И снова последовало короткое молчание, словно она обсуждала с соратниками правильный ответ. Затем Галиана кивнула в сторону мужчины, сидящего напротив нее. Клавэйн подумал, что жест предназначался исключительно для удобства гостя. У мужчины были волнистые черные волосы, гладкое безмятежное лицо, как и у Галианы, симметричными чертами он походил на нее.

– Это Ремонтуар, – сказала Галиана. – Наш специалист по ситуации на Фобосе.

Ремонтуар вежливо кивнул:

– На ваш вопрос могу ответить, что у нас в настоящее время нет четкой версии. Но мы знаем одно: они увеличивают апоцентр орбиты спутника.

Клавэйн знал, что апоцентром называется марсианский эквивалент апогея для объекта, вращающегося вокруг Земли, – наиболее удаленная точка эллиптической орбиты. Ремонтуар продолжал неестественно спокойным голосом, словно отец, читающий книгу ребенку.

– На самом деле нормальная орбита Фобоса находится внутри предела Роша[3] для гравитационно связанного спутника. Фобос порождает на Марсе приливные силы[4], но из-за трения эти приливы немного отстают от Фобоса. Поэтому Фобос медленно приближается к Марсу по спирали со скоростью примерно два метра в сто лет. Через несколько десятков миллионов лет то, что останется от спутника, врежется в Марс.

– И вы думаете, что черви увеличивают радиус орбиты, чтобы избежать катастрофы, грозящей им в таком отдаленном будущем?

– Не знаю, – ответил Ремонтуар. – Я допускаю, что изменения орбиты могут также происходить в результате какой-то менее значительной активности червей.

– Согласен, – сказал Клавэйн. – Но опасность остается. Если черви способны увеличить радиус орбиты спутника – даже непреднамеренно, – то можно предположить, что они способны также уменьшить его перицентр. Они могут сбросить Фобос на ваше Гнездо. Неужели это не пугает вас настолько, чтобы рассмотреть возможность союза с Коалицией?

Галиана уперлась в лоб кончиками пальцев – у людей этот жест служил признаком сосредоточенного размышления, и даже пребывание в среде сочленителей не смогло уничтожить его. Клавэйн почти чувствовал, как в комнате образуется паутина мыслей, призрачные нити узнавания, протянувшиеся между всеми сочленителями, сидевшими за столом, и куда-то прочь, к другим жителям Гнезда.

– Команда победителей, вот в чем ваша мысль?

– Это наверняка лучше, чем война, – заметил Клавэйн. – Вы согласны?

Галиана, похоже, была готова, но вдруг на ее лице отразилось беспокойство. Клавэйн увидел, как всех остальных практически мгновенно захлестнула волна тревоги. Что-то подсказало ему, что волнение никак не связано с его предложением.

Половина дисплеев, расположенных вокруг стола, автоматически переключилась на другой канал. Лицо, на которое смотрел Клавэйн, сильно походило на его собственное, если не считать того, что у человека на экране не хватало одного глаза. Это был его брат. Изображение Уоррена перекрывали официальные эмблемы Коалиции и дюжины межпланетных информационных картелей. Он выступал с речью.

– …Выразить мое потрясение, – произнес Уоррен. – Или, если на то пошло, мой гнев. Они убили не просто исключительно ценного сотрудника и опытного члена моей команды – они убили моего брата.

Клавэйн ощутил смертельный холод.

– Что это?

– Прямой эфир с Деймоса, – выдохнула Галиана. – Передается по всем сетям, даже в поселения за пределами Плутона.

– Их действия – пример гнусного предательства, – продолжал Уоррен. – Это не что иное, как намеренное хладнокровное убийство мирных представителей.

Лицо Уоррена сменил видеоклип. Видимо, изображение было получено с Деймоса или одного из заградительных спутников. Был виден шаттл Клавэйна, валяющийся в пыли неподалеку от Стены. Клавэйн смотрел, как уроборос крушит шаттл, затем изображение укрупнилось и стали видны он сам и Вой, спасающиеся бегством к Гнезду. Вот уроборос напал на Вой. Но на этот раз веревочной лестницы для Клавэйна не было. Вместо этого он увидел, как со Стены к нему несутся смертоносные лучи, сбивают его с ног. Получив ужасные раны, он попытался встать, прополз несколько дюймов к своим мучителям, но червь догнал его.

Он смотрел, как его едят.

На экране снова возник Уоррен:

– Черви вокруг Гнезда – это ловушка сочленителей. Смерть моего брата была запланирована за несколько дней, а может, за несколько недель до его прибытия. – Холодное лицо излучало воинственность. – На подобные действия мы можем ответить только одним, и сочленители отлично понимают это. Уже несколько месяцев они провоцируют нас на силовые меры. – Он помолчал, затем кивнул невидимым зрителям. – Что же, теперь они получат то, чего добивались. Наш ответный удар уже начался.

– О боже, нет! – застонал Клавэйн, но подтверждение услышанного уже поступило: на всех экранах вокруг стола виден был флот Коалиции, несущийся к Марсу.

– Думаю, это война, – заключила Галиана.

Сочленители бросились на крышу Гнезда, чтобы занять оборонительные позиции вокруг куполов и на краю Стены. Большая часть их была вооружена такими же ружьями, как и те, которыми они защищались от уроборосов. Несколько человек устанавливали автоматические пушки на треногах. Двое тащили на позицию огромные оборонительные орудия. По большей части это были излишки военной промышленности. Пятнадцать лет назад, чтобы избежать уничтожения, сочленители использовали оружие ужасной разрушительной силы, но пушки, пригодные для сражения между кораблями, были слишком мощными в ближнем бою. Теперь применялось менее разрушительное оружием, пригодное для примитивного сражения, и Клавэйн знал, что против атаки, подготовленной Уорреном, арсенал сочленителей беспомощен. Они могут некоторое время сдерживать натиск, но не более того.

Галиана дала Клавэйну новую дыхательную маску, заставила его надеть легкий камуфляжный бронированный скафандр и насильно вручила небольшое ружье. Держать эту штуку было непривычно, он не думал, что снова придется взять в руки оружие. Единственным оправданием для него было то, что он собирался воспользоваться оружием против солдат своего брата – против своих людей.

Способен ли он на такое?

Было очевидно, что Уоррен предал его. Он наверняка знал о червях, окружающих Гнездо. Выходит, способен не только на презрение, но и на предательское убийство. Впервые Клавэйн почувствовал ненависть к Уоррену. Он, должно быть, надеялся, что черви полностью уничтожат шаттл и заодно прикончат Клавэйна и Вой. И наверное, ему больно было видеть, как Клавэйн взобрался на Стену… и еще больнее слышать, как он рассказывает о трагедии. Но в основном план Уоррена не пострадал. Дипломатический канал между Гнездом и Деймосом был секретным, даже демархисты не могли бы сразу получить к нему доступ. Так что о вызове Клавэйна с Марса можно было просто забыть; изображение, полученное со спутника-шпиона, подкорректировали, и создалось впечатление, что Клавэйн не добрался до Стены… что его погубили сочленители. Демархисты со временем обязательно обнаружат обман, но гораздо раньше они будут вовлечены в войну, если план Уоррена сработает. А это, понимал Клавэйн, все, что требуется Уоррену.