Благодарно кивнув, я тяжело задышал, чувствуя, как внутренности встают на место. По ощущениям, досталось больше всего мозгу. Летели мы в какой-то защитной сфере, на краткое мгновение я потерял опору и словно в воздухе завис. А потом раз, я совсем в другом месте, пытаюсь осмыслить все те изменения пейзажа, что увидел.

— Дальше сам разберешься. Твой город недалеко.

— Погодите, — немного жалобно попросил я, всё ещё приходя в себя. — У меня есть вопросы.

— У меня не то чтобы много времени на них отвечать.

— Вы сказали, мою мать звали Мария. А как звали отца?

— Парень, ты ставишь меня в сложное положение.

— Разве имена — так важно?

— Ты не представляешь насколько. Но хорошо. Давай откровенность на откровенность. В то, что твои родители свалили, оставив ребенка одного — я могу поверить. Пойми правильно, они не плохие люди, но, скажем так, слегка увлекающиеся. Если повезет и встретишь их, поймешь, о чем я. Величие, оно такое. Ложится тяжким бременем на плечи и не способствует крепким семейным узам.

— Мои родители — легенды?

— Да. Мы одного с ними уровня. Поэтому ты сын выдающихся ныряльщиков. Уж точно не бастард.

Я напрягся. Это случайная оговорка, или Мастер слышал тот наш разговор с Гатсом? Если так, то насколько же он нас контролирует?

— Так какую откровенность вы хотите? — спросил я, чувствуя, как пересохло в горле. Неужели получится узнать что-то важное?

— В то, что они оставили тебя на Алисию, я тоже могу поверить. Но в то, что она отпустила тебя в свободное плаванье… Да ещё в ученики ко мне… Нет, в это я поверить не могу.

— Вы знаете про этот город, — указал я на вершины домов, что виднелись вдали. — Но не разузнали про неё?

— Пробовал, — не стал отрицать Такен. — Несколько лет назад пригород держала женщина, подходящая под описание. В один из дней она исчезла. На этом слухи обрываются.

— Её убили, — ответил я, подозревая, что Такен лукавит и узнал эти подробности.

Но то, как изменилось его лицо, заставило меня засомневаться.

— Убили? — растерянно, не веря, переспросил он.

— Расправились с особой жестокостью, прибив к стене и вспоров живот.

— Вот как…

Такен замолчал. Я тоже не знал, что сказать.

— И ты… — отмер он через минуту.

— И я с тех пор задался целью отыскать родителей, чтобы узнать, кто я. И разыскать убийц тёти, чтобы отомстить.

— Алисия пусть и не легенда, но тоже была сильна, — задумчиво сказал Такен. — Но и у вашей семьи влиятельных врагов хватает… Так, — прервал он сам себя, — кажется, я заболтался. Алисия, Алисия… — покачал он головой. — Как же так.

— Такова жизнь, — выдал я автоматически любимую присказку тёти, которая и мне приелась.

— Такова жизнь, — необычайно серьезно повторил Такен. — Если до неё добрались враги, почему тебя не убили?

— Никто не знал, что она моя тётя. Алисия держала с собой рядом детей, я затерялся среди них.

— Видел бы ты себя. В смысле волосы и глаза. Любой знающий догадается, что дело здесь нечисто.

— Ну… Тётя заставляла меня красить волосы и носить линзы.

— Что ты перестал делать после её смерти.

— Вскоре да. Ребенку трудно достать краску и тем более линзы, которые по цене золота.

— С этим разобрались, — Такен взял себя в руки. — Раз так, даже проще. Объяснить проще, — поправился он, заметив мой взгляд, — трагедия не перестаёт быть трагедией. Ты должен понимать, что раз у Алисии были враги, то и у твоих родителей они имеются. Как и у тебя самого. Не просто так тебя прятали.

— Само по себе знание имени отца не способно навредить.

— Да, пока ты не проявишь любопытство. Начнёшь наводить справки, собирать слухи, как-то отреагируешь, если услышишь что-то с родителями связанное.

— Наверное, я бы так и сделал, но у меня были хорошие наставники. Отучился тут год у одного шиноби.

Такен на это хохотнул, будто не умудренный опытом человек, а молодой озорник.

— Всего лишь год, — смех перешёл в озабоченность. — Твоего отца зовут Люций. Мария Гроза и Люций Вологда. Насколько мне известно, родни у тебя нет. Алисия была последней. Больше ничего не скажу. Выполни задание, докажи, что можешь провернуть дело самостоятельно и не влипнуть в неприятности, тогда продолжим разговор.

— Спасибо, — только и сказал я.

— Удачи, — пожелал он и поднялся в воздух, но замер и спустился обратно. — Ах да, чуть не забыл. Запоминай, — показал он распальцовку, — если кто покажет этот знак и скажет «Даттебаё», значит, он от меня.

— Постараюсь запомнить, — с сомнением сказал я.

Да-те-что? Он прикалывается, что ли?

Больше не прощаясь, Черный мастер взмыл в воздух и исчез.

Повернувшись, я уставился на город вдали. Ещё одна тренировка. Без денег, вещей, с одной лишь цепью, мне надо было преодолеть не такой уж короткий путь до родных улиц.

Надеюсь, меня там ещё помнят.

***

Впереди меня ждал час-другой не самого приятного пути. Не стоило забывать и про то, что я нахожусь в диких землях. Встретить здесь можно что и кого угодно.

А зная Черного мастера, стоило ожидать любой подставы. С него станется подкинуть ученику проблем.

К городу я шёл в смешанных чувствах, не забывая поглядывать по сторонам. Но единственное, с чем столкнулся, — стая диких собак. Облаяли меня, но подходить не стали и убежали. Умные.

Для смешанности чувств поводов хватало. Тут и то, что рассказал Мастер, и то, что я возвращался в родной город. Или не родной? Я смутно помню детство, и, кажется, с Алисией мы прибыли сюда из другого места. По слухам, где-то там, дальше, впереди, есть Черное море, но я там никогда не был. Отсюда до базы мастера… Ну, если ничего не путаю, чистого пути где-то дней десять с караваном. Это я без учёта ожидания и поиска тех, кто движется в нужном направлении и согласится подбросить. До Колодца же ещё дальше.

Город, куда я направлялся, назывался Кимбли-Таун.

Заложила его двадцать-тридцать лет назад семья Кимбли. Выдающиеся ныряльщики, как про них говорили. На этом мои познания истории в их отношении заканчивались. Никогда не интересовался этой темой.

Обитал я раньше в восточной части, туда и направился, заложив небольшой крюк.

По мере приближения нарастал мандраж. Я слишком надолго оставил своих ребят, и случиться могло что угодно.

***

До того, как я ушёл, меня поставили контролировать аж целую улицу. Вспоминаю, и смешно становится. Настолько мелочным это сейчас кажется. Я почти никому не говорил, куда собираюсь отправиться. Впрочем, догадаться несложно. Видел я в толпе несколько знакомых лиц, так что, думаю, из-за испытания, назначенного Черным мастером, улицы многих парней не досчитались, кто отправился попытать удачу.