— Никаких актрис, — перебил ее Мэтт.

— Почему? — Лорен искренне изумилась.

— Все эти голливудские красотки слишком тщеславны и заносчивы.

— Мелани играет в театре, — Лорен вступила в спор. — Думаю, что у нее не будет звездных замашек.

— Я не большой поклонник искусства.

Мэтт с удивлением обнаружил, что перспектива свидания с совершенно незнакомой женщиной не только не вдохновляет, но даже пугает его.

В разговоре снова повисла пауза. Затем Лорен продолжила:

— Хорошо, поехали дальше. Валери, прекрасная девушка. Работает управляющей в «Бейн энд Компани».

— Не подойдет.

Здесь Мэтт чувствовал себя уверенно и легко придумал причину, чтобы не встречаться с Валери.

— Не подойдет? — Голос Лорен звучал очень растерянно. — Конечно, Валери карьеристка. Но она обожает спорт и пикники. Ей нравится хоккей. Ты же играл в хоккейной команде в колледже.

— Нет, — Мэтт был настроен решительно. — Сама подумай. Единственное место, где нам удастся встречаться, — это кафе в зале ожидания в аэропорту. Мы оба в постоянных разъездах. Вряд ли можно будет выкроить друг для друга больше получаса.

— Пожалуй, ты прав, — Лорен не могла не согласиться с его доводами. — Следующая по списку Бетани.

— Бетани Коллинсуот?

Удивлению Лорен не было предела.

— Да… Но… Как ты догадался?

— У тебя много знакомых по имени Бетани? — Ее растерянность начала забавлять Мэтта. — Она клиентка или твоя знакомая?

— Это имеет какое-то значение? — Лорен наконец взяла себя в руки.

— Никакого. Но, судя по твоей интонации, она все-таки клиентка.

— И что не так с ее кандидатурой?

— Бетани спит и видит, как бы подцепить богатого мужа.

— Она учредитель фонда для детей-сирот.

— Говорят, ее фонд доживает последние дни.

— Откуда ты знаешь? — С каждой минутой Мэтт удивлял ее все больше.

— Я не хотел бы раскрывать свои источники.

О Бетани Коллинсуот он был не только наслышан. Она пыталась заполучить себе в мужья его младшего брата, причем незадолго до свадьбы Ноэля и Кайлы.

Лорен громко вздохнула.

— Тебе придется подождать, пока я подберу новые кандидатуры.

По ее голосу Мэтт понял, что она расстроилась.

— Не принимай все так близко к сердцу, дорогая.

— В таких случаях я обычно говорю, что нужно быть более гибким и открытым ко всему новому.

— Снова лекция? — протянул Мэтт. — И когда приступим?

— Только не в эти выходные. У меня назначена встреча.

Мэтт ощутил довольно болезненный укол ревности. У нее свидание? Лорен говорила, что не ищет сейчас встреч с противоположным полом. Но это не значит, что ее не приглашают на свидания.

— Деловая или для души? — Он постарался, чтобы его голос звучал равнодушно.

Лорен ответила не сразу.

— И то, и другое.

— Боже, какая таинственность!

— Если тебе так интересно, — медленно начала Лорен, — то я уже давно работаю в комитете по делам престарелых.

— В качестве кого? — недоуменно спросил Мэтт. — Брачного агента?

— Любви все возрасты покорны.

— Ах, да!

— Ну и кто из нас циник? — воскликнула Лорен. — Меня пригласили на свадьбу. Я познакомила молодых полгода назад. Жениху семьдесят семь, а невесте — семьдесят пять лет. Оба овдовели много лет назад. Празднование пройдет в узком кругу.

Что-то в ее голосе заставило Мэтта удержаться от дальнейших шуток на эту тему.

— И на какое число назначено это знаменательное событие?

— Четырнадцатое. Это следующее воскресенье.

Новый вопрос слетел с языка Мэтта прежде, чем он успел его осмыслить:

— У тебя уже есть спутник на это мероприятие?

Лорен засмеялась в трубку.

— А как же! Меня будет сопровождать моя машина.

Мэтт постарался придать своему голосу непринужденность.

— Я знаю один «лексус», который как раз ждет подобного случая.

— Я не уверена…

— Считай, что это часть работы по моему перевоспитанию, — Мэтт заговорил быстрее, опасаясь, что Лорен откажется. — В противном случае я все выходные проведу на работе.

— Хорошо, — Лорен сдалась. — Думаю, тебе будет полезно посмотреть, что такое настоящая любовь.

— В котором часу за тобой заехать?

У Лорен было ощущение, что все это с ней уже происходило.

Она снова стояла в церкви рядом с Мэтью Уиттакером. Только в прошлый раз на ней было подвенечное платье и она собиралась замуж…

В маленькой церквушке Лорен украдкой разглядела Мэтта. Серый костюм в полосочку и бледно-голубой галстук очень ему шли. Мэтт был хорош, как никогда…

Все утро Лорен нервничала и поминутно выглядывала в окно. За что бы она ни взялась, все валилось из рук. Но самой главной проблемой оказался выбор наряда. Она остановилась на голубом шифоновом платье до колен с прозрачными рукавами. Это платье Лорен особенно нравилось, и она одевала его лишь в особых случаях.

— Ты великолепно выглядишь, — шепнул он ей и с любопытством стал оглядываться по сторонам. — Миленькое местечко.

Лорен не поняла, шутит он или нет. Но в одном их мнения сходились. Район Пайн-Хилл действительно был очень красивым местом. Помимо живописных окрестностей жители Пайн-Хилл наслаждались и другими благами цивилизации. В городке легко можно было найти домработницу, газонокосильщика или кого-нибудь, кто присмотрит за домашним питомцем в ваше отсутствие, — здесь очень активно работал комитет по делам престарелых.

Сама Лорен оказалась в Пайн-Хилл случайно. Однажды одна из клиенток, вдовствующая пятидесятилетняя дама, рассказала ей о своей матери. Старушка жила в Пайн-Хилл и сообщила дочери, что организация нуждается в услугах брачного агентства.

Лорен связалась с руководством и заключила контракт. Каждые выходные она приезжала в Пайн-Хилл, встречалась с обитателями городка, выслушивая их пожелания.

Глядя на Мэтта, она пыталась догадаться, о чем он думает, но его лицо, как всегда, было бесстрастно. Лорен внезапно поняла, что он первый мужчина, которому она не просто рассказала о Пайн-Хилл, но и пригласила сюда.

Зазвучала музыка. Гости, самым молодым из которых было около пятидесяти, засуетились, рассаживаясь по местам. Лорен и Мэтт заняли свои места и повернулись ко входу в церковь.

Когда в зал вошла невеста и зазвучали первые ноты свадебного марша, Лорен почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она быстро заморгала, надеясь, что Мэтт ничего не заметил. Ей не хотелось, чтобы он знал, что рана в ее душе еще не зажила, а сама она так и осталась неисправимым романтиком.