тело, увеличившиеся мохнатые уши с кисточками на концах, удлиненные клыки и вертикальные, лисьи зрачки. Форма головы тоже изменилась, стала менее миловидной и округлой, и теперь чем-то напоминала лобастых волчат. Сила волчицы оказала немалое влияние на них, но это была минимальная цена за вмешательство. При желании, богиня могла обратить их вообще в волков, настоящих хищников, но посчитала это излишним. Сложновато было бы волкам оберегать пони, когда обоняние твердит, что они смотрят на вкусную добычу.

Пегасы обрели перепончатые крылья взамен оперенных, да еще и увеличившиеся в размерах. Рог единорогов загнулся вверх и назад, став напоминать серп, и обрел острую переднюю грань. Земнопони обзавелись мохнатыми бабками.

На взгляд Селены, фестралы изменились слишком сильно, но большая часть черт была заложена Луной, а не стала следствием влияния силы богини, а потому та решила не вмешиваться. Больше всего волчице было интересно, будет ли принцесса проводить новые ритуалы, или ограничится тремя дюжинами? Прожить те должны были никак не меньше пары сотен лет, еще одно следствие воздействия чистой божественной силы. Хотелось бы Селене даровать хотя бы этим тридцати шести фестралам бессмертие, но подобное бы точно убило Луну. Слишком много силы потребовалось бы для такого кардинального изменения, а ночная волчица проводила свою мощь через аликорна, будучи запертой в ее душе.

Развеяв образы, богиня откинулась на спинку трона, прикрыв глаза, и улыбнулась.

Как бы то ни было, ритуал завершился успешно, и у ее маленькой принцессы появились свои собственные, преданные лично ей пони, разделяющие ее любовь к ночи, луне и звездам. Это ослабит подсознательную зависть, а то и вовсе перебьет ее, даровав власть над теневыми аспектами правления страной.

Покуда есть день, всегда будет ночь, а свет всегда будет отбрасывать тень. Кому-то все равно пришлось бы взять на себя управление темными сторонами Эквестрии. С точки зрения Селены, характеры сестер не очень соответствовали потенциальным их интересам, но то были ее, богини, мысли. Она все-таки все еще плохо понимала стремления смертных, а потому вновь, как и много раз до этого, решила просто понаблюдать, вмешиваясь по необходимости.

Открыв глаза, Селена вновь принялась любоваться бескрайним звездным небом, ожидая момента, когда ей вновь потребуется вмешаться в жизнь Луны.

Ей нравилась ее роль в новом мире.

Глава 3

«Не спеши, Луна»

Селена часто повторяла эти слова своей подопечной, сдерживая порывы принцессы решить все здесь и сейчас. С каждым месяцем, с каждым прожитым годом та училась терпению и выдержке. Но, будучи потенциально бессмертной, а потому медленно взрослеющей, она плохо принимала перемены. В этом плане аликорны походили на богов, и это же позволяло ночногривой примерно понимать, как действовать дальше. Сдерживая излишнюю порывистость принцессы, она, впрочем, никак не мешала той действовать на свое усмотрение.

Луна, получив в свои копыта три дюжины прирожденных шпионов, развернула бурную деятельность. Фестралы носились повсюду, пользуясь возможностью путешествовать сквозь любые более-менее крупные тени. Они наблюдали не только за эквестрийскими пони, выискивая проблемы и конфликты, но за жителями других государств, особенно — непосредственных соседей.

Волчица поджала губы, хмурясь, ведь вести, что принесли фестралы из-за границы, были весьма тревожащими. Вполне ожидаемо выяснилось, что, вопреки словам Селестии, у Эквестрии есть как минимум один враг, желающий откусить от ее территории кусок побольше.

Империя грифонов, расположенная за морем на востоке, была воинственна и амбициозна. Будучи хищниками, грифоны обладали большой, хорошо вооруженной и тренированной армией, компенсируя недостаток магов выучкой, тактикой и множеством разнообразного оружия. Гористая местность, пустынные земли с востока и тоненькая полоса плодородной земли на западе, упирающаяся в морское побережье, не давали им достаточно жизненного пространства, и птицекошки логично устремили свой взгляд на мирного и слабого на первый взгляд соседа.

Селена не сомневалась в своей способности справиться даже с хорошо организованной армией смертных, но то был не ее путь. Вместо этого, волчица решила предоставить Луне бремя тяжелых решений. Любое сражение меняет разумного, будь то смертный или бог, и лунная богиня хотела, чтобы ее подопечная была готова к взрослой жизни со всеми ее бедами и грязью. Эквестрия не сможет существовать в мире и гармонии, если у нее не будет могущественного защитника, на роль которого Селена и готовила принцессу. Да, она сама могла оберегать Эквестрию, стать гарантом ее мира и процветания, но не хотела отнимать у смертных мгновения славы и уверенности. Полагаясь только на нее, пони рисковали перестать быть собой, а этого она допускать не хотела.

Возвращаясь к Империи, пока Селестия мягкой дипломатией сдерживала все сильнее и сильнее наглеющих грифонов, Луна готовилась к войне. Она отбросила идею устранения императора, благодаря фестралам узнав, что это лишь приведет к эскалации конфликта. Текущий император, Гравей, был немолод, но потому прекрасно осознавал силу аликорнов и тихо пытался утихомирить своих подданных, облизывающихся на плодородные земли Эквестрии. Увы, даже его власти и влияния не хватало на то, чтобы усмирить воинственных сородичей, а потому он медленно, но верно сдавал позиции. Гравей постепенно поддавался уговорам советников, глав кланов и гильдий, теряя контроль над ситуацией, но пока держался и удерживал Империю от огромной ошибки, прекрасно осознавая, к чему может привести война с аликорнами. Ночная принцесса подозревала, что ее сестра о чем-то уже договорилась со стариком, отчего тот и начал медленно поддаваться уговорам, но предпочла готовиться к худшему.

Луна, получив всю возможную информацию от фестралов, начала готовить план контролируемой провокации. Ее идеей была стычка на границе, где грифоны бы получили сокрушительный удар по клюву, а она сама выступила бы тем самым молотом, что вобьет логику и здравый смысл в умы хищным птицекошкам. На взгляд Селены, план был не слишком удачный, такая демонстрация лишь подстегнет развитие грифонов, заставив их искать оружие против аликорнов, но богиня, как и раньше, решила не вмешиваться, имея возможность в любом случае спасти страну одним своим появлением. Луне нужно было осознать важность долговременного планирования, научиться строить долгоиграющие планы, расчитанные на годы и десятилетия. Но с другой стороны, требовалось сохранить ее решительность, чтобы ночная принцесса не уподобилась своей чрезмерно осторожной и миролюбивой сестре. Можно было бы и просто все рассказать, всему обучить лично, но богиня не хотела привязывать подопечную к своей мудрости, да и не считала подобный метод обучения лучшим.

Ночногривая волчица не была мастером манипуляций, все-таки в прошлом все ее взаимодействие со смертными ограничивалось наблюдением, не более. Но именно сотни лет прошедшей на ее глазах истории давали богине тот внушительный базис знаний и опыта,