– Да! – сказал Боря.

– Новые штаны и сандалии грязью обливать!

– Да!

– И даже не извинились!

– Дааааа!

– Здесь им не тут!

– Даааааааааа!

Посетители стали прислушиваться, предвкушая будущие зрелища.

– Тогда, давай сделаем вот этому дяде замечание! – предложил Шелестов, ткнув пальцем в спину мужчины с чётками.

– В связи с чем? – глупо спросил Гудков.

– В связи с хамством, и нехорошим поведением!

– А с занесением или без?

– Не понял! С занесением куда? В личное дело?

– Нет! С занесением в «киль»63!

Оценив монолог, пивная грохнула смехом.

Один из стоящих впереди мужчин отделился от своей компании, и сзади на плечо Шелестову тяжело легла рука с татуированными перстнями.

Антон, чуть повернув голову, посмотрел на руку, сдул пену с пива и сделал крупный глоток – вряд ли потом удастся допить, и поставил кружку на стол.

– Убери лапку, оторву на хер, – негромко сказал он.

– Крутой, да? – спросил видавший виды бывший зек. – Мухи любят смелых… Они умирают первыми.

Обнажив в презрительной улыбке два ряда сплошных металлических зубов, он, как бы по – простому, дружески полуобнял Шелестова за плечи.

– Пойдем, поговорим, мужик. На улице светло дышится легко, зачем добрым людям мешать пить пиво, мутными разговорами.

– Верно говоришь, дядя! – согласился Антон и пошел на выход из пивняка.

Еще трое парней двинулись следом. До двери на выход оставалось метров десять, когда Антон, улыбаясь, резко остановился, крепко сжал правой рукой руку бандита, чуть пригнулся, сбросил её со своей шеи, одновременно перехватывая левой рукой, тоже за запястье, выкручивая вправо, несильный рывок вывернутой руки назад и мощный удар в голову с правой ноги. Хрюкнув, синий, рухнул на спину, широко раскинув руки и открыв рот.

А за соседним столиком, запуганные и стиснутые с двух сторон крутыми плечами незнакомцев, ошарашенные увиденным интеллигенты застыли на месте, и с широко раскрытыми глазами смотрели на Шелестова, видимо, не понимая, что произошло.

В дальнейшем события начали развиваться как в крутых боевиках с участием Джеки Чана или Чака Норриса. Честно говоря, справедливость могла бы восторжествовать гораздо раньше, но, во – первых, Антон был пьян, во – вторых, нужно было наглядно показать, что зона никогда не будет рулить на территории 96 – го отделения милиции г. Москвы.

– Молодой человек, одну минуточку! – Борис Гудков аккуратно придержал двумя пальцами за рукав бандита, рванувшего было на помощь упавшему приятелю, а затем резко развернул его к себе… От мощного удара в челюсть, он упал на землю вторым, быстро и молча, ну, как герой. С него хватило лишь одного удара, резкого и неожиданного. А шедший сразу за Шелестовым крепыш, схватил с соседнего столика пустую пивную кружку и размахнулся для нанесения сокрушительного удара по голове Антона, но Шишкин перехватил руку и, коротко, с выдохом, как учили, нанёс резкий удар кулаком в солнечное сплетение. Нападавший согнулся, выронил стеклянное изделие, схватившись обеими руками за живот, и завалился на бок, задыхаясь и хватая воздух ртом.

Двое оставшихся их приятелей даже не поняли, что произошло: удара они не видели, настолько он стремительно был нанесен. Но драка уже началась и эти двое к ней были готовы. Михаил Самойлов спокойно вышел из – за стола, держа руки в карманах своего длинного кожаного пальто и плотоядно улыбаясь.

– Ну, так что, орлы сраные, сегодня день не ваш, да?

Он стоял, широко расставив ноги и улыбаясь.

– Неужели вы действительно решили, что вам всё можно, а? Вы – крутые? Нееет! Вы – сявки позорные!

В этот момент на него и бросился широкоплечий черноволосый парень с длинными, как у обезьяны руками. Он широко размахнулся, целясь Михаилу в переносицу.

– Сука! Давай, «Баст», бей его! – подбадривал стоящий за ним дружок, вертлявый, с лисьими глазами.

– Оппа!

Миша немного подался вперёд, навстречу летящему удару, перехватил запястье в воздухе, резким движением вывернул и коленом ударил летящего на него бандита сбоку в челюсть. Затем заломил вывернутую руку высоко вверх, несколько мгновений держал бандита почти на весу, не давая упасть, и лишь после этого сделал подсечку, причем такую резкую, что на какой-то миг бандит завис в воздухе, а приземлился на пол уже копчиком.

– Красота! – Антон даже загордился своим наставником. Старейший ментовский приём против атакующего. Заплечных дел мастера из НКВД64 были бы довольны увиденным.

Дерганный, однако, хоть и не ожидал такого расклада, совсем не растерялся, а быстрым движением выхватил из рукава классическую воровскую заточку и ринулся на Самойлова. Возможно, он и успел бы его достать, если бы Булкин не подставил ему простую подножку. Бандит со всего маху заехал лбом прямо в стол, у которого стоял Михаил. На пол посыпались кружки и тарелки. Несколько человек опасливо отскочили от стола, облив пивом спины стоящих рядом. А заточка, звякнув хищным остриём об кафельный пол, отлетела прямо к Булкину.

Миша чуть нагнулся и придавил ногой лицо дерганного.

– Погоняло?

– Сволочь ты! – просипел бандит.

– Да, ну! – Миша чуть качнулся, надавливая подошвой начищенного ботинка на горло. Тот захрипел, и глаза бандита полезли из орбит.

– Погоняло!

– «Крюк».

– Тьфу. У вас даже погремушки какие-то собачьи, как вы живёте?! Ладно! Слышь, зона. В этом районе, больше мне на глаза не попадайся. Если еще раз увижу тебя и этих чмошников, или по – отдельности, осложню жизнь так, что не поверишь.

Самойлов убрал ногу с шеи дерганого.

– Да! Чуть не забыл. Заточку твою мы забираем на память, мало ли что. А ты, полежи, пока мы не уйдём.

– Всё! Уходим, а то милиция сейчас приедет! – хохотнул Гудков.

Сделав по последнему смачному глотку пива, компания покинула пивнушку.

Сон (продолжение).

…Такси уехало и сил заметно прибавилось – нетвёрдой походкой, покачиваясь, и боясь упасть, Шелестов пошел к входу в подъезд Оксаны. Дорога было долгой. На протяжении её он успел раза три поскользнуться и чуть не упасть. Опершись о стену дома, вдоль которой Антон шел, он смог всё же добраться до нужного подъезда. Оставалось самая малость – сесть в лифт и подняться на седьмой этаж. Всего на всего.

Добрался до кабинки лифта. Нажал трясущимся пальцем заветную кнопочку, и с видом победителя привалился к стене. Лифт пришел быстро, Шелестов даже не успел заснуть. Завалившись в кабину, он с огромным трудом нашел заветную кнопку с цифрой «7». Пока ехал, была мысль упасть на пол и полежать немного – но, подумав, отказался от необдуманной затеи.

Лифт остановился, и Антон вывалился к нужной двери. Открыв её, он тихонько просочился в прихожую.

В квартире было тихо и темно. Икнув, Антон немного потоптался в темноте, затем щелкнул выключателем. Прямо на уровне его глаз висел листок бумаги, приклеенный скотчем к краю зеркала.

«Антоша! Мы у мамы. Как приедешь, позвони!» – записка была написана красным фломастером.

На часах было одиннадцать вечера. Он с трудом стянул промокшие ботинки и кое – как набрал нужный номер.

– Добрый вечер, Серафима Андреевна. Оксана с Василием у вас? – его голос звучал на редкость бодро.

– А где ж им быть ещё? – Голос возможной будущей тещи звучал глухо и зло.

Потом трубку взяла Оксана.

– Посмотри на часы! Василию уже пора спать! – Оксана говорила сдавленным голосом, чтобы не сорваться на истерический фальцет. – Я же просила заехать в восемь…

– Я только пришел…

– Тебя интересует только твоя работа. У тебя никаких обязательств передо мною. Сегодня я буду ночевать у мамы…

Шелестов аккуратно положил трубку на место и посмотрел в глубь гостиной. Окно было плотно завешено длинными тяжёлыми шторами. ыло темно и душно. Антон, не раздеваясь, прошёл по ковру и откинул одну штору. В стекла окна барабанил сильный дождь. Подумав немного, он открыл одну створку окна и в гостиную сразу ворвался вольный ветер, пахнущий дождём и молодой весенней листвой. Подышав вечерней свежестью, Шелестов подошёл к дивану и присел на него, вытянув ноги и раскинув руки. Несвежий и влажный воротник рубашки противно натирал шею. Антон поморщился и затем провел рукой по подбородку. Когда ему не удавалось побриться, Шелестов чувствовал себя очень не комфортно и начинал злиться.

– Я очень устал, Оксана, очень. Я пьян, на работе у меня сущий бардак. – пробормотал он самому себе.

Через минуту, его голова свалилась набок, и Антон заснул крепким сном, которым могут спать только молодые сильные мужчины, изрядно выпившие и очень уставшие. Мерный шум дождя убаюкивал его своей приятной и успокаивающе – обволакивающей песней…

…Под водой раскинулось безмолвное изумрудное великолепие, сверкающее в лучах солнца, которые бежали по ребристому песку, по камням, покрытыми колышущимися водорослями, как колосья на ветру, среди