— Боже мой, Марк, ты ранен? — с беспокойством воскликнул он. — Что случилось? Раймунд говорил, что ты уехал на север, чтоб проверить какой-то анонимный донос, но тебя не было так долго! Что с твоей рукой?

— Ничего, просто неосторожно схватился рукой за лезвие ножа, — ответил Марк и тут же пожалел об этом.

Лицо Жоана снова стало мрачным и злым.

— Тебя что, тоже пытались убить? Это какое-то безумие! Ты уже слышал, что случилось с Айолином? Они что, объявили охоту на моих друзей?

— Нет, это совсем другое… — начал Марк, но Жоан покачал головой.

— Я совсем неуверен. Это странное совпадение. У меня такое чувство, что я окружён врагами, которые пытаются лишить меня преданных друзей. Я уже думал, а теперь утвердился в уверенности, что должен издать указ, устанавливающий, что за покушение на друзей короля последует такая же ответственность, как и за убийство самого короля.

— Вряд ли это разумно… — растерялся Марк.

— Очень даже разумно, — возразил де Гобер. — Заговорщики должны понимать, что их ждёт!

— Да какие заговорщики! — отмахнулся Марк и посмотрел на короля. — Ваше величество, я пришёл, чтоб просить вас повременить с судом над Леонардом Дэвре. Всё это расследование шито белыми нитками, улики выглядят странно. Я уверен, что это ошибка.

— Ты о чём? — перебил его Жоан, и Марк смолк, сбитый с толку его холодным тоном. — Я видел отчёт о результатах расследования. Там всё ясно. Дэвре переступил границу, напав на Делвин-Элидира, и он ответит за это. Я удивлён тем, что ты защищаешь его. Насколько мне известно, Айолин — твой близкий друг, во время войны вы были почти неразлучны, да и после он считал тебя своим ближайшим сподвижником, а теперь ты заступаешься за преступника, который пытался его убить? Что с тобой, Марк?

— Я не заступаюсь за преступника, мой король, — возразил де Сегюр, несмотря на то, что в тихом голосе Жоана слышалась угроза. — Я не верю, что это сделал Леонард. Вы же помните его, он благородный и разумный человек, зачем ему всё это? Как бы он ни был разозлён, но он скорее вызвал бы Айолина на открытый поединок, а не стал подкладывать порох на его пути.

— Люди меняются, Марк, — заметил Жоан. — Особенно люди, доведённые до отчаяния. Я уверен, что это сделал он, и он будет казнён.

Он повернулся, чтоб отойти, но Марк взял его за локоть.

— Послушайте, ваше величество, — проговорил он, — позвольте мне всё проверить. Я клянусь, что если вина Дэвре подтвердится, или я не найду доказательств его невиновности, я сам надену петлю ему на шею. Просто отложите суд, позвольте мне заняться расследованием, большего я не прошу. Я понимаю, что всё против Леонарда, я не сомневаюсь в способностях барона де Грамона и его людей, но он не учитывает одного: Леонард Дэвре — не тот человек, который мог бы таким образом покушаться на Делвин-Элидира. Даже если вы уверены в его виновности, на мгновение представьте, просто представьте, что он невиновен, и на самом деле есть кто-то другой, кто стоит за этим. Поспешная казнь приведёт к тому, что пострадает невинный человек, преступник избежит наказания, останется на воле и вполне сможет повторить свою попытку…

Жоан обернулся и с молчаливым упрямством взглянул на него.

— Я в чём-то согласен с бароном де Сегюром, — неожиданно поддержал Марка Анри Раймунд, подходя к ним. — Леонард по натуре такой, каким мы видели его год назад в тяжёлых доспехах, готовым ринуться на ряды алкорцев. Я не представляю его скрывающимся в засаде, в ожидании, когда можно будет подпалить фитиль. Он слишком прямолинеен, чтоб таиться и строить козни.

— Твой отец считает иначе, — напомнил ему король, но Анри покачал головой.

— Когда мы с тобой стояли в первых рядах войска плечом к плечу с Леонардом, он был здесь, в Сен-Марко. Он не знает его. Послушай, Жоан, Марк не просит помиловать его, он просит дать ему время, чтоб всё проверить.

— Мне кажется, вам не стоит вмешиваться в это, Раймунд, — проговорил де Гобер. — вы оспариваете мнение короля и ставите в неловкое положение своего отца, сомневаясь в его правоте.

— А если кто-то пытался убить одной стрелой двух зайцев? — неожиданно спросил Дезире Вайолет, — устранить Делвин-Элидира и погубить Леонарда? Он, конечно, не приближен ко двору, но сомневаться в его преданности королю до этого не приходитсялось. Он ругает Делвин-Элидира на всех перекрёстках, но при этом боготворит короля. Что изменят ещё сутки или двое? Пусть Марк проверит. По крайней мере, мы будем уверены, что казнён тот, кто этого заслуживает.

— Ладно, — сдался Жоан и пожал плечами, — я, так и быть, для твоего спокойствия, Марк, отложу суд на одни длинные сутки. Следующим светлым утром после тёмной ночи суд состоится. И не забывай, друг мой, если ты не докажешь, что Леонард Дэвре невиновен, ты сам собственными руками наденешь на его шею петлю.

— Как будет угодно моему королю, — Марк поклонился, приложив ладонь к сердцу, вышел из кабинета и, прикрыв за собой дверь, добавил: — Я же знаю, что этого не будет.

Он вернулся в Серую башню и, доложив о решении короля де Грамону, потребовал предоставить ему все улики, протоколы и донесения по этому расследованию. Рене с недовольным видом пообещал отправить ему документы и вещественные доказательства домой, однако, напомнил о том, что ожидает к утру отчёт о поездке.

После этого Марк спустился в подземелье под башней, где в узких клетях сидели находившиеся под следствием преступники. Пожилой тюремщик отвёл его к небольшой камере, отделённой от коридора частой решёткой. Там, в темноте, прямо на земляном полу возле стены сидел Леонард. Заметив посетителя, он поднялся и подошёл к решётке. Марк увидел, что узник бледен, лицо уже успело зарасти рыжей клочковатой бородой, его одежда изодрана, и в прорехи проглядывают кровавые рубцы от кнута.

— Это ты, Марк, — улыбнулся Леонард, щурясь на свет факела, который тюремщик вставил в кольцо на стене, — решил навестить меня. Что ж, правду говорят, друзья познаются в беде. Никто не пришёл ко мне, даже мой брат, даже его рыцари, служившие под моим началом год назад. Хотя, может, он запретил им приходить. Я ведь навлёк позор на нашу семью, — он горестно вздохнул. — Сам виноват. Кто тянул меня за язык? Зачем мне нужно было ругать Делвин-Элидира и тем более грозить ему карами?

— Но ведь это не ты? — спросил Марк, глядя на него с сочувствием.

Леонард поднял на него удивлённый взгляд.

— Ты веришь мне? Никто не верит. Они