Роза Рита глубоко вздохнула и снова опустилась на пол.

На последней странице они прочитали:

Существует несколько чрезвычайно мощных амулетов, которые не поддаются описанным мной методам испытания. Эти амулеты очень редки. Я никогда не видела ни одного из них и не держала в руках, но говорят, что подобный экземпляр принадлежал царю Соломону и был украден Симоном Волхвом, в дальнейшем, возможно, при помощи амулета, ставшим великим магом.

Амулеты, о которых я говорю, настолько сильны, что при проверке не проявляют никаких признаков магии. Стандартным испытания не показывают результатов. И все же, по некоторым сведениям, они реагируют на следующий вид проверки:

положите амулет в левую руку и произнесите следующее заклинание:

Immo haud daemonorum, umquam et numquam, urbi et orbi, quamquam Azazel magnopere Thoth et Urim et Thummim in nomine Tetragrammaton. Fiat, fiat.

«Иммо хауд демонорум, умквам эт нунквам, урби эт орби, квамквам Азазель магнопере Торт и Урим и Тимим ин номине Тетраграмматон. Фиат, фиат.»

Если амулет действительно принадлежит к числу сильнейших, он отзовется покалыванием в руке. Покалывание продлится всего несколько секунд, а затем талисман снова будет казаться тусклым и мертвым, как обычный предмет. Но только казаться, а не быть. Также можно добавить…

Льюис поднял глаза. Они странно светились.

– Знаешь, что! – воскликнул он. – А давай возьмем монетку дедушки Барнавельта и проверим, уж не амулет ли это?

Роза Рита недовольно посмотрела на него:

– Ой, перестань, Льюис! Испытание уже проводили тем вечером, когда мы нашли монетку. Помнишь?

– Да, но не так, как тут написано. Здесь сказано, что очень сильные амулеты нельзя проверить обычным способом.

– Угу. А еще тут сказано, что сильных амулетов очень мало.

– Да, но монета дедушки может оказаться одним из них. Как еще узнать?

Роза Рита захлопнула книгу и встала:

– Ну ладно! Принеси свою дурацкую монету и прочитай над ней свои дурацкие волшебные слова. Посмотрим, что будет. Мне все это так надоело, что я готова выкинуть этот идиотский трехцентовик в канализацию. Если ты прочтешь заклинание, но ничего не случится, ты забудешь наконец про монету?

– Обещаю, – закивал Льюис.

Мальчик взбежал наверх и выдвинул ящик прикроватного столика. Немного покопавшись, вытащил монет у. Сердце бешено стучало, лицо заливала краска. Когда он вернулся в библиотеку, Роза Рита сидела в кожаном кресле. Она листала большую книгу с фотографиями парусников.

– Ну? – фыркнула она, не поднимая головы. – Нашел?

Льюис бросил на подругу обиженный взгляд. Ему хотелось видеть больше интереса с ее стороны.

– Да, я нашел. А теперь мне нужна твоя помощь.

– Зачем? Ты что, читать разучился?

– Не разучился, но у меня всего две руки. Подержи книгу так, чтобы я мог читать, пока у меня монета в руке.

– Ладно уж.

Посреди одной из стен библиотеки была двойная стеклянная дверь. Она открывалась в боковой двор. Льюис и Роза Рита встали у этой двери. Льюис повернулся спиной к стеклу. Свет из-за его плеча падал на страницы книги, которую Роза Рита держала перед мальчиком. В левую руку Льюис взял монету и нараспев затянул по примеру пения отца Калагана во время месс:

– Иммо хауд демонорум, умквам эт нунквам…

С каждым словом Льюиса в комнате становилось темнее. Поблекли яркие оранжевые листья клена в саду, ветер заставлял стеклянные двери греметь, а потом распахнул их, ворвавшись в комнату. Он зашуршал страницами словаря на столе, разбросал бумаги по полу и сбросил на пол абажуры. Льюис повернулся. Он стоял молча, вглядываясь в эти внезапные сумерки. В руке он крепко сжимал монет у.

Роза Рита закрыла книгу и обеспокоенно посмотрела на Льюиса. Ей не было видно его лица.

– Ого. Надо же, как странно, – нарушила она тишину. – Ты как будто… как будто заставил сгуститься тьму.

– Ага, – ответил Льюис. – Было забавно, правда? – он не сдвинулся с места ни на сантиметр, будто прирос к полу, глядя в опустившуюся ночь.

– Ну, а… с монетой что-нибудь получилось? – спросила Роза Рита напряженным и испуганным голосом.

– Не-а.

– Точно?

– Ага. Простая монетка. Пошли-ка дальше заниматься кораблем.

Льюис быстрым шагом подошел к стеклянным дверям и закрыл их. Затем помог Розе Рите подобрать вещи, разбросанные ветром. Он старался не смотреть на Розу Риту, пока ходил туда-сюда, наводя порядок. Монета в его руке подпрыгнула, но рассказывать об этом он не хотел.

Едва Роза Рита ушла домой, Льюис с грохотом сбежал по лестнице в подвал, в дядину мастерскую. Он порылся в ящике для инструментов, достал оттуда кусачки для проволоки и, немного повозившись, переломил металлическую петельку, которой монета крепилась к цепочке. Затем побежал наверх и принялся искать в ящике медальон Святого Антония, которую получил после своего первого причастия. Он носил его некоторое время, но потом ему надоело. Льюис долго колдовал с кусачками и плоскогубцами над цепочкой от медальона, но все же ему удалось приладить к ней монету. Он застегнул подвеску и пошел посмотреть на себя в зеркало.

Октябрь сменился ноябрем, на улице стало холоднее. Открыв входную дверь, Льюис заметил, как от мороза дыхание вырывается клубами пара. Теперь он все время носил волшебную монету: в церковь, в школу и даже ночью ее не снимал. Джонатан, миссис Циммерманн и Роза Рита заметили цепочку у него на шее, но думали, что он снова носит медальон Святого Антония. Переодеваясь у себя в комнате, Льюис всегда проверял, заперта ли дверь.

Льюис вряд ли бы смог объяснить, что за чувства вызывала в нем монета. Самое близкое к этому – воспоминание о том, как он пошел в театр Бижу6 и увидел фильм про пиратов. Льюис любил поединки на саблях, грохочущие пушками корабли, дым, битвы и кровь. Когда после кино он вышел на улицу, он будто чувствовал, что на поясе болтается меч и ремнем прижат длинный пиратский пистолет. Когда мальчик шел домой, ему казалось, что он закутан в тяжелый плащ и пробирается к докам в каком-то испанском порту или ходит по квартердеку, а доски под ним прогибаются с каждым залпом орудий. Он казался себе мрачным, сильным, храбрым, бессердечным и жестоким. Ему нравилось это чувство, и оно не покидало его примерно полпути до дома. Потом он снова превратился в самого обычного Льюиса.

Волшебная монета дарила похожие ощущения, вот только длились они дольше. Было и кое-что еще: оказалось, что теперь голова Льюиса переполнена планами и сюжетами. Он постоянно придумывал новые способы поквитаться с Вуди Минго и другими мальчиками, которые его доставали. Конечно, он мечтал о мести и до волшебной монеты, но ничего настолько блестящего придумать не мог. Иногда Льюису приходилось встряхивать головой, чтобы избавиться от слишком уж зверского плана мести.