Но Моцарт-Бах перебил его своим вопросом.

– А чем надо доказать? – поинтересовался волшебник, чтобы тут же стать таким же серьёзным, как и Гошан.

– Чем, чем?! – торжествующе сказал Гошка. – Придумать что-то нужно. Удивить. Ну, или, – Гошка задумался, – голы, например, забивать, когда в футбол играешь летом, а зимой в хоккей. Но если забивать не умеешь, тогда в воротах стоять и, наоборот, голы не пропускать. Можно, конечно, и пропускать голы. Но хотя бы иногда кидаться на мяч и не бояться. Вот.

Он посмотрел на Моцарта и понял, что тот совсем не понимает, о чём идёт речь, и тут же пожалел его.

– Но ты не переживай, – продолжил Гошан, – я придумаю тебе что-нибудь этакое, тяжёлое, с чем ты не сможешь справиться, но потом, когда научишься, будешь легко выполнять это задание. Вот у нас недавно спор был. Кто сможет выпить три кружки кваса. По пол-литра. По две многие выпивают, но редко. А вот три никто не может. Этот рекорд свободен. Так что можешь его совершить. И сразу станешь серьёзным пацаном.

Моцарт услышал про три кружки кваса и озадаченно посмотрел на Гошку.

– А если я пять или шесть выпью, прямо сейчас, но воды? – Моцарт вспомнил, что он волшебник и такой трюк ему ничего стоит.

– Э, нет! Хитрый какой. Вода – это вода. Это и дурак сможет. А вот квас – это квас! Это только серьёзным людям под силу. Тем более, если кроме меня никто не увидит, кто же подтвердит мои слова. Надо, чтобы по-честному было. Пусть несколько человек увидит. И тогда все про тебя скажут.

Моцарт расстроился, что у него не получилось так сразу стать похожим на Гошку и, как он, быть серьёзным пацаном. А в том, что он серьёзный парень, Моцарт не сомневался.

– Ладно, Гош, я тебя слушаю. И как только у меня появится возможность доказать, что я серьёзный парень, ты мне тут же скажи. Может, каким другим способом доказать. Я попробую!

– Ладно, Бах-ба-бах. Скажи, а ты не можешь сделать так, чтобы сосиски появились? – почему-то вспомнил про сосиски Гошка. Он решил, что если сосиски понравились Моцарту, то значит, он сможет наколдовать так, что целая гора сосисок вырастет перед ними. – Моцарт, а сделай, чтобы здесь выросла целая гора сосисок. С кетчупом. Конечно, если не сложно. Но если сложно, то без кетчупа.

– Зачем тебе целая гора? – полюбопытствовал Моцарт-Бах.

Гошан и сам не знал, зачем он сказал про целую гору. И теперь ему показалось, что таким образом он выглядит не серьёзным парнем, а наоборот, ребёнком. Разве это не ребячество, попросить у настоящего волшебника гору сосисок?

– Ладно, я пошутил, – отмахнулся Гошка от своей просьбы. – Пойдём гулять.

Обрадованный Моцарт согласно кивнул.

– А познакомишь меня… – но Гоша уже мотал головой.

– Нет, Бах, не познакомлю. Слюнтик сегодня с матерью за путёвкой поехали. Отдыхать собрались. А Балбес со всей семьёй, матерью, отцом, сестрой, – Гошка жалобно выдохнул, – уехали к бабушке. А так, конечно, мне и самому жаль, что так вышло. Встретился с волшебником, а друзей нет рядом. Ведь тоже не поверят.

– Как так? Друзья и не поверят, – Моцарт удивился.

– Поверят! Конечно, поверят, – загадочно ответил Гошка. – Вот только вместе бы оказаться. Такого бы натворили. Таких бы чудес насовершали. А пока их нет, можно сказать так: «Всё, что происходит, всё понарошку». Ладно, пойдём на улицу! Может быть, и встретим кого во дворе.

ОНИ побежали по ступенькам подъезда, перепрыгивая, кто дальше. Гошка знал способ перепрыгнуть много ступенек за раз. Нужно было схватиться за перила и сместить центр тяжести на неё. И тогда можно было прыгнуть далеко. Сначала он прыгнул по-простому, через четыре ступеньки, а Моцарт прыгнул сразу через пять. Тогда Гошка предложил ему прыгнуть первым, а уж он, Гошка, покажет ему, на что способен.

Моцарт вытянул ногу так быстро, что Гоша не заметил, как всё произошло, но что у Моцарта получилось переступить целый лестничный пролёт за один шаг.

Гошка понял, что Моцарта удивить не получится, но он всё равно прыгнул, как умел. И приземлился, не долетев всего три ступени до самой нижней.

– Знаешь, Моцарт. Прыгать надо было не по-волшебному, а по-настоящему.

– А я по-настоящему и шагнул, – возразил Моцарт. – До того, как сделать шаг, я подумал, что я уже там. И это случилось так быстро, что мне не пришлось лететь, как тебе. Всё произошло с такой скоростью, что ты не заметил. Да и я тоже не обращал внимания, как быстро я шагаю.

– С тобой, Моцарт-Бах, конечно, интересно. Но ты каждый раз поступаешь так, что трудно догадаться, как будет на самом деле.

Ребята вышли на улицу. Навстречу им к дому шла соседка.

– Здравствуйте, Римма Леонидовна! – поздоровался с ней Гошан.

– Здравствуй, Гоша! – поприветствовала она его радостно.

Только она собралась пройти мимо, как оглянулась и окликнула Гошу.

– Гош, а почему твой новый друг не здоровается со мной. Или у него не принято?

Гошка быстро сообразил и ответил ей.

– Римма Леонидовна, он приехал с другого города и пока ещё не знает, что к чему. И вас он пока тоже не знает, может поэтому.

Римма Леонидовна открыла рот и хотела что-то сказать, но в итоге промолчала.

– Нет, Гошан. Я поздороваюсь. Просто я думал – надо мне это делать или не надо. Раз Римма Леонидовна говорит, значит надо.

В этот миг Моцарт вытянулся по стойке смирно, сложил руки перед собой и поднялся в воздух.

Римма Леонидовна даже не сразу поняла, в чём дело. Она улыбнулась, когда услышала ответ Моцарта. Но сейчас происходило что-то совершенно невероятное! Римма Леонидовна закрыла глаза и потёрла их. Потом снова открыла и, увидев, что Моцарт продолжает висеть в воздухе, снова зажмурила. И открыла. В эту минуту она подумала, что у неё что-то случилось со зрением, и ей всё это только кажется.

Она тёрла и зажмуривала глаза несколько раз. Ей казалось очень и очень странным, что Гоша стоит на земле и улыбается, а его друг завис в воздухе над землёй. И очень даже похоже, что со зрением у неё всё хорошо. А этот мальчик из другого города действительно висит в воздухе.

Римма Леонидовна посмотрела в лицо Моцарта, чтобы попытаться понять, что же он задумал и спросить, как его зовут. Но язык Риммы Леонидовны не ворочался.

Мальчик из другого города опустил в поклоне голову, чем хотел показать, как он уважает Римму Леонидовну.

Наконец Римма Леонидовна собрала все свои силы, быстро подошла к Моцарту и взяла его за плечи, чтобы поставить на землю, боясь, что он упадёт.

И действительно, Моцарт опустился на землю, как ни в чём не бывало.

Римма Леонидовна, бледная, отошла от ребят в сторону, достала платок и утёрла лоб, на котором появился холодный пот.