Наконец-то! Она внутри дома на Первой улице!

Конечно, ее появление сопровождалось немалым шумом, и потомуМона на секунду замерла посреди ванной комнаты и прислушалась. Озираясь посторонам, она сумела разглядеть блеск старого фарфорового унитаза и мраморныйбортик душевой. На память ей вдруг пришел давний сон – последний из тех, вкоторых являлся дядюшка Джулиен. Он привел ее в этот дом и вместе с нейподнимался по лестницам.

Сейчас Мона уже наверняка позабыла бы подробности этого сна,если бы не записала его содержание в свой компьютерный дневник – в файлWSDREAMSJULIEN[6]. Там же были зафиксированы и все другие сны, связанные сдядюшкой Джулиеном Теперь она вспомнила этот файл, который перечитывала многораз, однако воссоздать подробности самого сна никак не удавалось.

Дядюшка Джулиен включил виктролу, ту, которую так хотелосьзаполучить Моне, и начал танцевать. На нем был длинный стеганый атласный халат.Дядюшка говорил, что Майкл для их семьи чересчур хорош. Но даже совершенствоангелов имеет свои пределы.

– Понимаешь, Мона, абсолютное добро передо мной почти всегдабыло бессильно, – произнес он со своим очаровательным французскимакцентом. Во всех снах он разговаривал с ней по-английски, несмотря на то чтоона прекрасно знала французский. – Но для окружающих людей, за исключениемсебе подобных, идеальный человек всегда является помехой.

Идеальный человек… В файл MICHAEL она записала: «Великолепени восхитителен до чрезвычайности. Исключительное совершенство».

И далее сделала комментарий: «Мысли о Майкле Карри: послесердечного приступа он стал привлекательнее прежнего. Теперь он похож не то наогромное чудовище с раненой лапой, не то на рыцаря со сломанной рукой, а большевсего, пожалуй, – на хромоногого лорда Байрона».

Она всегда находила Майкла парнем что надо, так сказать,стоящим того, чтобы за него побороться. И не нуждалась в дополнительныхуказаниях на этот счет. Правда, слушая дядюшку Джулиена во сне, она лишний разутверждалась в своей решимости завоевать Майкла. Кроме того, Джулиенрассказывал ей о собственных любовных похождениях. О том, в частности, как начердаке особняка на Первой улице соблазнил бабушку Эвелин, которая тогда былане старше теперешней Моны. От их незаконного союза появилась на свет беднаяЛаура Ли – мать Гиффорд и Алисии. Перед смертью дядюшка Джулиен отдал бабушкеЭвелин виктролу.

– Убери ее из этого дома, пока не явились они, –сказал он. – Унеси ее подальше отсюда и сохрани…

– …Это был безумный план, – продолжал рассказыватьон Моне во сне. – Понимаешь, Мона, я никогда не верил в колдовство. Нонужно было что-то предпринять. Мэри-Бет начала сжигать мои книги. Она делалаэто прямо на улице, вернее сказать, на лужайке, унижая перед всеми моечеловеческое достоинство. Виктрола была для меня чем-то вроде маленькогоколдовства Маленьким чудом, средоточием всей моей воли.

Пока Джулиен рассказывал о своем «безумном плане», Моне быловсе ясно и понятно, но когда она на следующий день попыталась восстановить впамяти их разговор, то поняла, что почти все забыла. Ну да ладно. Итак, виктрола.Дядюшка Джулиен хотел, чтобы она оказалась у Моны. Ей всегда было по душеразного рода колдовство.

Любопытно было бы узнать, что же произошло с этой проклятойвиктролой.

Джулиен навлек на себя все неприятности (если считатьнеприятностью то, что он спал с тринадцатилетней Эвелин) в тысяча девятьсотчетырнадцатом году, когда отдал виктролу Эвелин. Когда же та попыталасьпередать реликвию Моне, между Гиффорд и Алисией разгорелась страшная ссораДевочке тогда думалось, что наступил самый черный день в ее жизни.

Она никогда не видела такой ожесточенной схватки междусестрами.

– Ты не отдашь ей виктролу! – в запале кричалаГиффорд.

Подбежав к Алисии, она влепила той несколько пощечин. Затемначала выталкивать ее из спальни, в которой находилась виктрола.

– Ты не имеешь никакого права вмешиваться. Она моядочь, а не твоя. Старуха Эвелин велела отдать эту вещь ей! – в своюочередь орала Алисия.

Несмотря на то что они дрались с ожесточениемдевчонок-подростков, бабушка Эвелин, которая все это время находилась вгостиной, просила Мону не обращать на них внимания:

– Гиффорд ничего дурного с виктролой не сделает. Раноили поздно она все равно станет твоей. Никто из рода Мэйфейров не способен ееуничтожить. Что же касается жемчуга, то пусть он пока хранится у Гиффорд.

Что-что, а жемчуг интересовал Мону меньше всего.

Своей непродолжительной речью бабушка Эвелин исчерпала запаскрасноречия на три или четыре недели вперед.

После этого скандала Гиффорд тяжело заболела и провалялась впостели несколько месяцев. Ссора истощила ее жизненные силы, чего, впрочем, иследовало ожидать. Дяде Райену пришлось увезти ее в Дестин, во Флориду, чтобыдать возможность отдохнуть на взморье. Приблизительно то же самое произошло ипосле похорон Дейрдре. Здоровье тети Гиффорд вновь так сильно расшаталось, чтоРайен в очередной раз отправил ее в Дестин. В тяжелые минуты жизни она всегдасбегала в свое прибрежное жилище – современный дом, никоим образом не связанныйни с какими таинственными историями. Там на белом песчаном пляже под плеск прозрачныхволн ее душа находила покой и умиротворение.

Но самое ужасное для Моны было то, что тетя Гиффорд так и неотдала ей виктролу! Однажды Мона поставила вопрос ребром и потребовалаответить, где находится вожделенный предмет, на что тетушка Гиффорд ответила:

– Я отнесла ее на Первую улицу. Вместе с жемчугом. Неволнуйся, они спрятаны в надежном месте – там же, где хранятся остальныепамятные вещи дядюшки Джулиена.

Услышав это, Алисия возмутилась, накричала на Гиффорд, исестры снова сцепились в драке.

В одном из снов дядюшка Джулиен танцевал под музыку спластинки, стоявшей на виктроле. «Это вальс из „Травиаты“, дитя мое, –сказал он Моне, – весьма подходящая музыка для куртизанки». Джулиенкружился в танце под щемяще-проникновенное звучание высокого сопрано.

Хотя обычно редко удается воспроизвести приснившуюсямелодию, на этот раз девушка на удивление хорошо ее запомнила и слышаладостаточно отчетливо. Как очаровательно она звучала! Позже, когда Мона стала еенапевать, бабушка Эвелин узнала знакомую музыку и сказала, что это вальсВиолетты из знаменитой оперы Верди.

– Я слышала ее на пластинке Джулиена, – сообщилатогда ей бабушка Эвелин.

– Как же мне заполучить виктролу? – помнится,спросила Мона в своем сновидении.