губернатора, проявлять великодушие по отношению ко мне он не собирается.

Глубокий вдох. Медленный выдох. Прижаться к сильному мужскому плечу. Вспомнить ночь в пещере. Расслабиться. Даже в такой ситуации, как сейчас, необходимо расслабиться.

Давай, Ровена. Ты сможешь.

Ловчая сеть — не чета браслетам. Сверкающая паутинка высасывает магию в разы быстрее, и защиты от этой напасти практически нет! Робин же был опутан ею с ног до головы, как колбаска копчёная. Откуда у него силы держать ещё и меня?

— Главного позови, — приказывает сын конюха, да так, что сам король мог бы ему позавидовать…

— Ты это, мужик… Ты чего?

Распахиваю глаза. По камере разбросаны куски разорванной в клочья сети. Пятна крови. Кровь и сейчас капает из носа мага. Мага, сильнее которого я, пожалуй, в своей жизни ещё не видела. Кто этот человек? Может, он и не Робин вовсе? Может, личина? С таким потенциалом ещё и не такой фокус выкинуть можно…

Инстинктивно тянусь к его лицу — остановить кровь, напитать энергией, и тут же падаю на пол — магические браслеты атакуют на любое проявление силы, а я… Решила вспомнить курсы оказания первой помощи пострадавшим в горах — уж что-что, а эту премудрость на факультете изучения магических существ осваивать пришлось всем.

— Передайте Брасси, что его требует к себе Барт, — рычит Робин, подхватывая меня у самого пола.

— Думай, что делаешь, — закрывая за собой стонущую на все голоса дверь, ворчит седой охранник, одетый в зелёную, а не в серую, как у солдат губернатора, форму (в таких ходили отставные, что часто нанимались к мэру). — Я вот думаю. А посему беспокоить губернатора не пойду. Вот наш мэр, к примеру. Заболел, бедолага. Смертельно заболел. Главное вовремя. Знаешь, что я сделаю, как только сменюсь? Отправлюсь к доктору. Заболею. Пусть думают, что заразная у мэра хворь. Жаль, вчера не сообразил…

— Герт! — возмутился молодой.

— И ты, если не дурак, сделаешь так же, — отмахнулся седой. — Не понял еще, кто перед нами? — Он кивнул на Роба. — Ты хоть представляешь, что будет, когда эти двое схлестнутся?

— Не поможешь мне? — прищурился Роб.

— Ни в коем случае. Простите, леди Ровена. Правда и доносить губернатору о том, что Вы, ваша милость, освободились от пут, не стану.

— Ну, что ж, и на том спасибо. Если задуматься, весьма щедро. А воды принесёшь? — криво усмехнулся человек, о котором я, оказывается, совсем ничего не знала.

— Держите, — молодой уже протягивал сквозь прутья решетки глиняный кувшин.

— Джоана мне теперь покоя не даст, — печально заметил Роб, поднося свою добычу к моим губам. — Пей, Ровена. Пей. Нам надо много пить.

Я послушно делаю глоток. Еще один. Останавливаюсь с трудом — надо отдать половину Робину.

— Джоана?

— Джоана. Она вечно носилась по заштатным городишкам, разоблачая махинации начальства на местах. С одним грифоном. Я же ей и выговаривал, а получается, что вляпался сам, как мальчишка.

«Джоана…»

— Прости, — говорю вслух.

Робин по-детски, от души веселился, а я… Мне вдруг стало больно от того, что я понятия не имею, с кем провела эту ночь. Горечь от безысходности разливалась в груди. Я закрыла руками лицо. Сочувственно звякнули браслеты. Так мы с ними, глядишь, подружимся. В темнице и артефакт-убийца — приятное общество…

— Я сумею тебя защитить, — Робин чувствовал мой страх, но он не понимал, что боялась я… его.

Его. Совершенно неизвестного мне человека, который говорит о Джоане как… Как о сестре. Может быть, это вовсе не та Джоана? Хотя нет. Всё сходится. «Носилась по заштатным городишкам… С одним грифоном». А тот седой охранник? Как он сказал? «Ты что же, всё ещё не понял, кто перед нами?».

Мысли неслись, стаей грифонов мечась в гудящей от резкой потери силы голове. Надо взять себя в руки. Успокоиться. И хватит о нём думать! Подумай лучше о девочках. Представила, как губернатор выманивает Агату, или угрожает жизнью Синди.

Нет…

— Ровена! — Роб подхватывает на руки, несёт в угол, к тонкой подстилке из соломы, аккуратно опускается на пол, кутает в плащ и качает, как маленькую. — Тише. Тише… Брасси напугал тебя?

Кивнула, глотая слезы и чувствуя, что держаться больше нет сил.

— Он только говорил? Или позволил себе большее? — руки мужчины сжимают мои плечи.

— Нет. Не позволил. Просто… Пугал.

— И преуспел, как я вижу. Чего он хочет от тебя?

— Я думала, меня арестовали, чтобы отправить к королю.

— К Альфреду?

— Да.

Роб поцеловал меня в макушку и рассмеялся. Опять веселится. И что такого смешного я сказала?

— И зачем нашему славному королю понадобилась моя возлюбленная?

— Я — дочь лорда Юга!

— И ты хочешь награду?

— Роб… Не смешно.

— Я и не думал смеяться. Твой отец отдал жизнь за короля, имеешь право.

— Что? Что ты сказал?

— Твой отец дал возможность наследнику и Норфолку бежать, когда их заманили в ловушку.

Я бы упала, но мы и так сидели на полу.

— Это… правда?

— Конечно. Ты не знала?

— Знала. Но совсем другое. Мне сказали… На короля напали в замке моего отца. Он… Он его предал. Все эти годы я скрывалась от виселицы, думая только об одном — почему? Почему он это сделал? Что заставило его так поступить?

— Его величество не казнит женщин за проступки мужчин, — отрезал Роб. — Выдает замуж — да. Чтобы закрепить за сторонниками права на земли мятежных аристократов. Но преследовать дочь или жену за то, что отец или муж выступали против него… Нет.

— Уверен?

— Конечно.

— Кто ты, Робин?

— Какой же я дурак… Почему не отправился в поместье к Абикорнам? К той, другой Ровене? — Робин крепче прижал меня к себе. — Я был уверен, что Карл — твой сын.

— Карл? — Тихонько подсказала, стараясь не мешать разговору мужчины с самим собой.

Может, хоть так что-то узнаю?

— Сын Рауля Абикорна и леди Ровены. Воспитывается при дворе Альфреда, как гарант мира. На мальчишке магических клятв больше, чем блох на собаке! Но он жив, это главное. У него такие же лазоревые глаза, как у тебя…

— Как у всех, в ком течёт хоть капля королевской крови, — кивнула я.

— Когда решали вопрос, — не услышал меня Робин. — Оставлять ли жизнь мальчишке, я был готов схватить пацана и пуститься в бега. И нисколько этого не скрывал. Альфред, Ролан, даже Норфолк — все это понимали. Жизнь юного Абикорна — моя награда. А значит, и моя ответственность.

— Это правильно, — обрадовалась я за жизнь неизвестного мне мальчика.

Голова шла кругом. Альфред, Ролан, Норфолк… Знакомые имена. Вот только они из той, другой, почти полностью