– Майк просто молодец, даже не знаю, что бы я без него делал.

Я решил немного к нему подмазаться, лишь бы он особо не напирал на то, как идет следствие. Год назад старый пердун собирался уйти на пенсию, и я мог бы занять его место, но все сроки прошли, а старший констебль никуда не делся. Похоже, он решил попридержать своё место для Андерсона, пока тот не подрастет.

– В нашем деле возникли небольшие сложности. Я думаю, жертва подвергалась шантажу продолжительное время. Нужно будет сегодня же проверить банковские счета.

Я действительно считал, что возможно Дэвиса посадили на счетчик. Уж больно история с Энни попахивала прямым шантажом.

– Хорошо. Запрос на разрешение от судьи оформишь завтрашним числом.

– Договорились.

Рука Марка до сих пор лежала на моем плече, и я почему-то вспомнил, ходившие по полицейскому управлению сплетни о том, что у старшего констебля никогда не было жены или хотя бы подружки.

Мне в голову пришла нежданная мысль, а действительно ли мой напарник Андерсон приходится ему родственником?

В комнате с розовыми обоями прохладно, на улице зима, и ветер сквозит через рассохшуюся оконную раму. Он раздувает легкие розовые шторы, как паруса. Свою комнату девочка ненавидит. В детской полно плюшевых игрушек, всевозможных зайцев, мишек, котиков – нет только любимых собачек.

Есть роскошное ложе принцессы – огромная кровать с балдахином и множеством подушечек, все приторного розового цвета. Этакий розовый рай, но девочке кажется, будто комната пропахла потом и болью, плюшевые звери с презрением и злорадством смотрят на неё своими пластмассовыми глазами, покрывало на кровати скомкано и смято. Тот человек только что ушел и девочка стоит посреди комнаты, обхватив свои худенькие плечи руками. Она боится, вдруг он вернётся назад. Ей очень стыдно и гадко, сердечко быстро бьется в груди.

Я открыла глаза: опять бесконечно повторяющийся сон. Айка спала рядом на второй половине моей тесной кровати, от собаки шло тепло, ее присутствие меня умиротворяло.

Сегодня после небольшой прогулки и завтрака мы устроили себе двухчасовую сиесту. За окном по-прежнему лил дождь и шумел ветер. На часах было чуть больше полудня и значит, мне пора браться за свое опасное хобби. Я осторожно встала с кровати, Айка подняла морду, вопросительно глядя на меня.

– Тихо, спи.

Я почесала ее за ухом. Собака со вздохом легла обратно.

Я прошлепала босыми ногами по холодному полу в свою гостиную и достала из тайника фаблет. У меня, как у любого современного человека на планете Земля, имеется обычный смартфон. Его я использую, чтобы звонить и общаться с Барри и коллегами по работе, просматриваю электронную почту, новости и погоду. Но у меня есть еще и второе устройство с выходом в интернет, так называемый фаблет, большой пятидюймовый смартфон. Мощная операционная система, четырехъядерный процессор и большой объем памяти почти приравнивают его к ноутбуку, да и спрятать такой аппарат значительно проще. С помощью него я и забавляюсь в своих рискованных играх.

В первый раз мне удалось провернуть нечто подобное семь лет назад, в том самом брошенном строителями поселке. Он не то чтобы был недостроен, на въезде несколько улиц были вполне жилыми, возле одинаковых безликих домов стояли машины, иногда играли дети. Но дальше к перелеску среди остовов из бетона и шлакоблока царило запустение. Вот там я и любила вечерами бродить после неудачных попыток заработать себе и своей собаке на кусок хлеба. Айка сопровождала меня, гоняла стайки птиц, раскапывала норки землероек. Стоял сентябрь, и все мои думы были наполнены лишь одним, как пережить грядущую зиму. Нам нужен был теплый кров и сытый обед. Мы не голодали, но тех скудных заработков, что мне удавалось получить от раздачи рекламных буклетов где-нибудь на Уоркинг-стрит, едва хватало. Образования у меня не было, и найти во время затянувшейся рецессии хоть какое-то постоянное место работы мне не удавалось.

Наш сквот стал потихоньку разваливаться, все подсели на амфетамины и оксиконтин. Парни воровали, тащили все подряд, что плохо лежит, и занимались сводничеством, вывозили девчонок вечерами в Кардифф. Утром они, уставшие, возвращались обратно, приносили наркотики и до вечера забывались. Я понимала, что долго так не продержусь, и меня тоже затянет в этот черный омут с головой. Лишь Айка останавливала меня, о ней нужно было заботиться.

Однажды мы гуляли с собакой на самой окраине поселка, где он подходил вплотную к роще, домов там совсем не было, лишь квадраты фундаментов среди высокого бурьяна тянулись в два ряда, обозначая намеченную улицу. В этом месте я и наткнулась на небольшую группу респектабельных мужчин в костюмах, при галстуках, с оранжевыми касками на головах, невдалеке стояли несколько машин представительского класса. Не иначе застройщики привезли банкиров, чтобы получить очередной кредит, подумала я тогда и, как оказалось потом, была права.

Боясь попасться им на глаза, я, схватив Айку за ошейник, спряталась за штабель из кирпича среди высоких зарослей чертополоха, с которого сыпался пух; он щекотал нос, забивался в рот. Мужчины прошли мимо, почти в паре ярдах от нас и я, стараясь подавить в себе желание чихнуть, встретилась с одним из них взглядом.

На следующий вечер я заметила, как тот бесцельно бродит уже один по будущим улицам поселка. Невысокий, сутулый, с небольшой проплешиной на макушке, но чистенько одетый в твидовый пиджак и джинсы от Армани, он нарезал круги, пока я шла с Айкой в свою рощу. Так продолжалось несколько вечеров подряд. Он всегда появлялся в одно и то же время, по нему можно было часы сверять. Зорко наблюдая за ним из под своего капюшона, я решила сделать первый шаг. К тому же, у меня появился небольшой план. По тому, какие взгляды он бросал в мою сторону, я сразу поняла кто передо мной.

Он представился Греем, а я назвала первое пришедшее мне в голову имя Энни и грустно поведала, что в свои четырнадцать не нужна ни матери, ни отцу, сбежала из дома и сейчас бродяжничаю.

Я специально выставила себя в невыгодном свете, подросток, предоставленный самому себе лакомый кусочек для подобных ублюдков.

Мы стали встречаться с ним почти каждый вечер. Обычно наши свидания проходили в угловом недострое, на самой окраине поселка. Этот дом отличался от остальных наличием застекленных окон и входных дверей, от которых у моего кавалера были ключи. Я приходила с Айкой ровно в семь и пунктуальный ублюдок уже ждал меня. Грей появлялся чуть раньше и всегда пешком, по-видимому, свою машину он где-то оставлял неподалеку. Поднявшись на второй этаж, мы закрывались в комнате, а моя собака оставалась внизу, на площадке перед лестницей.

С Греем мне повезло, он оказался вуайеристом, ему достаточно было просто смотреть на меня, не прикасаясь. Я раздевалась перед ним, снимала всю одежду, покрываясь мурашками от холода, принимала соблазнительные позы. Он, сидя на подоконнике, говорил мне – встань там, сделай так-то, добавляя каждый раз: «Хорошая девочка». Иногда он делал фотографии и за каждый снимок платил неплохие деньги. Я не считала, что торгую собой, нарушаю свои моральные принципы, у меня была конкретная цель и не важно, через что мне нужно было пройти, чтобы достичь ее. К тому же, свидания с Греем были просто детскими шалостями по сравнению с тем, что со мной делали раньше.