— Нет!.. — поспешила уверить миссис Клавдия. — Этот негр — слуга моего спутника, того самого джентльмена, который так храбро защищал его.

— Его счастье; иначе… сами видите, чем меньше этих буйных, тем лучше.

— Вы их очень не любите?

— Потому что знаю хорошо. Я сам был ковбоем.

— Вот как?! Каким же образом вы превратились в кондуктора?

— Я съел свою хозяйку.

— О! Это очень любопытно… Расскажите, пожалуйста.

— Ну что ж… Я работал у богатого скотовладельца, у которого жилось не хуже и не лучше, чем у других, то есть отвратительно. Особенно была ужасна пища: всю неделю нас кормили испорченным соленым салом да отвратительными лепешками из слежавшейся муки — их, поверьте, не стали бы есть даже свиньи, не только что люди. Я ставлю свиней впереди, как это обыкновенно делал наш хозяин.

Так вот, в один прекрасный день пала корова. Часть ее мы съели еще в свежем виде… Полакомились!.. Остальное мясо посолили и — о радость! — на время забыли о сале! Когда корову покончили, околела лошадь; ее также посолили и съели до копыт. Затем умер сторожевой пес… Его хватило только на один раз… Как мы были рады, что судьба избавила нас от опротивевшего сала!.. Тут случилось несчастье — упавшим деревом убило жену нашего хозяина и козу, которую она доила. Нам изжарили мясо козы, но…

— Но что же? — миссис Клавдия содрогнулась.

— Вкус мяса мне показался таким странным, а кости такой удивительной формы, что я подумал: это, наверное, хозяйка. Ведь хозяин был так скуп!.. И я убежал, даже не попросив расчета, зная, что в семье есть еще пять девочек и четыре мальчика, не особенно крепких здоровьем…

Потом я попал в кондукторы…

Через час после этого разговора поезд прибыл в Девенпорт.

В дороге. — Сюрприз. — Первые выстрелы. — Пожар. — Город миссис Клавдии. — Проезд свободен. — Адская кадриль. — Подвиги Бессребреника. — Динамитный патрон. — Бессребреник зарабатывает обед.

Однако столица Колорадо не была окончательной целью поездки наших путешественников. Они остановились здесь всего на три часа, назначив друг другу свидание на вокзале, откуда намеревались отправиться в Фокс-Хилл. Вы напрасно стали бы искать это имя на карте. Фокс-Хилл принадлежит к числу тех пока воображаемых городов, которые лишь через несколько лет населятся, а теперь представляют собой только распланированное место.

Мисс Клавдия отправилась прежде всего к своему банкиру в Денвере.

Бессребреник послал телеграмму в «Нью-Йорк Геральд», подумав, что подобный способ изыскивать пропитание становится однообразным. Пиф, Паф и Снеговик не отставали от него ни на шаг. Эта компания начинала раздражать нашего джентльмена. Он стал подумывать, как бы отделаться от своих спутников, но, не находя пока предлога, злой-презлой вернулся на станцию.

Расстроенная миссис Клавдия уже ждала его. Сообщения банкира о событиях в Нью-Ойл-Сити были самые неутешительные. Молодой женщине грозило полное разорение. Не вдаваясь в рассуждения о причинах катастрофы и не предлагая средств борьбы, банкир только констатировал факты и советовал нефтяной королеве — увы! — королеве, лишившейся престола, продать все как можно скорее и таким образом спасти хотя бы остатки прежнего богатства.

К своему изумлению, он наткнулся на твердое решение экс-королевы бороться до конца.

— Но известно ли вам, что там собралось полтысячи ковбоев, которые все грабят?

— Я думала, что их тысяча…

— Стало быть, у вас есть поддержка?

— Конечно. У меня есть компаньон.

— Компаньон? — с видимым беспокойством спросил банкир.

— Да, замечательный джентльмен… большой оригинал — мистер Бессребреник, вы знаете…

— А! Это тот эксцентричный господин?..

— Да! Он один стоит целого войска.

— Итак, вы решили во что бы то ни стало отправиться в Нью-Ойл-Сити?

— Во что бы то ни стало.

— Помните, что я предупреждал вас — для разбойников нет ничего святого.

— Да… да… Прощайте!

Она вышла и отправилась разыскивать Бессребреника.

По железной дороге они доехали до Фокс-Хилла. Там их ждал кабриолет, запряженный рысаком. Кучер поздоровался с миссис Клавдией, которая ответила ему крепким рукопожатием и представила своему спутнику:

— Мистер Гаррисон, главный инженер Нью-Ойл-Сити… Мистер Бессребреник, мой компаньон.

— Ваш компаньон? — недовольно переспросил мистер Гаррисон.

— Да, — серьезно подтвердил Бессребреник.

— И вы не боитесь, миссис Клавдия, очутиться среди сброда, разоряющего город?

— Отправляюсь туда немедленно!

— Очень рискуете!

— Я привыкла рисковать.

— В таком случае потрудитесь сесть со мной в кабриолет.

— Нет! Кабриолет и лошади мои… Дайте вожжи, я сама буду править… Мистер Бессребреник, садитесь возле.

— С удовольствием, — отвечал джентльмен, исполняя желание миссис Клавдии.

— А я? — обиделся инженер.

— На задней скамейке. Мистер Бессребреник как мой компаньон — ваш хозяин… Вы на службе у него…

Она прищелкнула языком, ослабила вожжи, и рысак помчался как стрела мимо обескураженных Пифа, Пафа и Снеговика.

Требовалось много ловкости от грациозной хозяйки, чтобы проехать по сквернейшей дороге от станции до нефтяных колодцев. Так называемая дорога шла по лесистым холмам, где на месте недавно вырубленного леса были оставлены пни. Можно себе представить, какую гимнастику вынуждены были проделывать лошадь и экипаж!

Целых три часа мчались они по адскому пути. Только американские рысаки, у которых природная скорость и выносливость увеличены специальной выучкой, способны выдержать такой переезд.

Среди аллей показалась одинокая избушка и возле нее обширный сарай. Две оседланные лошади стояли, привязанные к столбу. При звуке колес человек в костюме ковбоя вышел из избушки и остановился. Миссис Клавдия придержала лошадь, узнав одного из начальников мастерских.

— Что значит этот странный наряд, Боб? — спросила она.

— Здравствуйте, миссис Остин.

— Здравствуйте!

— Я надел этот костюм, чтобы затесаться в толпу добрых малых, забавляющихся там.

— А! Продолжают забавляться?

— Больше, чем прежде… Вот вам доказательство… Видите дым? Вероятно, зажгли вагон-цистерну с нефтью.

Миссис Клавдия слегка побледнела и закусила губы. Боб прибавил:

— Я приготовил лошадь для инженера; ему, может быть, надоело сидеть сложа руки позади вас и этого господина… Гаррисон, вот ваша лошадь.