— Как произошла встреча, помнишь?

— Она не сразу к нему бросилась, стояла и раздумывала, идти или нет. И он вроде как ждал кого-то, постоянно оглядывался по сторонам. Мы хотели к нему подойти, помочь такси поймать, за определенное вознаграждение, разумеется.

«Вы поможете, без кошелька иностранца оставите. Знаю, как вы умеете», — подумала я.

— Но девчонка нас опередила, достала табличку и рванула к нему. Она что-то ему сказала, я подумал, что на испанском языке, он закивал головой, обнял, поцеловал, а потом схватил дорожную сумку и пошел за ней.

«Шустрая, однако, девица, поманила пальцем, а он как теленок пошел! Никуда не годится», — мысленно возмутилась я.

— Скажи, ты так хорошо разбираешься в языках? — вмешалась я в разговор.

— А как же! Аэропорт международный, прилетают со всего мира. Врать не стану, что знаю хорошо, но пару фраз по-английски, по-немецки и по-французски сказать смогу. Я даже американца от англичанина по выговору отличу. К англичанам мы даже не подходим, немцев тоже не жалуем.

— Почему?

— Жадные. А вот американцы дают хорошо.

— Понятно. Теперь опиши нам девушку, — попросил Облом.

— Деньги сначала отдай, — парнишка выхватил из рук протянутую купюру и быстренько спрятал ее в карман. — Вот на нее похожа, — он показал взглядом на меня. — Волосы светлые, как у нее, короткие. Только та помоложе была.

Я вытянула из сумки фотографию Карлоса.

— Посмотри внимательно, мы говорим об этом человеке?

— А что на ней разглядеть можно? Вроде похож, но чтобы сказать наверняка, не могу. Брюнет — это точно. Нет, не могу сказать, он или не он. Крупнее фотки у тебя нет?

— Нет, — сказала я и в который раз пожалела, что не попросила фотографию, где Карлос запечатлен крупнее.

— И на том, пацаны, спасибо. Пошли, Ира, — Облом увлек меня в сторону от игровых автоматов. — По всему выходит — тебя опередили.

— Выходит. А кто меня опередил? Кто?

— Пошли в машину, здесь нам больше делать нечего. — Облом устремился к выходу, а я поплелась за ним следом.

Сидя в машине, Облом не торопился завести мотор. Он глядел куда-то вдаль, на взлетное поле, сосредоточенно теребил брелок с ключами и бормотал себе что-то под нос. Наконец он отвлекся от своих размышлений, вставил ключ в замок зажигания и изрек:

— Очень, очень забавно.

— Что тебе забавно? Как у меня из-под носа жениха увели? Это забавно? Радуешься?

— Погоди, не горячись, давай лучше подумаем, кто знал, когда прилетает Карлос?

— Все знали.

Облом удивленно посмотрел на меня:

— Что значит — «все»?

— А то, что — все. На работе я взяла отпуск со вчерашнего дня, то есть с пятницы. Все знали, что в пятницу приезжает Карлос, я не скрывала этого.

— Про рейс я не спрашиваю, посмотрел расписание. Вчера было только три международных рейса: из Каира, Вены и Ташкента. Только идиоту придет в голову лететь из Португалии через Ташкент или Каир. Встречали венский рейс. И колеса тебе прокололи намеренно, чтобы ты не успела в аэропорт. Вот теперь и думай: кто тебе перешел дорогу?

— Ты думаешь, кто-то посягнул на моего Карлоса?

— Будешь называть его своим, не буду помогать. — Облом обиженно посмотрел на меня.

— А вдруг это не мне перешли дорогу, а Карлосу? Как ты думаешь, — в свою очередь, воззрилась я на Облома, выдержала паузу и продолжила: — Это ведь тебе он стоял костью в горле. Может, это ты его устранил?

— Что ты такое говоришь? Мне что, больше делать нечего? Ты думаешь, я до сих пор тебя ревную?

— А разве нет?

— Ты слишком высокого о себе мнения. Вынужден тебя разочаровать — к пропаже твоего ненаглядного я не имею никакого отношения.

— Он не мой ненаглядный! — выкрикнула я. Издевательский тон Облома вывел меня из себя, в эту минуту я готова была его придушить.

— Понятное дело — теперь не твой! Но я все равно не имею к его пропаже никакого отношения. Но если не твой, тогда почему печешься?

— Повторяю, не хочу, чтобы меня затаскали по милициям. Народ у нас шебутной, и в неприятность вскочить — раз плюнуть.

— Кстати, о милиции, может, Борису позвонить? Брат все-таки родной.

— Ты в своем уме? Смерти моей хочешь? Да он, когда узнал, что я в международное брачное агентство обратилась, так орал, так орал… Не поверишь, меня изменницей Родины обозвал. А когда меня маменька сдала, рассказала ему о приезде Карлоса, Борис прибежал ко мне с пеной у рта, к совести моей взывал, просил род Морозовых не позорить.

— Он ведь тебе добра желает.

— Желает… Да, вот тебе и второй человек, который не хотел моей встречи с Карлосом, — задумчиво произнесла я.

— Ты уж совсем умом тронулась, будет тебе майор милиции людей похищать!

— Да для пользы дела, во благо Родины он все может.

Отношения с родным братом у меня не складывались с самого детства. Я старше Бориса на два года, но он рос таким до противности правильным и рассудительным, что всегда считалось, будто старший он. Первые годы я как старшая сестра ставила его на место.

Лет до семи он по малолетству возразить мне не мог, и, пожалуй, это были лучшие годы нашего мирного сосуществования. Потом он разговорился и стал донимать меня своими нравоучениями. Но если бы только это. Он подлавливал меня на всяких мелочах, а потом без зазрения совести закладывал меня родителям. При этом он не шел ни на какие компромиссы. Ни просьбы, ни уговоры на него не действовали, и подкупить его было невозможно: он не соглашался ни на конфеты, ни на билеты в кино. Долгие годы он стойко создавал себе имидж блюстителя порядка и законности. Впоследствии его внутренние качества переросли в профессию. Он подался в школу милиции, а затем окончил институт внутренних дел. Борька дослужился до майора и работает в городском управлении. С возрастом характер его не улучшился, наоборот, он стал еще более занудный и доставучий.

— Конечно, похищать людей он не станет, но представляешь, как он обрадуется, когда я ему скажу, что мой гость пропал. Нет, Облом, такой радости я ему не доставлю. Мы уж как-нибудь сами. Верно? — И я заискивающе посмотрела ему в глаза.

Облом пожал плечами:

— Сами так сами. Пока особого повода для трагедии я не вижу. Увели у тебя из-под носа жениха, и фиг с ним.

— Фиг-то оно фиг, только мне все равно хочется эту девку вычислить.

— Чтобы в глаза посмотреть? — с сарказмом предположил Облом.

— Чтобы сделать царский жест. Бери, мол, мне он и даром не нужен.

— Раз так, давай разбираться и начнем с твоего бюро. Ты там проводишь большую часть времени, опять же, подруга, которая тебя надоумила, там трудится. Давай перечисляй всех женщин, работающих вместе с тобой.