сколько прислушивался. Пространство было наполнено такой звуковой какофонией, что Шепард даже поначалу посчитал её за тишину. Но чем больше он прислушивался, тем отчётливей становился шум. Лязг, сверление, звук отбойных молотков, звуки сварки, хлопки и резкая людская брань вперемешку с криками боли. За звуками последовали и запахи: масла, металлов, спирта, пороха, гари, щелочи, пластика и прочего. А всему этому была соответствующая картина хрупкого мироустройства неживого с последующим вдохновением в него жизни.

Дэвид и Бэбил стояли на краю верхней площадки широкой лестницы. Лестница приводила к нижней площадке, подсвеченной внутренним кобальтовым светом. Вокруг площадки, на тонких жердях висели пузатые лампы, испускающие яркий бело-синий неон, а посередине начиналась широкая чёрная панель, расчерченная синими линиями. Вдоль дороги тянулись почти такие же фонари, но куда более яркие и более светлого оттенка синего. По бокам, у основания лестницы рядами располагались капсулы электрокаров на магнитных подушках. Среди них были устройства больше напоминающие мини автобусы с открытым верхом, чем на автомобили. Именно к одной из них и направились Бэбил с Дэвидом.

— Тут так всегда темно? — спросил Шепард, в попытках разглядеть ближайшее из зданий: продолговатую конструкцию без окон и с большими, поднятыми вверх воротами. Оттуда исходил свет и были видны очертания людей, возившихся возле какой-то машины.

— Ну, обычно здесь намного светлее, — весело ответил Бэбил, усевшись на место водителя. Он вставил маленькую иглу в панель, и начал на ней что-то набирать. — Если я не ошибаюсь, у кого-то из ребят эксперимент не удался. В итоге перегорел центральный генератор этажа, а его ремонт дело небыстрое. Впрочем, всё равно скоро починят.

— А что именно вы здесь создаёте?

— Всё, что может нам пригодиться или то, что может быть в теории опасным, а значит недопустимым, — ответил Бэбил, надавливая всей ладонью на сенсор передней панели капсулы. Она, загоревшись жёлтым и синим светом, медленно поднялась над землёю, сантиметров на двадцать, и замерла на месте. В машине что-то щёлкнуло, и из её глубин раздался механический высокий голос:

«Идентификация подтверждена! Прошу обозначить конечную точку вашего пути, а также задайте параметры скорости и общий расход энергии!

— Сектор «I-2», скорость триста метров в минуту, расход энергии минимально допустимый, — не принуждено, чуть откашлявшись, ответил Бэбил программе. Он посмотрел на Дэвида, смотревшего на машину с недоверием, и задорно произнёс. — Шепард, что ты там застыл? Ты ведь не так давно уже ездил на подобной машине. Что тебя смущает?

— Да нет, ничего такого, — ответил Дэвид, садясь на соседнее место. — Просто, не слишком ли вы доверяете машинам?

— Мы доверяем, но проверяем, — ответил Бэбил, подмигнув Шепарду, а потом повернулся вперёд и, чуть наклонившись, произнёс. — Поехали.

Магнитная синяя линия, загорелась чуть светлее и машина не спеша устремилась вперёд.

— И всё-таки: что вы здесь создаёте? — спросил Дэвид, спустя несколько минут тишины, медленно всматриваясь в очертания зданий, мимо которых они проезжали, и пытаясь рассмотреть другие магнитные капсулы, стремящихся, в основном, в противоположном от них направлении. Некоторые из зданий были действительно внушительными в своей высоте и площади.

— Всё и сразу, — весело ответил Бэбил. — Оружие, ракеты, технику, экологически безопасный транспорт и многое чего. Что-то несёт жизнь, а что-то и смерть. Последнее, конечно, мы если и используем, то лишь при условии, что оно должно быть результативным при минимальном уроне окружению и простым людям.

— Ракеты? — переспросил Дэвид, вцепившись в данное слово особенно жадно. — Баллистические или те, что позволяют летать в космос?

— И те и другие, — подмигнул Бэбил, — Мы и воздушный транспорт создаём. Правда после переворота девяносто восьмого во всех Уровнях, кроме Рая и Хатимана, он в основном под запретом. Даже транспортный. Хотя военный был под запретом почти сразу после Второй Башенной войны. Что же касается полётов в космос, то тут весьма занятное дельце. Ты смог понять, что представляют из себя Уровни?

— Такое ощущение, будто они созданы искусственно, — после недолгих размышлений ответил Дэвид.

— Мы также думаем, но явных доказательств тому до сих пор нет. Но мы точно знаем, что каждый из миров по форме напоминают глубокую чашу, где доступный для жизни мир окружен той или иной аномалией. Столбы огня, стены молний, океаны, всегда наполненные смерчами и ураганами или непроходимые горы. Не так давно, лет тридцать назад, нам удалось провести сумасшедший эксперимент. Удалось достигнуть края Пагод при помощи специально сконструированного летающего автонома. И знаешь, что произошло?

— И что же? — ловя каждое слово и внимательно всматриваясь в Менделя, спросил Дэвид.

— Он оказалось на противоположном краю Пагод. Буквально в противоположной точке.

— А разве это не говорит о том, что мир имеет форму шара?

— Примерную форму шара имеет лишь Грань Каина. Ещё это единственный из миров, что был создан естественным путём, и он значительно древнее Башни. Что же касается попыток подняться вверх, то они также провалились. Когда автономы пересекали предполагаемую границу стратосферы, они попадали в межпространство, где бесследно исчезали. Это особенно любопытно, ибо солнце, луна и звёзды, что мы видим в Уровнях это те же солнце, луна и звёзды, что освещают Грань и лишь там есть выход в истинный, внешний космос. Да, мы умеем путешествовать между Уровнями, но эти способы перемещения имеют целый ряд ограничений, и не один из них не позволяет нам выйти за границы внутреннего космоса.

— Мистика какая-то, — скептически произнёс Дэвид. — Вы хотите сказать, что есть некий прибор, очень древний, проецирующий внешний космос на эти миры? И вы хотите сказать, что за десять тысяч лет никто его не нашёл?

— Ну, нашим предкам, знаешь ли, было не до этого, — грустно заметил Бэбил. — Они выживали в те годы и, что самое главное, первые сотни лет люди, что не смогли сбежать из нижних уровней, толком не видели ни солнца, ни звёзд. Тяжёлое небо цвета ржавчины и тусклый круг медленно плывшей звёзды, сменявшееся ночным свинцовым небом. Просто невероятное чудо, что нижние Уровни сохранили в себе жизнь и со временем смогли восстановиться, пережив и тяжёлые ночные холода, и дневное пекло. Правда, ходят слухи, что Инженерам уже давно удалось выйти во внешний космос, но нам так и не удалось это подтвердить или опровергнуть.

— Тогда зачем вам подобные ракеты? — недоумённо спросил Дэвид.

— Разве такой информации не было