было что-то… свое, он отдалился. Но желание иметь ребенка у нее не исчезло. Она помнила, как наблюдала за мамами с детьми в колясках все те долгие семь летних дней, когда думала, что беременна. Ей казалось, что ее заполняет тепло, что она светится изнутри. Пока Джейкоб не потушил этот свет – достаточно было увидеть отвращение у него на лице, когда она сказала, что, вероятно, ждет ребенка. Затем выяснилось, что она не беременна, и он успокоился.

«В моей жизни нет времени на детей, Клара. И страсти к детям я не испытываю».

И на нее времени тоже нет – она поняла это очень скоро. Что касается страсти. страсть у них была до самого конца. Это единственное, что у них было.

Она не намеренно забеременела. Клара ни за что не стала бы этого делать. Обманный путь не для нее, она не хочет, чтобы ребенок был нежелательным. Перед ней опыт своей семьи: мать забеременела в шестнадцать лет, ее заставили выйти за отца, а потом она негодовала и на ребенка, и на мужа. Поэтому-то Клара лучше других представляла, что это такое. Но когда она узнала, что беременна. Она поняла, что это ее шанс – может, единственный – иметь собственную семью, где она не пешка, семью, в которой ее ребенок получит любовь и внимание, чего ей так не хватало.

Поймет ли это Мерри? Скорее всего, поймет. Она – ее самая близкая подруга. Но если ты лично этого не пережила, не терпела боль, растущую с каждым днем, и тяжесть от того, что с тобой можно не считаться. Такому человеку трудно это представить.