Да что это с ней? У нее чудесная, можно сказать, идеально устроенная жизнь. Здоровье, прекрасная работа, хорошие друзья, потрясающая семья, редкостный песик И хотя она почти разорена, это значения не имеет, потому что мансарда стоит тех денег, что заплачены за нее. Чего еще желать? Совершенно нечего, тем более что Кевин Такер наконец уехал!

Ненавидя собственную хандру, морщась от брезгливости при мысли о своем безволии, Молли сунула ноги в розовые шлепанцы, подаренные близняшками на день рождения, и поплелась на кухню. Кроличьи головки на носках весело кивали в такт каждому шагу. Ладно, хватит ныть! Быстрый завтрак — и за работу Вчера она не успела заехать в бакалею, так что придется обойтись старыми запасами.

Вынув из серванта упаковку «Дэн-поп тартс», она сунула их в тостер, но тут Ру встрепенулся и оглушительно залаял.

Молли едва успела выпрямиться, как задняя дверь открылась и вошел Кевин с охапкой ярких пакетов. Ее идиотское сердце пропустило удар.

Ру зарычал, но Кевин даже ухом не повел.

— Привет, Дафна!

Безрассудная радость мгновенно сменилась раздражением. Слайтерин!

Кевин бросил пакеты на стол.

— Еды почти не осталось.

— Какая вам разница? Вы ведь все равно уезжаете, неужели забыли? — напомнила она и повторила фразу по-французски, с наслаждением заметив, что он раздраженно морщится.

— Ошибаетесь, — буркнул Кевин, отвернув колпачок бутылки с молоком с таким видом, что сразу стало ясно, чью шею он представляет на месте бутылки. — Я не собираюсь еще больше злить Дэна, так что придется удалиться вам.

Именно это ей и стоило бы сделать. Но уступить? Сдаться на милость победителя? Ни за что!

Нехарактерная для Молли стервозность взяла верх, и она мгновенно выпустила коготки.

— Не дождетесь! Конечно, спортсмену трудно понять, что для работы необходимы покой и тишина, поскольку в отличие от некоторых мне приходится много думать. Вам, разумеется, подобные тонкости недоступны…

Кевин определенно понял, что его пытаются оскорбить, но виду не подал.

— Я остаюсь, — коротко бросил он.

— Я тоже, — не менее упрямо ответила она.

Судя по лицу, его так и подмывало вышвырнуть ее. Ничего, руки коротки. Она все-таки сестра босса!

Кевин долго, старательно лил молоко в стакан, прежде чем присесть на тумбу.

— Дом достаточно велик для нас обоих. Поделим территорию.

Она уже открыла рот, чтобы возразить, сказать, что лучше уберется отсюда, но что-то ее остановило. Может, это не такая уж плохая идея? Самый быстрый способ справиться с собственным безумием — обнаружить под маской неотразимого красавчика мерзкого Слайтерина. В конце концов, она никогда не сталкивалась с реальным Кевином. Да и откуда ей знать его? Они даже не разговаривали. Может, ее привлекала яркая картинка: великолепное тело, чувственные глаза, тигриная походка?

Молли молча наблюдала, как он пьет молоко. Отрыжка.

Всего один раз — и с иллюзиями покончено. Что может быть противнее, чем мужчина, рыгающий после еды… или чавкающий за столом?.. А как насчет жлобов, которые пытаются завлечь женщину, помахивая толстой пачкой баксов, стянутой аляповатым зажимом?

Может, он носит золотую цепочку? Или помешан на оружии? А вдруг коверкает слова? Молли содрогнулась.

Ему наверняка далеко до Дэна Кэйлбоу. Да-да, на пути к совершенству Кевина Такера подстерегает миллион ловушек, в какую-то он обязательно попадет! И поделом вам, мистер Такер! Одна отрыжка… едва заметный золотистый отблеск на этой потрясающей шее… или еще что-то в этом роде — и…

Молли поймала себя на том, что улыбается.

— Так и быть, оставайтесь.

— Спасибо, Дафна.

Он допил молоко, но не рыгнул. Молли прищурилась, напомнив себе, что, пока он называет ее Дафной, она почти неуязвима.

Отыскав свой портативный компьютер, она отнесла его в мансарду и поставила на письменный стол рядом с альбомом для рисования. Поработает либо над «Дафной», либо над новой статьей «Петтинг и осторожность: далеко ли позволишь себе зайти?».

Очень далеко.

Наверное, думать в такую минуту о сексе неуместно. Даже о его подростковой разновидности.

Снизу донесся рев болельщиков. Очевидно, Кевин привез с собой запись матча и решил разобрать игру. Интересно, открывал ли он в своей жизни книгу, смотрел хоть один приличный фильм и вообще думал ли о чем-то, не имеющем отношения к футболу?

Ладно, это не ее дело. Пора за работу.

Молли поставила ногу на спину Ру и залюбовалась гневными волнами в белых кружевных чепчиках, тревоживших серую ледяную поверхность озера Мичиган. Может, Дафна, вернувшись к себе, увидит темные окна, а когда переступит порог, откуда-то выскочит Бенни, и…

О нет, не стоит портить детские сказки эпизодами из собственной жизни!

Ладно, значит…

Молли открыла альбом. Дафна наверняка захочет надеть маску, в которой встречала Хэллоуин, и напугать…

Нет, это уже было в «Дафна сажает тыквы».

Кажется, пришло время позвонить подруге.

Молли подняла трубку и набрала номер Джанин Стивенс, одной из близких приятельниц и собрата по перу. Хотя Джанин писала для подростков, они придерживались одинаковых взглядов на литературу и частенько подкидывали друг другу идеи.

— Слава Богу, это ты! — воскликнула Джанин. — Я все утро пыталась до тебя дозвониться!

— Что стряслось?

— Представляешь, какая-то лохматая мымра из «ЗДЗА» дорвалась до микрофона и заняла едва ли не половину времени в сегодняшних новостях! Рвала, метала и захлебывалась слюной, убеждая несчастных слушателей, что нынешние детские книги — тайное орудие гомосексуалистов и их чтение ведет прямым путем к разврату и пороку.

— Ну и пусть себе разоряется, нам какое дело?

— Молли, она потрясала экземпляром «Я так тоскую по тебе»! Твердила, будто это яркий пример той пакости, которая толкает детей в болото извращения.

— О, Джанин, это ужасно!

Тринадцатилетняя героиня романа «Я так тоскую по тебе» пыталась осмыслить причину травли ее талантливого старшего брата, которого сверстники считали голубым. Тонкая, умная, прекрасно написанная книга…

Джанин всхлипнула и шумно высморкалась.

— Утром позвонила издатель. Сказала, что они решили подождать, пока уляжется шум, и отложить выпуск моей новой книги на год!

— Но ты закончила ее почти год назад!

— А им плевать! Поверить не могу! Роман только-только начал расходиться! Теперь обо мне все забудут!

Молли как могла утешила подругу. Повесив трубку, она решила что «ЗДЗА» — более страшное зло для общества, чем любая порнография.