Он сидел бессильный и безвольный, постоянно плакал. Улучив минуту, бросился к Панину и, ловя руку для поцелуя, зашептал: „Об одном прошу – оставьте Лизавету Воронцову со мной, именем Господа милосердного заклинаю!“»

Разумеется, Лизавету с Петром не оставили. Гвардейцы под командованием Алексея Орлова вывезли низложенного императора из Петербурга в его дворец в Ропше. Здесь Петру Федоровичу было суждено прожить чуть больше недели. 6 июля 1762 года бывший самодержец погиб при невыясненных обстоятельствах.

Официальное следствие называло причиной смерти «геморроидальные колики» из-за неумеренного употребления горячительных напитков. В народе же были уверены, что Петра Федоровича убил Алексей Орлов. Не сомневались в насильственной гибели государя и за границей.

Но что же Лизавета? Графиню, только что жившую во дворце и купавшуюся в роскоши, взяли под стражу. Арестовал Воронцову все тот же Никита Панин. Фрейлина бросилась перед ним на колени и так же, как и ее возлюбленный, целовала Панину руки, умоляя не лишать ее жизни и позволить воссоединиться с Петром Федоровичем.

По приказу Екатерины метрессу низложенного императора отправили в подмосковное имение ее отца. Перед этим Лизавету лишили звания камер-фрейлины, отобрали орден Святой Екатерины. Отцу фрейлины, графу Роману Илларионовичу Воронцову, ее императорское величество написала следующее:

«Чтобы она уже ни с кем дела не имела и жила в тишине, не подавая людям много причин о себе говорить».

Приказ государыни Елизавета исполнила: не стремилась ко двору, не появлялась в Петербурге, нигде не рассказывала о романе с императором. 18 сентября 1765 года в подмосковном Конькове она тихо вышла замуж за статского советника А. И. Полянского, а через год родила дочь Анну.

Мало-помалу злость Екатерины II на «широкорожую» соперницу прошла, и императрица разрешила Елизавете перебраться с семьей в Петербург. В 1774 году 35-летняя Елизавета родила сына Александра. Екатерина II к тому моменту настолько сменила гнев на милость, что стала мальчику крестной матерью.

В 1776 году императрица выделила Воронцовой 45 тысяч рублей для уплаты долгов. Несмотря на расположение Екатерины, графиня предпочитала как можно реже показываться при дворе, большую часть времени посвящая воспитанию детей.

Пятнадцатилетняя Анна Полянская, дочка Елизаветы Романовны, в 1782 году была принята во фрейлины и получила от императрицы шифр – золотой с бриллиантами знак отличия для придворных дам.

Зимой 1792 года графиня Воронцова сильно простудилась и умерла в возрасте 52 лет. Ее дочь Анна удачно вышла замуж за барона Вильгельма д’Оггера, нидерландского посла в Петербурге, почти всю жизнь прожила за границей. Сын Александр, крестник Екатерины II, построил блестящую карьеру при дворе и в 1817 году, уже при Александре I, стал сенатором.

Так сложилась судьба женщины, которая стала другом одинокому и растерянному наследнику престола и едва не поплатилась за это жизнью.

Багрянородная

В палаты ввели четырнадцатилетнюю девочку в традиционном русском наряде. Молодой датский принц, насмотревшийся при дворе своего отца на самых поразительных красавиц, глядел со скукой. Ну, девочка и девочка.

«Походи, походи, Ирина, – приказал государь. – Покажи себя дорогому гостю».

Царевна прошлась по палатам, опустив прекрасные, опушенные длинными ресницами глаза. Принц отметил стройную да ладную фигурку, щечки румяные, как райские яблочки.

Царь, заметив промелькнувший в глазах молодого человека интерес, с гордостью сказал: «Хороша царевна! Багрянородная! Ради такой и душу диаволу продашь, не то что веру поменяешь».

О рождении царевны Ирины Михайловны в «Книге, глаголемой Новый летописец» сообщалось:

«В лето 7135 (1627) году родилась у государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии дочь царевна и великая княжна Ирина Михайловна и крещена была в Чудовом монастыре. А крестил ее сам святейший патриарх Филарет Никитич московский и всея Русии, а отец крестный – троицкий келарь Александр».

Появление на свет Ирины было знаковым событием как для государя Михаила, так и для всей династии Романовых. Доселе бездетный 31-летний царь наконец-то доказал и себе, и народу, что он способен на деторождение, а династия обрела надежду на получение в дальнейшем наследника престола.

Важно и то, что девочка была «багрянородной» царевной – то есть рожденной не от наследника московского престола, а от государя. Так ее и стали называть при дворе – Багрянородная.

Дочку царю подарила вторая жена, калужская дворянка Евдокия Стрешнева, которая чудом стала супругой государя и царицею. На смотре невест 1626 года, организованном матерью Михаила Федоровича, инокиней Марфой, Евдокия была всего лишь прислужницей одной из знатных невест. Но царю приглянулась не та, которой расчесывали косы, а та, которая это делала. Марфа зело была недовольна, но ничего поделать не могла.

Рождение царевны было широко отпраздновано на Руси. В городах звонили в колокола, в церквях проходили службы во здравие Багрянородной и ее венценосных родителей. На улицах Москвы устроили народные гуляния.

Росла девочка в тереме под приглядом многочисленных мамок да нянек. По приказу царя Ирину обучали грамоте и рукоделию. В 1640 году царевне Ирине исполнилось 13 лет. Глядя на живую, умную и красивую дочку, Михаил Федорович решил, что ее пора выдавать замуж. Новой правящей династии для укрепления влияния требовались родственные связи с иностранными государствами, поэтому жениха государь приказал искать за границей.

Прежде всего отправили посла в Данию. Это королевство вполне лояльно относилось к невестам из «варварской» Московии. Конечно, смерть в Москве 29 октября 1602 года датского принца Иоанна, жениха царевны Ксении Годуновой, несколько подпортила брачную репутацию русского царства – в Дании были уверены, что Иоанна отравили. Тем не менее Михаил Федорович надеялся, что события 38-летней давности не повлияют на судьбу его дочери.

Так оно и вышло. Русские послы без труда нашли Багрянородной жениха – 17-летнего Вальдемара Кристиана, графа Шлезвиг-Гольштейнского. Молодой человек был сыном короля Дании Кристиана IV и его второй морганатической (в неравном браке) супруги Кирстен Мунк. Вальдемар Кристиан был по сути бастардом (незаконнорожденным ребенком) и не являлся претендентом на престол, но Московскому царству на большее рассчитывать вряд ли приходилось.

Царя Михаила Федоровича предложенная датским королем кандидатура устроила, однако он попросил послов собрать в Дании побольше сведений о