– Что такое, по-вашему, счастье и считаете ли вы себя счастливой?

– Я не раз думала о том, что такое счастье. Материальное благополучие? Но оно вряд ли бывает постоянным. Отсутствие проблем, трудностей, потерь близких? Вряд ли кому удается. Но прожив большую жизнь, многое увидев, перечувствовав, я оглядываюсь на весь свой путь и понимаю, что я счастлива. Счастлива, потому что главным для меня оказалось взаимопонимание с людьми, оно у меня было и есть. Так же как постоянная любовь к близким, ради которых я готова на все, что в моих силах. Любовь, вся пронизанная теплом, в ее лучах я живу и становлюсь счастливой. Память хранит любовь к тем, кто был дорог, но покинул этот мир. Счастье и в том, что я не могла бы, кажется, прожить ни дня без самых близких мне людей на этом свете, без сына и дочери, без внуков.

Думая о любви к жизни, еще раз повторю слова владыки Антония Сурожского: «Не ищите Бога наверху, он здесь, в нас, рядом с нами». И я все больше понимаю, как прав этот мудрый человек.

2006–2010

«В нашем классе учился Маркус Вольф, ставший руководителем ШТАЗИ».

Думаю, что эти короткие воспоминания, поведанные мне Ганной Львовной Клячко, хозяйкой стародавней дачи в Валентиновке, гостеприимно приютившей меня на время работы над рукописью, имеют право быть в этой книге. Ведь насыщенная многими событиями XX века биография Ганны Львовны стоит вровень с историями жизни ее знаменитых ровесниц. В небольшом мемуарном наброске достаточно уникальных свидетельств, которые могла поведать только она.

– Мой отец Лев Павлович Зак был строителем. Закончив в 1918 году Рижский политехнический институт, стал возводить мосты и железные дороги, провел две реконструкции автозавода имени Сталина, знаменитого АМО. Любопытно, что легендарный Лихачев был в то время шофером у директора завода. Строил отец завод «Фрезер», Центральный телеграф в Москве. В моем архиве сохранились редкие фотографии, запечатлевшие различные этапы уникального строительства, ведь это здание – до сих пор гордость столицы. Из далекого детства остались воспоминания, как в 1932 году мы с мамой жили в бараке у отца на строительстве завода «Тулметаллстрой» возле знаменитой Ясной Поляны, поместья Льва Толстого. Отец был начальником строительства. В том году знаменитый яблоневый сад дал большой урожай, и всем разрешили им пользоваться. Мы привезли в Москву целых два мешка великолепных яблок. Фрукты в магазинах тогда практически не продавались.

Мама была врачом, окончила в Киеве знаменитую зубоврачебную школу имени Вильга. Сначала работала в частной клинике в Киеве, потом в Москве. Родители поженились в 1918 году и переехали в столицу. Папа считал, что, когда в семье появляются дети, женщина не должна работать, и мама стала домохозяйкой. Воспитывала нас с сестрой немка Элеонора Эрнестовна, женщина, которая ко всему прочему великолепно рисовала, – она была ученицей Репина. Так что с самого раннего детства я приобщилась к рисованию, полюбила живопись. Сохранились альбомы с рисунками Элеоноры Эрнестовны и первыми моими опытами.

После смерти воспитательницы в 1931 году меня отдали в первый класс немецкой школы имени Карла Либкнехта, тогда размещавшейся напротив Спасских казарм на Сухаревке. Помню знаменитую Сухаревскую башню, которую, к сожалению, снесли. В двухэтажной школе нам, ученикам, было тесновато, и мы переехали на Кропоткинскую, 12, в новое четырехэтажное здание типовой постройки. Эта школа предназначалась для детей работников Коминтерна и детей немецких коммунистов, работавших в Германии в подполье. Семьи их жили в Москве. Уроки по всем предметам велись на немецком языке.

Школа имени Карла Либкнехта имела свою драматическую историю. Ее основали в середине 20-х и закрыли в декабре 1937 года, так как в годы репрессий большинство учителей и родителей арестовали.

В нашем классе учился Маркус Вольф, ставший в послевоенной Германии легендарным руководителем внешней разведки ШТАЗИ – сильнейшего в мире разведывательного органа. Он умер в возрасте 83 лет, о чем сообщила вся мировая пресса. Классом моложе учился и его родной брат Конрад, который стал потом известным в ГДР оператором и сценаристом. Их отец – знаменитый немецкий писатель Фридрих Вольф. Все они были убежденными коммунистами. После смены режима в Германии в конце 80-х Маркус Вольф был арестован, его поначалу осудили на шесть лет. Приговор затем отменили, ибо все его действия на посту главы ШТАЗИ подчинялись государственным интересам, и суд внял голосам адвокатов.

Миша Негрин – сын президента Испании середины 30-годов – тоже был нашим одноклассником. А помните книгу Марии Остен «Губерт в стране чудес»? Так вот, и этот Губерт учился в нашей школе, Михаил Кольцов и Мария Остен его усыновили. Вообще в школе царила прекрасная атмосфера. На Большой Никитской в Немецком клубе мы участвовали в художественной самодеятельности, создали оркестр под названием «Тамбур-мажор». В дни советских праздников мы, школьники, отправлялись в клуб под звуки нашего оркестра. Там мы принимали в почетные пионеры знаменитого певца-коммуниста Эрнста Буша и поэта Эриха Вайнерта. На сотни голосов распевали популярную тогда песню Эрнста Буша «Друм линкс», то есть «Левый марш»:

Друм линкс цвай, драй!

Друм линкс цвай, драй!

Во дайн плац, геноссе, ист

Рай дих айн ин ди арбайтер —

айн хайтсфронт,

Вайль ду аух айн арбайтер бист!

В переводе «Раз, два, левой, левой! Раз, два, левой, левой! Вступай, товарищ, в единый рабочий фронт, потому что рабочий ты сам!» Некоторые думают, что это Маяковский, а это Эрнст Буш. Да, мы были интернационалистами, нас воспитывали патриотами великолепные учителя-немцы, приехавшие в Москву из Германии. Учителя были идейными коммунистами, последователями Эрнста Тельмана. До сих пор говорю по-немецки. В Германии много диалектов, нас же учили берлинскому произношению. Хочу добавить, что сотрудница посольства ГДР – преподаватель немецкого языка Наталья Сергеевна Мусиенко – написала книгу о нашей альма-матер. Ей удалось разыскать около ста пятидесяти учеников. К сожалению, книга издана на немецком языке, а ведь ее содержание было бы интересно и российской аудитории. Дважды Наталья Сергеевна собирала учившихся в знаменитой школе на дружескую встречу. В начале войны многие одноклассники ушли на фронт, воевать с фашизмом. Некоторые из них погибли. Я на войну не попала, мама отправила меня в эвакуацию. А моя подруга Таня Ступникова с войной соприкоснулась, став военной разведчицей, а позже одним из синхронных переводчиков на Нюрнбергском процессе, о чем написала книгу воспоминаний «Ничего, кроме правды». На титульном листе экземпляра, подаренного мне, написано: «Моему верному другу и терпеливому собеседнику на добрую память от автора». Надо сказать, что книга получилась очень искренней, исторически достоверной. Могу добавить, что родителей Татьяны Сергеевны посадили в годы репрессий, ее мать отсидела 5 лет, а отца – ученого-химика – отправили в «шарашку», где он несколько лет работал вместе со знаменитым Королевым.

О судьбе наших репрессированных учителей мало известно. Я знаю, что наш классный руководитель Георгий Поллак был сослан в Среднюю Азию и там умер. Таня Ступникова ездила к своей родной тете в Северный лагерь, где встретила последнюю директрису немецкой школы Крамер. Она там отбывала «наказание». Таня Бауэр, племянница репрессированной математички немецкой школы, ушла на фронт и погибла.