— Знаю. Я тоже дразнюсь.

Кондиционер был выключен, в машину понемногу проникал холод. Кожа у меня покрылась мурашками. Кайл это почувствовал и подал мне блузку, одновременно включив отопление. Я слезла с его коленей и оделась.

— Интересно, оленя мы насмерть ухайдакали? — сказал он.

Я вгляделась в силуэт оленухи, еле различимый за засыпанным снегом капотом.

— Лежит неподвижно, — сообщила я, застегивая молнию на куртке. — Проверим?

— Я сам посмотрю, — сказал Кайл. — Сиди в машине.

— Еще чего! — возмутилась я. — Я тоже хочу!

Он покачал головой, подавив смешок. Мы выбрались из машины — ноги сразу утонули в пушистом снегу. Снежные хлопья таяли на носу, опускались на волосы, осыпая холодной белой пудрой. Скрестив руки на груди, я прижалась к Кайлу. Не доходя нескольких шагов до оленя, он остановился и положил мне руку на плечо, удерживая на месте, после чего сам снова двинулся вперед. Возникло напряженное молчание. Позади тихо работал мотор в машине, и свет фар заливал нас ярким светом, пронизывавшим темноту зимнего вечера.

Я смотрела, как Кайл с опаской приблизился к животному и осторожно коснулся его бока краем ботинка. Реакции не последовало. Я с облегчением выдохнула. Кайл присел и тронул оленуху еще раз, после чего с удивлением обернулся ко мне:

— Слушай, она живая. Еще дышит.

— Что будем делать? — спросила я. — Нельзя же ее здесь оставлять.

Он ошарашенно пожал плечами.

— Может, она без сознания или у нее какие-нибудь повреждения… Нелл, я не знаю.

В этот момент оленуха задергала ногами, по телу прошла крупная дрожь, она шумно фыркнула. Кайл отшатнулся, выругавшись от испуга, а животное дико забилось, проворно подобрало под себя ноги, вскочило и отошло на несколько шагов в сторону. Остановившись, оленуха уставилась на нас полными скорби глазами, прядая ушами. Кайл сидел в снегу по пояс, а оленуха, видимо, наглядевшись на нас, вдруг поскакала через дорогу и исчезла в лесу.

— Черт! — сказал Кайл, поднимаясь и отряхиваясь. — Вот напугала, зараза. По-моему, я даже штаны намочил.

Я так хохотала, что мне пришлось ухватиться за Кайла, чтобы не упасть.

Остаток пути мы проехали без происшествий, но воспоминание о минутах, которые мы провели в машине, не шло из головы ни у меня, ни у Кайла. Мы не обменялись на прощание привычным долгим поцелуем. Теперь я знала силу влечения, и сейчас, когда возбуждение спало, понимала, что еще не готова. Вряд ли готов и Кайл.

День Святого Валентина

После уроков я нервничала и была рассеянна, думая только о том, что приготовил для нас Кайл. Сегодня день Святого Валентина, и я знала — он что-то затевает. Он уже намекал на нечто особенное. Мы осторожничали уже пару недель — поцелуи не затягивали и себя контролировали. Мы оба знали без слов, что если не сдержимся и увлечемся, то не захотим останавливаться.

Рано или поздно нам придется об этом поговорить. Я это знала, Кайл тоже. Но мы избегали разговора. Это было довольно странно — мы же молодые, гормонам полагается играть, я не сомневалась, что Кайл тоже хочет сближения… Но мы боялись. Наверное, потому что знали — придется окончательно перейти некую важную границу.

На всякий случай я сходила в клинику с двоюродной сестрой Бекки за противозачаточными и принимала их уже неделю. Кайлу я, впрочем, об этом не сказала — как-то не представилось подходящего момента.

Наконец закончился шестой урок, и я встретилась с Кайлом у машины. Он с улыбкой открыл дверцу и захлопнул ее за мной.

— Ты скажешь, что вечером-то будет? — не выдержала я.

Он наморщил лоб якобы в недоумении.

— Вечером? А что вечером?

Я смотрела на него, гадая, то ли он шутит, то ли я неправильно поняла намеки.

— Прикалываешься, что ли?

Уловив угрожающие нотки в моем голосе, он захохотал.

— Шучу, конечно. Но о вечере я тебе не скажу. Предки знают, что мы вернемся поздно, я уже договорился. Сегодня нам дозволяется гасить огни в два часа ночи.

Я искоса посмотрела на него.

— В два? А ты до двух-то продержишься, Кайл?

Он покраснел.

— Может, и продержусь.

Я глубоко вздохнула, видя, что придется поднять тему, которую он обходит молчанием.

— Насчет вечера… Мы… раз мы сегодня допоздна в городе, значит, ты собираешься… ну… — Я не смогла договорить до конца.

Кайл тронул с места, покусывая губу. Вскоре мы остановились на красный свет, и Кайл взглянул на меня.

— Слушай, я знаю, к чему ты ведешь, и… Я кое-что подготовил. На случай, если мы захотим. Но нам не обязательно… Мне хочется, чтобы все было… правильно.

— Что значит — ты что-то подготовил?

Краска на его щеках стала ярче.

— Заказал номер в гостинице «Красная крыша», рядом с рестораном, где мы будем ужинать.

Я попыталась пошутить:

— А вы не слишком самонадеянны, мистер Кэллоуэй?

Кайл улыбнулся, хотя шутка вышла несмешной.

— Я… на всякий случай.

В этот момент меня поразила одна мысль, и я выпалила:

— Кайл! Слушай, а вдруг мы не готовы, раз даже спокойно говорить об этом не можем?

Он нервно засмеялся.

— Да, мне это тоже приходило в голову.

— Мы идем на это только потому, что наши друзья уже… того?

Кайл взглянул на меня с раздражением:

— Нет! Джейсон рассказывал о них с Беккой, Аарон и Кайла тоже спят друг с другом, но — нет, Нелл, нет. И нам не обязательно что-то делать. Я просто хотел обеспечить нам потенциальную возможность.

Я засмеялась — скорее над собой, чем над чем-то еще.

— Не знаю, растрогаться, что ли, такой предусмотрительностью, или обалдевать от того, что ты возомнил, будто у нас все произойдет.

— Ничего я не возомнил, — отрезал Кайл почти зло. — Я… Хорошо, да, я возомнил. Я хочу быть с тобой. Ну и что ж, если мы еще очень молоды, я ведь люблю тебя и считаю, что мы готовы.

Я смотрела на него во все глаза: он все сказал!

— Нам уже по шестнадцать, Кайл, — шевельнула я бровью. — Кстати, признаваться в любви вроде принято за романтическим ужином. В пылу ссоры весь эффект теряется.

— Разве мы ссоримся?

Я пожала плечами:

— Типа того, не знаю. Я не хочу ссориться.

— Я тоже. Ты, наверное, права, но так уж вышло. Я люблю тебя. Я уже несколько недель хотел тебе сказать об этом, но трусил. Собирался открыться вечером. Даже записал признание… Накатал, можно сказать, шпаргалку.