в центре Москвы отец Никодим — заместитель настоятеля Даниловского монастыря по внешним делам. Это был интересный священник. Он один раз передавал мне посылку от отца. Во время одной из встреч с ним в Даниловском монастыре (резиденции Патриарха Московского и всея Руси Алексия II) Никодим, имеющий там большой отдельный кабинет, рассказывал мне, что его родной брат стал работать по партийной линии (КПСС) и достиг значительного положения. Никодим же пошел другим путем — стал священником. Он мне намекал, что и это был не менее выгодный путь. За день до отпевания отца Наташи священник Никодим очень сильно обгорел, обжег свое лицо, каким образом я уже не помню, но, тем не менее, принял участие в процедуре. Жена отца была ему очень благодарна. Наташа похоронила своего отца на каком-то кладбище в подмосковном поселке, возможно, кладбище было старообрядческим. Я также принимал участие в поминках, проходивших в трехкомнатной квартире, принадлежащей сейчас Наташе и находящейся недалеко от Петровки, 38. Во время поминок было видно, что родственники и гости гордились Наташей, мужем которой был столь известный человек.

В конце 1995 года я получил приглашение на престижную конференцию по контролю над вооружениями, в которой, в частности, одним из основных выступающих должен был быть бывший министр обороны США Ричард Чейни. Приглашение я получил в связи с тем, что согласно бюллетеню Института ООН по исследованию проблем разоружения № 25, 1994 год, я был включен в список научных сотрудников, которые занимаются этими вопросами во всем мире. У меня не было денег для поездки в США за свой счет. Однако, показав приглашение в посольстве США, я сразу же получил многократную визу на три года. Отец обещал, что я приеду к нему в 1996 году. Но судьба распорядилась по-иному. Весной 1996 года он сообщил мне, что я не смогу приехать к нему. Его молодая жена начала бракоразводный процесс. Прошел так называемый испытательный срок (три года) для лиц, вступивших в брак с гражданами США. По прошествии указанного времени иммигранты, получившие вид на жительство или гражданство США (Наташа получила и этот статус), уже не могли быть лишены ни того ни другого. Отец не стал ей уже интересен — у него не было никакого недвижимого имущества, а лишь пенсия 6,5 тысячи долларов США в месяц.

В конце 1996 года мне позвонила взволнованная сестра Анна и сказала, что последнее имущество отца может просто пропасть, если я срочно не приеду в США. Сестра была готова принять меня на своей съемной квартире. Я позвонил отцу и попросил его срочно снять деньги с моего счета и купить мне билет в США. Я также подчеркнул, что хочу забрать кольца с бриллиантами, которые я передал ему на хранение. Отец сразу же согласился, однако перезвонил мне через двадцать минут и ответил, что моя сестра «не готова меня принять» и якобы отказалась от своего предложения. Я не стал перепроверять эту информацию, однако было предельно ясно, кто стоял за таким решением отца. Ни моих денег, ни бриллиантов, как выяснилось позднее, уже и в помине не было. Во время оформления «временного развода» огромное имущество отца было оценено с подачи «набожной» Наташи чрезвычайно низко. В частности, антикварные яйца работы Фаберже, приобретенные отцом за большие деньги, были проданы за бесценок через оценщика, которого рекомендовал «добрый» священник В. Потапов. Этот его знакомый заявил, что яйца были фальшивкой. Первые «алименты» от отца (часть его пенсии) в размере 3 тысяч долларов США в месяц Наташа получала вместе с женой Потапова — сердобольной матушкой Марией, которая лично пересчитывала деньги на глазах моей сестры Анны. Не дай бог, бедную Наташу обманут. Отец тогда лежал в больнице.

С августа 1996 года я не имел никакой информации от отца вплоть до конца 1997 года. Он серьезно болел. Потеряв в конце 1995 года последние сбережения, я стал искать дополнительную работу. На зарплату, получаемую в Институте государства и права, невозможно было содержать семью. Летом 1996 года я устроился в Центр земельного права, который был образован в 1995 году с участием Государственного комитета России по земельным ресурсам и землеустройству. Учредителями центра являлись Федеральный кадастровый центр «Земля», Институт государства и права Российской академии наук, фонд «Международный институт развития правовой экономики», юридический факультет МГУ и юридическая фирма «Статут». Генеральным директором центра является кандидат юридических наук А.В. Бесяцкий, с которым я познакомился в нашем институте еще в 1993 году.

Я ему очень благодарен, что он взял меня на работу, поддержал в тяжелое для меня время. Хотя я проработал вместе с ним непродолжительное время — около семи месяцев, это была для меня действительно школа совершенствования юридических знаний, я тогда впервые стал заниматься на практике не только международным правом, но и гражданским и земельным правом. От простого юрисконсульта я дослужился до должности начальника отдела по вопросам нормотворческой деятельности и правовой экспертизы. К сожалению, земельный комитет, который был основным спонсором нашей фирмы, долгое время не получал деньги от государства, и естественно, наша деятельность по выработке проектов нормативных актов в данной области также не оплачивалась. В феврале 1997 года я был вынужден уйти из Центра земельного права.

22 января 1998 года я получил от отца большой комплект документов, необходимых для воссоединения с ним в США. Интересно, что официальный доход отца за 1992–1993 годы составлял 317 537 долларов США, а за 1995–1996 годы — уже лишь 77 135 долларов. Там же было и его личное письмо.

Отец писал:

«Дорогие Гена, Нина и Аркаша!

Мы все очень рады, что решился вопрос с вашим приездом на постоянное место жительства сюда. Посылаю тебе просимые документы. Если еще что-либо нужно, звони мне, и я вышлю.

Я очень болел. И поэтому не звонил тебе. Был в больнице. Не хотел расстраивать. Сейчас мне намного лучше.

Пожелания: если есть возможность, купи и привези российские (дореволюционные) монеты и советские серебряные рубли 20-х годов (особенно юбилейные). Не знаю, разрешат ли вывезти. Проверь. Если еще остались филателистические магазины, купи все имеющиеся там марки (советские и иностранные). Может быть, это все можно вывезти как личную коллекцию. По приезде объясню, зачем. Книги у меня все есть.

Ждем вас. Целую, папа и дед».

С полученными документами я пошел в посольство США в Москве. Однако, как выяснилось, в присланных документах не хватало двух важных страниц (были только копии), и в посольстве мне сказали, что необходимо прислать оригиналы. Кроме того, меня проинформировали об очереди